перчаткой на стекло шлема, потешно ругнулся на 'жмодных' техников и спросил:
— Что там у тебя происходит? Чего стоим? У меня все чисто. — нервно спросил он.
— Я лучше тебя 'вижу'. У меня чувствительность датчиков превосходит твои раза в полтора — в том же торопливом темпе ответил Череп, сразу добавив: — кстати, а давай-ка ты их выманишь?
— Это еще как?
— Спустись вниз и буксуй — типа ты сматываешься назад к колонне, подыми кучу пыли, они за тобой выскочат, а тут-то я их и накрою.
Задумавшись, Гвоздь поглядывал на показания приборов, надеясь, что сейчас ветераны все-таки сами выскочат на его пушки, затем цепко взглянул на Черепа и спросил:
— А как ты в них попадешь? Тут такой фонтан стоять будет…
— Не боись. Пусть здесь хоть крыло буксует, мы тут их и прижмем! — убежденно ответил Череп. Выдержав испытующий взгляд Гвоздя, он предложил только, что пришедшую в голову идею:
— Решайся. Это единственное, чем можем их сейчас взять. Если мы попытаемся отсюда рвануть, нам в задницу всадят весь боезапас. Я-то еще смогу от них отстреляться, у меня-то класс 'Медведя'. А судя по скорости, с какой 'сгорел' Усатый, там как минимум три 'кабана' сидят — ты недалеко уедешь.
Гвоздь задумчиво пожевывал губу, затем пропал на пару секунд с экрана. Появившись на экране снова, озорно подмигнул и махнув рукой, сказал:
— Эх, была, не была — давай, врежь им, чтобы знали наших. Я только вниз спущусь.
Закончив сеанс, разведчик скатился вниз. Слегка утопая в разрыхленном песке, развернул башню в сторону протяженной вершины бархана. Замер. Жужжа поворотными механизмами башни, ждал сигнала от окопавшейся наверху Милашки. Сливаясь с барханом, искрящимся в местах попадания песчинок мягким ореолом, Милашка замерла в осадном положении.
Уцелевший разведчик дал на ходовую всю мощность генераторов. Взметнув многометровые фонтаны песка натужно преодолел склон бархана.
Как будто ждавшие этих фонтанов, рядом с застывшим разведчиком курсантов красиво выпрыгнули броско раскрашенные машины ветеранов. Демонстрируя хищную раскраску ядовито-желтых и коричневых оттенков, 'Рысь' и 'Вепрь' взлетели над вершиной, одновременно выпуская серию невидимых импульсов. Косяк угостил разведчика-ветерана 'теплым приветом' из главного калибра, и машина моментально окрасилась красным цветом — прямое попадание.
— От нашего ствола вашему! — восторженно заорал Косяк, одновременно всаживая в двигатели 'Вепря' залп боковых орудий.
Получив заряд шаровых башен и залп от нерастерявшегося Гвоздя, 'Вепрь' окрасился красными цветами попаданий и украшенный шестидесяти процентным показателем поражения, пролетел между машинами курсантов с воем рассерженного торнадо.
Если бы вместо Милашки был стандартный разведчик, то обдавший курсантов песчаными волнами 'кабан' на развороте растерзал бы их в клочья. Но не понявший, что же встретило их таким 'радушным приемом', разозленный ветеран принял не верное решение.
— Гвоздь, назад в низину! — проорал Череп в эфир. — Дыба, смещайся на место Гвоздя. Косяк, не проспи его!
Сменив откатившегося назад разведчика, Череп рассчитывал, что ветеран будет добивать более серьезную цель, оставив легкого 'разведчика' на закуску. Заняв место разведчика, Милашка терпеливо дожидалась возвращения из клубов пыли удачно подстреленного 'кабана'. Но ветераны, к удивлению курсантов, тоже оказались людьми совсем не простыми.
Увлекшийся ожиданием скрывшегося за гребнем ветерана, Череп вздрогнул от окрика Гвоздя:
— Осторожно! Медведь!
Отвлекая выползающего на бархан 'косолапого', разведчик сорвался с места и по пологой траектории стал пересекать путь броненосца, поливая того очередями выстрелов из своих несерьезных орудий. 'Медведь' поймал в прицел боковых башен разведчика и развернулся главным калибром, на только, что обнаруженную Милашку.
Не дожидаясь команды, Дыба сорвался с осадного положения и, развернувшись волчком, погнал Милашку в лобовую атаку на 'не вовремя' появившегося на гребне бархана подраненного 'кабана'. Опешивший 'Вепрь', ожидавший обычного разведчика, по показаниям радаров определил Милашку как несущийся в лоб 'броненосец' и, свернув с намеченной траектории, смазал залп.
'Медведь' среагировал более четко и всадил вслед удаляющейся Милашке заряд, приготовленный для разведчика. Получив тридцати процентное повреждение корпуса и снижение скорости на 15 процентов, Милашка лишилась левой шаровой башни.
Не обращая внимание на онемение в 'левой руке', Косяк правой дотянулся до 'кабана', предусмотрительно намеревавшегося скрыться в песках.
— Череп у меня нет левого борта! Дай силы на правый!
Усиленный залп правого борта и главного калибра настиг 'Вепря' возле самой кромки пологой впадины. Выбивая из 'парнокопытного' последние остатки зеленного цвета, Милашка уже нащупывала сенсорами своего грозного прародителя — 'Медведя'.
— Косяк, оставь его в покое, лупи 'косолапого'! — Череп, отпустив наконец закушенную губу, проверил показания с целиком окрашенного красным 'Вепря'.
Заблокированными колесами 'кабан' нагребая песок под брюхом, тормозил неизбежный спуск. Плавно заваливаясь на бок, качнулся и, утопая под поднятыми клубами песка, уныло замер.
Совершая поворот, Милашка завалилась на правую сторону. Крепко встав на четыре точки опоры, сорвалась в ускорении на выручку очумело снующему по склону разведчику, надоедливой мухой кружившему вокруг разъяренно отстреливающегося 'Медведя'.
Стремительно несущаяся на помощь разведчику Милашка, поймала в лоб бережно припасенный гостинец из главного калибра противника. Индикаторы тревожно замерцали, показывая серьезные повреждения лобовой брони до пятидесяти шести процентов и вывод из строя системы дальнего обнаружения.
— Твою мать! Косяк, ты чего спишь!? Делай, что-нибудь, он нас сейчас добьет! — делая короткие вдохи, Череп орал во всю мощь легких.
— Дай силу на правую!
Мысленно Череп уже видел картину, как массивный жгут цветного фонтана энергии разветвляется и бежит в правое русло, спустя миг он услышал писк предупреждения перегревающихся генераторов. Наплевав на износ фильтров, открыл броневые заслонки двигателей, добавляя к воздушному охлаждению опаснейший для двигательных установок песок.
Получив дополнительную 'силу' на правый борт, Косяк мысленно коснулся главного калибра 'Медведя'. Моментально окрасившаяся в красный цвет верхняя башня 'косолапого' выбыла из сражения.
Экономя мощность для завершительного выстрела, Косяк качал энергию в емкости до предела. Примеряясь к двигателю, только ждал, пока 'косолапый' повернется под выстрел, но опытный ветеран маневрировал, подставляя только бронированные бока.
— Дыба, мне его 'задница' нужна!
Дыба включился в замысловатый танец маневров.
Забытый в ходе боя разведчик то ныряя в низину, то выпрыгивая на другую сторону бархана, носился вокруг схватки как злой пес. Постоянной сменой позиции и прицельными выстрелами он не давал стрелку 'косолапого', сосредоточится на опасно подбирающейся Милашке.
После отчаянной атаки разведчика, нарвавшегося на семидесяти процентное поражение брони и повреждения пулеметной спарки, разъяренный 'Медведь' выпустил из виду нырнувшую в низину Милашку и, выскочив с неожиданной стороны, Косяк упредил выстрел по еле уползающему разведчику — всадив полный залп в кормовую часть косолапого.
— Есть, есть! — орал Косяк, — Дыба ты… ты… да ты сам не знаешь, какая ты молодца!
Восторженный Косяк остервенело поливал огнем 'косолапого' постепенно лишая его 'контур' последнего оттенка зеленого. Крича всякие глупости вперемешку с матом, он подпрыгивал в своей ячейке и, дождавшись ровного красного окраса противника, отсоединил шлейфы управления. Выбравшись со
