Фенбрус бросился вслед за пиратом.
— Повозки со свитками, капитан. Не забудьте про повозки!
Вопли Верховного Библиотекаря заглушил очередной порыв ветра. Каулквейп повернулся к Феликсу и Плуту.
— Вы молодцы, — похвалил он юношей. — Оба. Сказать по правде, я не был уверен, что у вас получится. На своём веку я знавал достаточно воздушных пиратов, чтобы понять, насколько это упрямые и своевольные натуры.
— Не они одни такие, — тяжело вздохнул Феликс.
Каулквейп понимающе кивнул.
— Ты должен попытаться понять своего отца, Феликс, — мягко сказал он. — Он мечтает воссоздать Библиотеку в Вольной Пустоши.
— Знаю, — кивнул Феликс, и Плут различил в его голосе смесь самых разных чувств. — Эти его треклятые свитки! Что они по сути такое? Старая бумага и пожелтевший пергамент! Мы должны думать о жителях Нижнего Города, будущих обитателях Вольной Пустоши.
— Конечно, ты прав, Феликс. — Ветер заглушал слова Плута. — Но, понимаешь, мы библиотекари, и свитки для нас как живые существа.
Казалось, Феликс даже не слышит друга.
— Я должен отыскать своих подчинённых, — бросил он, повернулся и быстро удалился.
Плут робко покосился на Каулквейпа и уже хотел последовать примеру Феликса, как вдруг почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу. Юноша оглянулся и увидел своих лучших друзей — ухмыляющихся Ксанта и Магду.
— Плут, ты вернулся! — воскликнула Магда. — Какой ты грязный, мы тебя еле узнали!
Плут улыбнулся:
— Как же я рад вас видеть!
Ночью на землю обрушился страшный ливень, за ним посыпался град, выл ветер, небо содрогалось от раскатов грома. Дорога трещала, изгибалась и выла, как умирающее чудище, сваи одна за другой падали в жидкую грязь Топей. Плут, Ксант и Магда, наскоро соорудив убежище, с содроганием наблюдали за свирепствующей непогодой.
— Когда же это закончится? — простонал Плут.
Магда вздохнула:
— Даже не верится, что когда-нибудь снова выглянет солнце.
Убежищем для трёх друзей стала перевёрнутая телега и куча сваленной соломы, которая служила им вместо брезента. Пока что они были укрыты от грозы, но Плут знал, что ветер в любой момент может подхватить телегу и разнести её в щепки.
— Значит, ты полетишь с Профессором Света? — спросил Плут, пытаясь отвлечься от навязчивых страхов.
Библиотечные Рыцари умели мастерски парить на изящных небоходах из покрытого лаком легчайшего плавуна с парусами из паучьего шёлка. С тех пор как Каменная Болезнь вывела из строя небесные корабли, крошки-небоходы стали единственными летательными аппаратами Края.
— Да, — подтвердила Магда, слегка улыбнувшись. Над головами прогремел раскат грома. Земля задрожала. — План таков: Варис Лодд и её отряд летят в Вольную Пустошь за подмогой, Профессор Тьмы тем временем направляется со своим отрядом на разведку в Сумеречные Леса.
— А ты?
Голос Магды дрогнул:
— Профессор Света поведёт нас в Восточный Посад, он хочет проверить, как там шрайки. Ходят слухи о появлении нового выводка.
Плут вздрогнул. Одно упоминание о Восточном Посаде вызывало у него ужас.
— А ты не боишься возвращаться туда? — спросил он.
— У меня нет выбора, — тихо сказала Магда.
— Но со мной будет мой «Мотылёк» и Профессор Света, конечно. А он лучший Библиотечный Рыцарь эпохи.
— Жаль, у меня больше нет «Буревестника», — вздохнул Плут, вспомнив свой небоход, навсегда оставшийся в Тайнограде. — Я бы мог полететь с тобой, а не ошиваться здесь.
— Феликс Лодд здесь и не жалуется, значит, и ты не должен, — попыталась сменить тему Магда, но Плут видел, что девушка страшно огорчена предстоящей разлукой.
— Меня здесь тоже не слишком жалуют, — мрачно выдавил Ксант.
— О чём это ты? — осторожно спросил Плут.
— Я же предатель, — горько усмехнулся Ксант. — Или ты забыл? Я был Стражем Ночи. Я плёл интриги и шпионил. По моей вине многие храбрые Библиотечные Рыцари лишились жизни. По моей вине вы чуть не погибли на Опушке Литейщиков.
— Это в прошлом. Стражей Ночи больше нет, — отрезал Плут, — они сгинули в Нижнем Городе. К тому же, Ксант, ты изменился. Я знаю это и расскажу всем, кто захочет слушать.
— И я тоже, — горячо прибавила Магда. — Ты спас меня от Стражей, Ксант. Я никогда этого не забуду. — Она ободряюще улыбнулась.
Буря никак не унималась, наоборот, казалось, что она никогда не закончится.
— Я боюсь смотреть библиотекарям в глаза, — пробормотал Ксант. — Я вижу в них лишь недоверие и ненависть. Они смотрят на меня как на предателя, на врага.
Магда нежно обняла Ксанта.
— Но, Ксант, зато твои друзья знают, — прошептала она, — что у тебя доброе сердце.
От нового грохочущего раската повозка затряслась так, что чуть не отлетели колёса.
Глава третья. Переход через Топи
С рассветом ветер стих, гроза прекратилась, сквозь облака просочились первые солнечные лучи, и наступила долгожданная тишина. Плут протёр глаза и огляделся по сторонам. Утро казалось нереально безмятежным.
Он перевернулся на живот и, решив не будить крепко спящих друзей, попытался выбраться из убежища. Однако оказалось, что это совсем непросто. Что-то снаружи мешало Плуту. Юноша поднажал, раздался треск, и соломенный покров поддался. Плут высунул голову и опешил.
— Небо и Земля! — ахнул он.
Наскоро сооружённый лагерь из палаток и повозок являл собой некую холмистую местность. Время от времени какой-нибудь холмик начинал трястись, потом лопался, и наружу выбирался кто-нибудь из проснувшихся горожан или библиотекарей. У каждого на лице застыло такое же изумление, что и у Плута.
— Плут? — сонно позвала Магда. — Что там снаружи? Буря закончилась?
— Вылезай и увидишь сама, — бросил юноша через плечо. — Это надо видеть!
Магда и Ксант подползли к другу, высунули головы и ошалело воззрились на открывшуюся картину.
— Глядите! — воскликнул Плут, указывая на смутно различимый горизонт.
— Что? — завертела головой Магда, на четвереньках вылезая из убежища. — Я ничего не вижу.
— Вот именно! — провозгласил Плут, выползая следом. — Дорога пропала!
Ксант выбрался наружу последним. Почти все импровизированные холмы уже были разрушены, каждый стремился поскорей вылезти из мрачной темницы на белый свет.
— Ты прав, — выдохнул Ксант, проследив за взглядом Плута.
Дорога, бежавшая через Топи ещё вчера, исчезла. О ней напоминали только обломки свай и столбов,
