— Сделано в США, — прочел он с удовлетворением. — Значит, порядок.
Забыв всякую осторожность, он сорвал с нее блузку. Кто-то за спиной начал расстегивать ее бюстгальтер, и у Элисон подкосились ноги.
— Нет-нет! — воскликнул Хьюит в притворном ужасе. — Этого нельзя, пока она не позволит! Даже у андроидов есть права. То есть, если бы их и не было, нам следует быть вежливыми и делать вид, будто они есть. Андроид, скажи, что мы можем делать с тобой все, что захотим.
— Нет! — крикнула Элисон.
— Жалко, жалко. Бутч, сдвинь руки повыше.
Жесткие ладони, царапая ее нежную кожу, сдвинулись на ребра.
Элисон извивалась, стараясь высвободиться.
— Не шевелись, — приказал Хьюит.
Сказал он это очень спокойно, и его лицо расплылось в жестокой улыбке. Неторопливо, бережно он расстегнул юбку Элисон, а потом стянул ее вместе с белыми трусиками ниже живота. Потом вытащил большой складной нож, открыл его и прижал острие под пупком. Элисон втянула живот, но острие только нажало покрепче.
— Скажи, что мы можем делать с тобой все, что захотим, андроид.
Нож нажал посильнее. Из-под него выступила алая капелька и поползла вниз к юбке. Элисон не выдержала.
— Можете делать со мной все, что захотите! — закричала она.
Расстегнутый бюстгальтер спланировал на землю. Нож Хьюита рассек пояс юбки, и та начала сползать с бедер. Руки Бутча переместились снова на ее талию, грубые пальцы впились в кожу. Сзади чья- то рука неуверенно коснулась ее груди, а другая сжала плечо. Они задрали одну ее ногу, потом другую, сняли туфли и швырнули в кусты.
Но кто-то услышал крик Элисон. Когда она уже совсем отчаялась, подоспела помощь.
— Черт! — выругался Хьюит. — Обязательно нужно все испортить. Смываемся, ребята!
Они исчезли. Элисон поддернула юбку и благодарно оглянулась. В нескольких шагах от нее стояли мужчина и женщина. Женщина была молода и заметно беременна. И он, и она — биологические люди. Элисон открыла рот, чтобы поблагодарить их, объяснить, зарыдать.
Но они смотрели на нее, как на раздавленную гусеницу.
— Конечно, андроид, — поморщился мужчина. — Грязная сучка.
— И совсем еще девчонка, — сказала женщина, — а уже…
— Пожалуй, я ее хорошенько проучу, — продолжал мужчина, — толку никакого не будет, но все- таки…
Элисон зарыдала и кинулась в кусты. Она не оглянулась посмотреть, гонится ли за ней мужчина. Ветки и шипы царапали кожу. Юбка сползла, спутала ей ноги, она споткнулась, чуть было не упала в колючий куст, больно ударилась о шершавый ствол и замерла на земле, задыхаясь, в ужасе ожидая, что незнакомец начнет ее бить.
Ноги, руки и плечи были все в длинных царапинах, а поперек ребер багровел рубец, оставленный гибкой веткой, которая хлестнула ее, точно бич. Но это не имело значения. Узловатый корень впивался ей в бок — это тоже не имело значения. Больше ничто не имело значения. Почему никто не объяснил девочке ее неполноценность? Нет, она знала, она каким-то образом всегда знала. Но прежде никто ей этого не показывал!
Позднее она поняла, почему мужчина и женщина, которые несомненно видели то, что произошло, или во всяком случае догадывались, обошлись с ней подобным образом. Они ждали ребенка, возможно, у них были еще дети. И они ненавидели андроидов. Андроиды были не нужны, были их врагами и врагами их детей.
Но в те минуты она покорно ждала. Мужчина придет и изобьет ее, приемные родители Сьюзен и Роберт выгонят ее, и ей никогда больше не увидеть счастья.
— Мои родители об этом так и не узнали, — сказала Элисон. — Я пряталась в кустах до темноты. К себе в комнату я забралась с крыши пристройки, а потом сделала вид, будто не выходила из дома весь вечер.
— Почему вы никому не рассказали? — спросил Родерик.
Элисон пожала плечами.
— Это касалось меня одной. К чему было расстраивать родителей?
— Ну а мужчина, который собирался вас хорошенько проучить?
— Больше я его ни разу не видела. И в первый раз меня проучили два года спустя.
— Минутку! — сказал Родерик. — Вы сказали, что уже тогда знали о своей неполноценности, что вы всегда о ней знали, но столкнулись с этим впервые. Но откуда вы знали? От кого или из-за чего?
Элисон попыталась вспомнить. Однако ей пришлось ответить:
— Я не знаю.
— Ну, хорошо, — согласился Родерик, словно это не имело особой важности. — Так что же произошло два года спустя?
— У меня внезапно прорезался талант к теннису. Играть я начала совсем девочкой, но к шестнадцати-семнадцати годам я достигла очень хороших результатов. Я поступила в новый престижный клуб. Меня отобрали для выступления в важном матче. И одиночкой, и в смешанной паре, и в женской. Показала я себя хорошо, но дело не в этом.
— После окончания матча моя партнерша попросила меня зайти в раздевалку. Тон у нее был какой- то странный, но я не поняла, почему, и прикидывала, не нарушила ли я то или иное правило, а может быть, вышла на корт не в свою очередь или забыла трижды поклониться на восток — ну, вы ведь знаете эти клубы.
— Нет, не знаем, — сказал судья Кольер. — Мы ничего не знаем, вы не забыли? Так расскажите нам.
Непредсказуемый Родерик наградил его одобрительным кивком.
Элисон пошла за Вероникой, неуверенно улыбаясь. Как правило, она не была ни нервной, ни излишне впечатлительной, ей редко досаждали дурные предчувствия. Естественно, ее мучило любопытство, и она строила всякие фантастические предположения. Ее с кем-то спутали? Произошла кража, и подумали на нее? Кто-нибудь осмотрел ее ракетку и обнаружил, что она на дюйм шире, чем полагается?
В раздевалке ее ждала вся команда. Что-то серьезное? Выражения лиц подтвердили такое предположение. Но Элисон все еще не приходило в голову, что причиной могла быть ее принадлежность к андроидам.
И вот… Боб Уолтон, капитан команды, мрачно сообщил, что соперники, разбитые вдребезги, обвинили их в том, что они во имя победы заручились помощью андроида.
Элисон засмеялась.
— Что-то новенькое! Я наслушалась всяких дурацких оправданий. Да и сама их сочиняла: плохое освещение, судья придирался, мне в туфлю попал камешек, зрители ходили взад-вперед, сетку натянули слишком высоко. Но только не «вы поставили против нас андроида». Андроиды же обычные люди — одни играют в теннис хорошо, другие плохо. Открытый чемпионат выиграла андроид, но абсолютная чемпионка — женщина. Все это вы знаете не хуже меня.
Напряжение исчезло.
— Извини, Элисон, — сказал Уолтон. — Просто никто из нас не знал наверное, что ты не андроид.
Элисон нахмурилась.
— Что все это значит? Конечно, я андроид. И молчала только потому, что никто не спрашивал.
— Мы считали само собой разумеющимся, — сказал Уолтон сухо, — что ты знаешь… в Афинской лиге андроиды не играют. Мы пытаемся хотя бы одну лигу сохранить чистой.
Он посмотрел на остальных двух парней, и все трое вышли из раздевалки.
