свет играет на женском теле. Он заметил, как исчезли тени, когда она повернулась и увидела его, стоящего рядом.
Гримаса смертельного страха исказила ее лицо. Она открыла рот, готовясь кричать, и прикрыла блузкой обнаженную грудь.
Нож, сжатый в руке Брэндстеттера, обрел, казалось, собственную жизнь. В высшей точке взмаха его лезвие полоснуло по горлу женщины. Она попыталась одновременно уклониться и прижать руки к раненому горлу, затем ударилась о стену и сползла на пол. Залитая кровью блузка выскользнула из безжизненных пальцев. Ее губы шевелились в молчаливом ужасе.
– Шелли? – послышался женский голос. – У тебя все в порядке?
Теперь Брэндстеттер знал имя убитой им сестры. Ее тело начало заваливаться на бок. Пальцы скользили по стене, оставляя кровавые полосы. Даже умирая, женщина пыталась сохранить равновесие, боролась со смертью и с силой земного притяжения.
Брэндстеттер встал рядом с дверью и выключил видеостенку, чтобы темнота скрыла труп от еще живой женщины.
Эйми осторожно вошла в комнату:
– Шелли? Где ты, милая?
Брэндстеттер заставил себя расслабиться. Предвкушение нового убийства охватило его.
– Надеюсь, это не какая-нибудь глупая игра. – Голос Эйми казался раздраженным. – Свет!
Он помешал автоматическому рефлексу системы искусственного интеллекта, попытавшемуся включить освещение в спальне.
– Свет! – На этот раз голос женщины прозвучал более тревожно.
Брэндстеттер снова подавил попытку компьютера А1 включить освещение.
– Ты где, Шелли? – Женщина обогнула угол и протянула руку к настенному выключателю.
Брэндстеттер схватил ее за руку и включил записывающее устройство видеостенки, заставив его вести видеозапись через свои собственные глаза. Прежде всего он зарегистрировал смертельный ужас женщины и сконцентрировал внимание на вопле, вырывающемся из широко раскрытого, с ровными белыми зубами рта. Затем Брэндсдеттер переместил точку съемки с собственных глаз на видеостенку и увидел себя.
Он бросил ее на кровать и прыгнул следом, упал на женщину, которая под его тяжестью не смогла сопротивляться. Лезвие вонзилось в женское тело до самой рукоятки. Брэндстеттер выдернул нож, всадил снова, выдернул опять, и все стало повторяться чаще и чаще, быстрее и быстрее, физические и компьютерные ощущения слились в единое целое, заставив его сконцентрироваться на своем успехе. Женщина перестала двигаться задолго до своей смерти. Простыни были залиты кровью.
Брэндстеттер опустился на колени рядом с кроватью и расслабил мышцы, тяжело дыша.
Через десять минут он принес первый труп, положил его радом со вторым и принялся вонзать в него лезвие ножа.
Когда он закончил кромсать тело, ему в голову пришли мысли о детективе из отдела по расследованию убийств. Эти мысли подорвали уверенность Брэндстеттера. Он попытался отыскать мать, но если она и была рядом, то помалкивала.
Поспешно, опасаясь, что осторожность и страх отнимут у него решимость, Брэндстеттер схватил ближайшую женщину за короткие, липкие от крови волосы и откинул назад голову, обнажив перерезанное горло. В глубине виднелась белая кость.
Он принялся пилить кость ножом. Это оказалось труднее, чем он ожидал, но не заставило его остановиться. Слишком многое было поставлено на карту.
– Ты не мог бы сделать перерыв?
Трэвен поднял взгляд от экрана компьютера и увидел в дверях Дэнни. Глаза детектива горели от напряжения – в течение нескольких часов они не отрывались от строчек бесконечной информации.
– Конечно, – кивнул он и пригласил юношу сесть на кровать. Лишь теперь он заметил, какой беспорядок царил в спальне. Повсюду, на всех плоских поверхностях, лежали чипы и печатные копии материалов, касающихся корпорации Нагамучи и ее сотрудников.
– Хочешь пива? – спросил Дэнни.
Трэвен кивнул и потянулся, чтобы избавиться от боли между лопаток.
– Сейчас принесу. Позвонки затрещали, руки и плечи Трэвена испытали необычайное облегчение. Его разочарование, однако, не исчезло. Детектив задействовал коммуникационный микрокристалл и подключился к центральному банку данных. Сейчас воскресенье, 7.57 вечера. Завтра у них заберут кабинет в корпорации Нагамучи, а вместе с кабинетом и те ограниченные возможности, которые предоставила корпорация, а он так и не сумел узнать имя убийцы. Трэвен встал, вошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой. Когда он вернулся в спальню, там его ждал Дэнни с банкой пива.
– Как продвигается работа? – спросил юноша. Он сидел на краю кровати, и было видно, что ему неловко.
Трэвен покачал головой:
– Никак. – Он открыл банку и сделал несколько глотков. Желудок тут же возмущенно запротестовал, напомнив ему, что он не ел весь день.
– Может быть, мне уйти? Я не хочу мешать.
– Нет. Пожалуй, перерыв в работе – это именно то, что поможет мне встряхнуться.
Дэнни потянул за кольцо на своей банке, и послышалось шипение.
– Мы так и не разговаривали с тобой с того вечера.
