натуры экстрасенсов. Большинство экстрасенсов, которым хотят сломить волю, погибают, но опыты продолжаются. Кроме обычных методов психиатрического воздействия и контроля, сейчас применяются механические и химические имплантанты, однако они не столько меняют характер, сколько загоняют в могилу. А спрос на клонов и экстрасенсов продолжает расти. Мы приносим слишком много пользы. Большинство неудачников содержатся в обычных тюрьмах до тех пор, пока от них не удается избавиться. Обращаться в суд для экстрасенсов бесполезно. Клоны и экстрасенсы — это имущество, а не люди.
Бункер №9 — это место, куда сажают самых упрямых, тех, кто не желает подчиняться. Кто не выполняет приказы или обдумывает действия. И, разумеется, тех, кто замечен или хотя бы заподозрен в связях с подпольем. Официально бункер №9 не существует, что означает, что там может твориться любой произвол. В заключенных видят просто тела, пригодные для различных экспериментов. Империя заинтересована в улучшении своей породы, так же как и в поиске новых возможностей для контроля и управления стадом. Речь идет о методах интенсивного психологического воздействия, генетическом вмешательстве и всех видах психического и морального истязания. Что-то приносит плоды, что-то оканчивается неудачей, но недостатка в новых «теплых телах» нет. Иногда, прикрываясь интересами научного поиска, Империя вызывает страшные мутации в организмах заключенных. В бункере №9 есть подлинные монстры.
— А кто такой Большой Червь?
— Это начальник бункера №9. Когда-то он, наверное, был нормальным человеком. Теперь это какое-то другое существо, хотя человеческая природа иногда проявляется в нем — в зависимости от того, с кем он разговаривает. В свое время его искусственным образом наделили телепатическими способностями, причем гораздо более мошны-ми, чем у естественных экстрасенсов. Он превратил тюрьму в ад и живет в ней, как в своем логове. Унижение и пытки заключенных доставляют ему наслаждение. В основном из-за него из бункера №9 никто не выходил живым.
Финлэй медленно покачал головой:
— Я никогда не слышал об этом.
— Откуда тебе было знать? Под рукой у вас всегда было достаточно клонов и экстрасенсов, поэтому вы никогда не интересовались, как ломают их волю. Ведь ты никогда не спрашивал, что происходит с тем «мусором», который вы выбрасываете из своих домов?
— Хорошо, хорошо! Я приношу свои извинения. Я о многом прежде не спрашивал, но я делаю это сейчас. Скажи, а раньше были попытки проникнуть в эту тюрьму?
— Не знаю. Во всяком случае, живых свидетелей нет. В бункере №9 установлена уникальная система безопасности. Раньше мы даже не надеялись обойти ее, но сейчас, по-видимому, настал долгожданный момент, о котором мы мечтали. Среди подпольщиков есть много таких, которые готовы отдать жизнь; лишь бы разорить «Логово Большого Червя». Между прочим, и я тоже.
Финлэй внимательно посмотрел на нее. «А я считал, что твоя жизнь принадлежит только мне».
— В эту тюрьму попал кто-то из твоих знакомых? Твой друг?
— Да. Почти у каждого из нас там находятся близкие люди. Она была подругой той, первой Еванжелин, а потом стала дружить со мной. Именно она помогла мне вжиться в образ моей погибшей предшественницы. С ней я делилась всеми секретами и переживаниями. Ее схватили ранним утром, и мы даже не смогли попрощаться. Папочка пытался выяснить, что с ней случилось: он боялся, что она расскажет много лишнего. Но даже он не смог ничего узнать о человеке, который попал в «Логово Большого Червя».
Еванжелин замолчала. Финлэй не стал задавать больше вопросов. Они оба посмотрели на Гуда, который настойчиво излагал план:
— Мне удалось внедрить агентов в новый контингент охранников. Кроме того, несколько смельчаков-кибератов в момент атаки организуют мощные помехи, благодаря которым тюрьма останется без связи и сигнализации. Помехи будут продолжаться до тех пор, пока мы не освободим всех наших людей.
— Что ж, хорошо, — согласился кабан. — Считай, что ты нас убедил. Начинай приводить план в исполнение. Мы оповестим о начале операции по нашей сети экстрасенсов. Организовать клонов поручаем тебе. Штурм тюрьмы начнется через час. За дело!
Гуд утвердительно кивнул пустым капюшоном, не удостоив взглядом Еванжелин и Финлэя, повернулся и быстро вышел из пещеры. Финлэй посмотрел на свою возлюбленную:
— Лично я не привык к таким молниеносным решениям. Неужели вы действительно пойдете на приступ тюрьмы особо строгого режима только со слов этого человека?
— Конечно. Мы доверяем Гуду. Раньше он никогда не подводил нас. А налет на тюрьму мы планировали уже давно — и просто ждали подходящую возможность. Это наша давняя мечта, Финлэй. Сегодня мы сможем отдать немало кровавых долгов.
— Ну а что, если вы потерпите неудачу?
— Пусть будет неудача! Мы не вправе упускать такой шанс. Другого момента придется ждать годами. Ты просто не представляешь, что такое оказаться в этом аду, Финлэй. И никто из нас не представляет.
— Это не совсем так, — бесстрастным голосом возразила Священная Эмблема. При пристальном взгляде на нее у Финлэя начинала болеть голова, поэтому он смотрел в сторону и слушал голос, который продолжал говорить. — Нам удалось установить связь с одной из подпольщиц, оказавшейся в бункере №9. Она добровольно согласилась сдаться властям, чтобы попасть туда. Мы потратили немало времени на ее подготовку. В соответствии с нашим планом, она «раскололась» на допросе, однако значительная часть ее сознания осталась закрытой от мучителей. Мы можем слушать донесения, хотя не можем говорить с ней. Она знала, что идет на верную смерть, но все-таки добровольно согласилась на это ради общего дела. Она была готова терпеть муки не один год. А ты смог бы пойти на такое самопожертвование, Финлэй Кэмпбелл?
— Я ставил на кон свою жизнь каждый раз, когда выходил на арену, — ответил Финлэй. — Но это я делал только для себя самого. Я жил ради себя до тех пор, пока не встретил Еванжелин. После этого я стал заботиться о двоих. Может быть, сейчас я начну жить по-другому. Я не знаю. Я еще только осваиваюсь у вас и не совсем понял, на каких принципах строится ваша жизнь.
— Тогда позволь нам показать тебе кое-что, — сказали предводители подполья, и их мысли стали накатываться на сознание Финлэя, как неудержимые волны ослепительного света. Его охватил поток чужих мыслей и образов. Все, на что он был способен, — это следовать потоку. Однако даже в этом стремительном водовороте он ощущал близкое присутствие Еванжелин. Оно вселяло в Финлэя уверенность и спокойствие. Он перестал волноваться и позволил предводителям экстрасенсов вести его туда, куда они пожелают. Он стал слушать, и вскоре в его сознании зазвучали чьи-то чужие мысли…
…На самом деле ее звали не Дженни Психо. Такую кличку дали ей подпольщики. Когда Империя упрятала ее в «Логово Большого Червя», ей пришлось забыть об очень многом, но подлинное имя все-таки теплилось в самой глубине ее сознания — там, куда не могли проникнуть мучители. Даже сам Большой Червь. Для них она осталась Дженни Психо — попавшей в их лапы террористкой. Все случилось так, как планировали подпольщики, хотя она уже не помнила о планах. Она о многом забыла. Это было единственным путем к тому, чтобы выжить.
Прижав колени к груди, голая и дрожащая, она лежала на бетонном полу своей камеры. Здесь не было даже матраца или табуретки, только четыре стены и пол, который по площади не больше чем в два раза превышал площадь гроба. Потолок нависал так низко, что она не могла выпрямиться в полный рост. Ее бросили в эту камеру, запечатали снаружи глазок и, громко рассмеявшись, оставили одну. Отодвигая крышку вентиляционной отдушины в потолке, ей подавали еду и питье, но даже в этот момент с ней никто не разговаривал.
Никто, кроме Большого Червя.
Она знала, что наружу ее выведут только для того, чтобы убить, но когда это случится, никто не сказал. Каждый день через дыру в потолке заглядывали охранники, и она боязливо забивалась в угол, словно хотела спрятаться, но они опускали на пол еду и питье и опять исчезали. В камере было то жарко,
