Он повернулся к Фрост, которая уже встала на ноги и, судя по внешнему виду, снова была в полном порядке.
— Спасибо, что вытащили меня оттуда, — сдержанно кивнула она Сайленсу. — Дайте мне пять минут передышки, и мы предпримем вторую попытку.
— В этом нет необходимости, — твердо сказал Сайленс. — Мы не пойдем больше через Лабиринт. У меня есть другое решение. Сейчас предлагаю всем вернуться на основной космический катер. Хочу сразу предупредить: я не собираюсь никуда улетать.
— Прекрасно, капитан. Скажите только, кто болтал мне в ухо всякую ерунду, пока я приходила в себя?
— Вэлиант Стелмах. Так уж получилось…
— Вот как? Что ж, придет время, я отблагодарю его. Но если я узнаю, что он говорит такие же слова кому-то еще, то просто убью его. — Тень улыбки с ее лица исчезла, и Фрост сурово взглянула Сайленсу в глаза: — Это правда, что выбрались только мы вдвоем?
— Да, все остальные погибли. Если им, конечно, повезло…
— Да, наверное, этот день надолго запомнится мне, — покачала головой разведчица.
Быстро пройдя через лес, они оказались у главного космического катера. С помощью мощных бортовых дисраптеров «Бесстрашный» проделал огромную брешь в поверхности планеты. По этому тоннелю космические катера без особых трудностей смогли опуститься в древние пещеры Мира вольфлинов. С удовлетворением увидев стоявшие в темном лесу космические катера, Сайленс приказал остаткам отряда размещаться в каюте самого большого из них. Вытянутая, обтекаемая машина была уже в полной готовности, и Сайленс с довольной улыбкой приказал пилоту медленно трогаться.
Двигатели космического катера грозно заурчали, он на пару метров приподнялся над землей и стал почти незаметно продвигаться вперед. Сайленс, собранный и внимательный, сидел в командирском кресле и не отрываясь смотрел на экран монитора. Весь экран занимал лес вольфлинов, древний и величественный. Переведя систему управления огнем под личный контроль, Сайленс дал залп по стоявшим впереди деревьям. Часть могучих стволов была сожжена дотла, часть отброшена в стороны, и перед катером образовалась широкая просека. Прибавив скорость, катер заскользил над выжженной землей. Кое- где еще стояли обгоревшие деревья, но дорога к Лабиринту Безумия была открыта.
Когда космический катер был всего лишь в нескольких метрах от мерцающей стальной стены, Сайленс приказал пилоту остановиться. Лабиринт простерся перед ними, молчаливый и угрожающий, скрывавший в себе тела и души погибших людей. Сайленс откинулся на спинку кресла и холодно улыбнулся. Рядом с ним в нетерпеливом ожидании замерла Фрост. Рука Сайленса легла на пусковую кнопку дисраптеров. Он уже не мог спасти свой отряд, но желал отомстить за него. Конечно, ученые мужи в Империи будут негодовать из-за утраты такого ценного наследия цивилизации пришельцев, но капитану было наплевать на это. Все с той же холодной улыбкой он открыл огонь.
Лабиринт был сметен в мгновение ока. Скрученные и почерневшие стальные стены сгорали, точно опавшие листья в пламени костра. Прекратив огонь, Сайленс стал слушать донесения вахтенного, следившего за показаниями сенсоров. Лабиринт был полностью уничтожен. За ним лежал в развалинах город хэйденменов. Температура и состав воздуха на удивление быстро пришли в норму, хотя Сайленс ожидал, что на это потребуется гораздо больше времени.
Капитан первым спрыгнул на еще не остывшую поверхность, за ним тут же последовала Фрост. От сухого и горячего воздуха першило в горле. На месте Лабиринта расстилалась покрытая пеплом равнина. Фрост удовлетворенно покачала головой:
— Не шути с теми, у кого в руках большая пушка!.. Вы прекрасно вели огонь, капитан. Может быть, вам стать разведчиком?
— С Лабиринтом мы оплошали, — сказал сошедший с трапа лорд Дрэм. — Это очень интересный объект для исследований, жаль, что у нас ничего не получилось. Теперь надо нагонять бунтовщиков, а то они скроются в Гробнице хэйденменов. Кто пойдет впереди: вы или я?
— Отряд поведу я, — сказал Сайленс. — Ведь я по-прежнему отвечаю за всю операцию.
Построив сильно поредевший отряд — десяток людей из команды катера, вампиров и Стелмаха с пришельцем, — Сайленс повел его к руинам города хэйденменов. Все держали наготове оружие, но вокруг не было ничего угрожающего. И металлические стены, и трупы соратников Сайленса превратились в пепел. Капитан подумал, что когда-нибудь, после, надо будет устроить погребальный ритуал. Тела, конечно, не сохранились, но в пепле могло остаться хоть что-то, напоминавшее о погибших. Глядя с этой мыслью на покрытую пеплом равнину, он неожиданно увидел вдалеке какой-то крупный предмет. Отряд ускорил шаг, и вскоре они очутились возле огромного светящегося кристалла, внутри которого лежал маленький и как будто живой ребенок.
— Интересное явление, — прокомментировала Фрост. — Почему его не зафиксировали сенсоры катера?
— Какие к черту сенсоры! — воскликнул Сайленс. — Как он смог уцелеть после залпа дисраптеров?
— Очевидно, здесь сработало какое-то очень мощное силовое поле, — предположил Дрэм.
— Силовое поле? — недоверчиво переспросила разведчица. — Такое, о котором даже не подозревали наши сенсоры, но которое выдержало залп из всех бортовых орудий, притом практически в упор? Мне кажется, кто-то имеет очень серьезные причины оберегать этого детеныша.
— Не тратьте зря времени! — заторопился Дрэм. — Единственное, что сейчас важно для нас, — это бунтовщики.
— Будь по-вашему, — неохотно согласился Сайленс. — Вперед, ребята! Когда войдем в город, держитесь плотнее друг к другу, но и не путайтесь под ногами. При появлении любого странного объекта — открывать огонь. Друзей у нас здесь не предвидится.
Лабиринт еще не был сожжен, а пятеро путешественников, которым посчастливилось выйти из него живыми, стояли на окраине города хэйденменов. Только теперь они по-настоящему ощутили происшедшие с ними перемены. Все стали физически крепче, сильнее, улучшилась реакция, голова работала как после хорошего отдыха. Даже хэйденмену хотелось признать, что его имплантированные системы стали лучше действовать. Все, однако, стояли молча и посматривали друг на друга, словно боялись обесценить словами свое взволнованное состояние. Наконец Оуэн медленно покачал головой:
— Все то, что я пережил, должно было свалить меня с ног, но, мне кажется, сейчас я смог бы одолеть целую армию.
— Точно, — подтвердила Хэйзел. — Любую армию! Я сама… просто переродилась. Все кажется таким…
— Четким, — нашла подходящее слово Руби. — Определенным. Я впервые вижу этот мир четко сфокусированным. И Лабиринт. Теперь я понимаю…
— Его функцию. Да, — вступил в разговор Рэндом. — Побывав в нем, я понял его предназначение. Это эволюция. Путь к совершенству, к гармонии. Если бы мы подольше пробыли там, то обрели бы какие-то сверхъестественные способности. Вы заметили, что мы стали с полуслова понимать друг друга?
— Да, — согласился Жиль. — Это особая внутренняя связь. Как биополе, только более глубокая, более существенная. Мы изменились. Мы стали…
— Другими, — закончил его мысль Мун. — Совсем другими. Вы стали сверхлюдьми, а я — сверххэйденменом. Интересно… Может быть, и мои собратья, прежде чем заснуть в Гробнице, прошли через Лабиринт?
— Не дай Бог! — воскликнул Оуэн. — Этого только не хватало человечеству: армия сверхсовершенных хэйденменов!
— Как бы то ни было, — спокойно продолжил Мун, — я могу гарантировать, что в случае восстания мои люди будут сражаться против Империи.
— Ты не спросил меня, нужны ли мне такие союзники, — заметил Оуэн.
— Верно, черт побери, — подтвердила Хэйзел. — У хэйденменов весьма скверная репутация. А чего еще можно добиться, выступая в поход с кличем «Смерть человечеству!»?
— Ты наслушалась имперской пропаганды, — возразил Мун. — Мы сражались только за свою
