Глава 7. СВАДЬБА
От света прожекторов на арене было, как всегда, жарко. Таинственный Гладиатор лежал спиной на окровавленном песке и смотрел на ангела, парившего над ним на широких крыльях. Наверное, наступал его смертный час. Тяжело застонав, он резко повернулся на бок, и когтистая лапа ангела всего в пяти сантиметрах от него взрыхлила песок. Гладиатор встал на ноги, снова взял на изготовку меч и бесстрастным взглядом смерил парящего ангела. Тот, кто разработал генетический код ангела, проявил удивительную изобретательность. Широкие, хорошо оперенные крылья и способность к психокинезу позволяла ангелу без особых усилий маневрировать в воздухе, а значит, он мог с огромной скоростью атаковать противника со всех возможных направлений. Когти на его руках и ногах были длинными и крючковатыми, ими можно было прорвать даже стальную кольчугу. Их было более чем достаточно, чтобы вспороть противнику живот или разорвать горло. Гладиатор следил за парящим ангелом, обрисовавшимся смутным силуэтом на фоне слепящих огней арены. Воздух был сухой и горячий, словно в преисподней.
Ангел заходил то с одной, то с другой стороны, опускался и снова взлетал вверх, но все время оставался вне досягаемости меча Железной Маски. Это хищное создание не могло не чувствовать усталости, но атаки оставались такими же стремительными, как и в начале поединка. Вот оно опять опустилось совсем низко, волна воздуха, поднятая мощными крыльями, снова бросила гладиатора на землю. Ему все же как-то удалось опереться на клинок и встать на одно колено, но ангел уже схватил его сзади мускулистыми руками и взлетел в воздух. От этого стального захвата гладиатор начал задыхаться, но все же рука не выпустила меч. Песчаная арена удалялась с поразительной быстротой, и гладиатор поневоле отвернул взгляд.
Он слышал тяжелое дыхание ангела за спиной. Примерившись, он что есть силы ударил затылком туда, где должно было находиться лицо противника. Он не только почувствовал, но и услышал, как хрустнул сломанный нос ангела. По шлему и плечам гладиатора полилась теплая кровь, но ангел не ослабил хватку. Гладиатор пытался понять, что эта тварь собирается с ним сделать, и только потом увидел неясно вырисовывающееся перед ним знамя на остром стальном флагштоке. Ему все стало ясно. Все, что требовалось ангелу, — это сбросить его на стальное острие. Это была бы самая медленная и мучительная смерть. В распоряжении гладиатора оставалось всего несколько секунд. Он не мог нанести удар мечом позади себя или ударить по рукам, которые держали его. Оставался единственный выход. Гладиатор стиснул зубы, повернул меч острием к себе и вонзил в собственное тело — так, что клинок, пройдя насквозь мягкие ткани его спины, вонзился прямо в живот ангела.
Ангел закричал, из ран обоих бойцов хлынула кровь. Они камнем полетели вниз и тяжело ударились о песчаную поверхность. Гладиатор упал первым, и от удара о землю меч еще глубже вошел в тело ангела. Ангел резко оттолкнул своего противника, и гладиатор выдернул меч, торчавший теперь лишь из его раны. Ангел громко вскрикнул, они откатились друг от друга, кровь окрасила песок, но гладиатор воткнул в себя меч так, чтобы не задеть жизненно важных органов, и хотя после этой раны он истекал кровью, все же сохранил способность сопротивляться. Его рана не была смертельной. Благодаря длительным тренировкам, он заставил себя не чувствовать боли и с мечом наперевес устремился на ангела. Противник лежал на песке и зажимал руками кровоточащую рану. Его крылья беспомощно били по песку. Меч вошел очень глубоко, и теперь в животе ангела открылась широкая и, скорее всего, смертельная рана. Гладиатор взялся за рукоять меча обеими руками и, собрав оставшиеся силы, обрушил его на шею ангела. Клинок перерубил позвоночник, и тело ангела забилось в предсмертных судорогах.
Гладиатор взглянул на агонизирующего противника, и на его лице, скрытом под глухим стальным забралом, появилась мстительная улыбка. Теперь ангел уже не выглядел таким грозным и неуязвимым, как минуту назад, но гладиатор все же на всякий случай отсек ему голову. Он с трудом сдерживал дрожь в ногах, но выпрямился и показал отрубленную голову зрителям. Красивое лицо ангела было обезображено болью и ужасом, из перерубленной шеи по руке гладиатора струилась кровь. Она была теплой, обволакивающей. Гладиатор медленно повернулся, отгоняя пронизывающую все тело боль, и толпа начала безумствовать, криком и аплодисментами выражая одобрение. На большом экране над трибунами возникло огромное изображение отрубленной головы ангела.
Таинственный Гладиатор сдержанно поклонился трибунам и, почувствовав приступ головокружения, оступился. Спектакль явно затянулся, надо было уходить с арены, пока его не унесли на носилках. Он все еще не чувствовал боли, но видел, как ручьем льется по его ногам кровь. Пошатываясь при каждом шаге, он направился к ближайшим воротам, все еще держа в поднятой руке отрубленную голову. Ее можно было забальзамировать и оставить в качестве трофея…
Толпа провожала его овацией — высокого и мускулистого героя, без герба или эмблемы на доспехах, в глухом шлеме, закрывающем лицо. Как всегда, оставшегося мистической загадкой арены. На трибунах нашлось бы немало таких, которые выложили бы огромную сумму просто за то, чтобы знать, чье лицо скрывается под шлемом, но еще больше зрителей впадали в экстаз от этой тайны и всеми силами старались сохранить ее, не подпуская к любимцу даже агентов службы безопасности.
Гладиатор прошел через ворота. Силовой экран был на это время поднят, а потом вновь опустился, невидимый и непреодолимый. Гладиатор пошел по ярко освещенным коридорам, прикрывая одной рукой рану. Он сдержанно кивал бойцам и тренерам, которые встречались у него на пути, хладнокровный, спокойный и собранный. Он вовсе не собирался рассказывать каждому встречному, что серьезно ранен — к тому же своей собственной рукой — и что это обеспечило победу. Даже здесь, в коридорах под ареной, нашлись бы негодяи, захотевшие использовать его затруднительное положение. У Таинственного Гладиатора было немало врагов. В основном это были люди, делавшие ставки на его противников. Он шел, морщась при всплесках боли, которую уже не мог смирять, и его сознание уплывало все дальше и дальше. Отрубленная голова ангела билась о его ногу, оставляя в коридоре прерывистый кровавый след, но гладиатор совершенно не обращал на это внимания. Пусть служители арены отрабатывают свои деньги.
Он не помнил, как добрался до двери в раздевалку. По другую сторону порога он уже был в безопасности. Владельцы арены гарантировали, что без его разрешения сюда никто не мог попасть. Кроме того, он открыто заявил, что убьет любого, кто попытается шпионить за ним или хотя бы побеспокоит его. Гладиатор приложил к специальной панели палец, и управляемая компьютером дверь открылась. Он вошел в комнату, и дверь тотчас же автоматически закрылась. Его наставник и тренер Георг Маккрэкин торопливо бросился ему навстречу, на его лице было написано беспокойство. Гладиатор улыбнулся и бросил ему голову ангела:
— Привет, дорогуша. Наконец-то я дома…
И тут его ноги подкосились. Георг уронил на пол трофей и успел подхватить подопечного до того, как он рухнул на пол.
Сознание вернулось к нему только тогда, когда Георг стал вытаскивать его из регенерационного контейнера. На нем все еще были доспехи, но боль в боку и спине стихла, а раны затянулись. Скорее всего, после них не останется даже шрамов. Гладиатор облегченно вздохнул. Замечательное приспособление. Вполне стоит тех немалых денег (почти целого состояния), которые пришлось за него отдать. Гладиатор улыбнулся тренеру, расстегивавшему его панцирь, а потом взглянул на свое отражение в большом настенном зеркале. Как он сам любил говорить, вид был чертовски залихватский. Постояв так несколько секунд, он постепенно вышел из роли Таинственного Гладиатора и принял свой естественный, известный всем облик. Затем он снял шлем, из-под которого открылось спокойное лицо одного из самых известных щеголей Империи — Финлэя Кэмпбелла.
Если бы его видел отец, старого лорда хватил бы удар. Эта мысль никогда не переставала занимать Финлэя. Он уже так долго жил двойной жизнью, что перестал удивляться этому, но, вспоминая об отце, никогда не мог обойтись без иронической улыбки. Полностью разоблачившись и отдав доспехи Георгу, он встал нагишом перед зеркалом и медленно, по-кошачьи потянулся. Его грудь и руки были покрыты потом, он не глядя взял у Георга полотенце и машинально стал вытираться, сосредоточившись на своих мыслях.
Георг Маккрэкин служил ему наставником уже много лет, и это было традицией. До Финлэя маску Таинственного Гладиатора носил он сам, пока не сошел с арены и не отдал шлем и легенду своему ученику и последователю. Никто не был посвящен в их тайну. Георг вытер спину Финлэя вторым полотенцем,
