единственное, что им оставалось делать, — это бежать вперед по тоннелю.
Рев стал совсем оглушительным, воздух плотным потоком обтекал лицо. Гуд стоял не двигаясь, как будто остолбенев от шока. Из глубины тоннеля показался поток воды, надвигавшийся на них со скоростью поезда подземки.
— Они пустили в тоннель сточные воды! — закричал Валентин. — Цепляйся за что-нибудь, или нас снесет к чертовой матери!
Пенящаяся волна докатилась почти до их ног, а потом бесследно исчезла. В тоннеле восстановилась полная тишина, не чувствовалось и малейшего дуновения ветра.
Валентин вздохнул с облегчением:
— Сволочи!
«Вы попались на мою удочку, — в глубине сознания раздался чей-то глухой голос. — Вы же знаете, что я не довожу дело до смертельного исхода».
Гуд поднял голову и негромко усмехнулся:
— Разве мы заслужили такое отношение?
«Нам приходится поддерживать все в боевой готовности. Люди сюда спускаются не чаще одного раза в десять лет. Я не знаю, зачем меня здесь держат дозорным. Идите прямо вперед, а потом поверните во второй тоннель налево. Собрание уже началось. Вас ждут. И скажите им, что я бы не отказался от выпивки».
Валентин мог многое сказать в ответ, но сдержался, не желая ронять свое достоинство. Он посмотрел на Гуда.
— В такой ситуации не держат слабеньких экстрасенсов, — объяснил Гуд, продолжая идти по тоннелю. — Они знают все, о чем ты думаешь.
— Ну, в этом я сильно сомневаюсь, — сказал Валентин, шлепая по слизи вслед за своим поводырем. — Каждый, кто вторгается в мое сознание, немало рискует: мой внутренний мир подвергался крайне опасным формам воздействия.
— Верная мысль, — согласился Гуд. — Интересно, как такой человек, как ты, впервые связался с подпольщиками?
Валентин улыбнулся:
— Проводя эксперименты с разными необычными веществами, я услышал, что существует новый, еще не опробованный наркотик, который может превратить в экстрасенса любого человека, даже того, чьи предки совершенно не обладали телепатическими способностями. «Если такой препарат существует, его надо попробовать», — подумал я. Манипулирование биополем — это такая штука, которую я еще не пробовал. При одной мысли, что я могу освоить и это, мной овладевал азарт, Я решил обязательно получить этот препарат.
Поиски привели меня к эльфам, в их подполье. Тут я впервые понял, какую мощную организацию они создали. С их помощью я мог бы добиться такого могущества, о котором мне не приходилось мечтать. Когда-нибудь экстрасенсы добьются освобождения. Это неизбежно. Они — предвестники будущего, новая после человека ступень эволюции. И я решил воспользоваться инерцией их движения для собственных целей. Кто знает, может быть, их волна вознесет меня на Железный Трон? Ради этого стоит побороться… — Он на секунду задумался. — Правда, не исключено, что мне придется пойти на убийство собственного отца и некоторых родственников. И я уже думал об этом.
Тут он замолчал. Ему показалось, что он слишком разоткровенничался с совершенно неизвестным человеком. Он не мог понять почему. Наверное, иллюзия надвигавшегося потока вывела его из равновесия. Хотя, скорее всего, нет. Но, так или иначе, он решил впредь тщательно обдумывать каждое слово. Он знал, что общение с экстрасенсами — вещь довольно рискованная, но рассчитывал на свою способность к самоконтролю, развитую благодаря варьированному употреблению мощных наркотиков. Однако, несмотря на это, он пустился в откровения с незнакомцем. Валентин достал из серебряной табакерки небольшую пористую таблетку и прижал ее к вене у себя на горле.
— Требуется слегка освежиться, — беспечно сказал он, убирая табакерку в карман. Чувствуя прилив энергии, Валентин улыбнулся. Он сделал глубокий вдох и, не переставая улыбаться, так же глубоко выдохнул. Его голова стала яснее, чувства обострились. — Расскажи и ты о себе, Гуд. Что тебя привело в этот мир изменников и конспираторов?
— Я служил в отряде по борьбе с киборгами, — сказал Гуд. — Но чем больше я узнавал о них, тем больше понимал их стремление к свободе и справедливости. Я даже начал завидовать им. Императрица держится на троне только благодаря тому, что ее люди контролируют всю информацию, определяя, что могут знать ее подданные. Как можно протестовать против беззакония, ничего не зная о нем? Наши представления о том, что творится в Империи, основаны на лжи и искажении фактов. Кибераты открыли мне глаза на реальность, и, после того что увидел, я уже никогда не буду прежним слепцом.
Общаясь с кибератами, я получил доступ в подполье. Чем больше я узнавал об их борьбе, тем больше им симпатизировал. Мне довольно долго пришлось убеждать подпольщиков в своей искренности, но мое положение в имперской службе безопасности делало меня бесценным союзником для них. Я на деле доказал свою преданность. И вот человек, который охотился за изменниками, теперь защищает их. Такова жизнь. Я всегда говорил, что ко всему надо относиться с иронией. Но твой рассказ о телепатическом наркотике звучит довольно убедительно. Со своей стороны я могу заверить тебя, что это и вправду чудодейственный препарат.
— Откуда ты знаешь? — спросил Валентин.
— Я сам принимал его, — ответил Гуд. — Я добровольно вызвался участвовать в его испытаниях, даже настоял на этом. В итоге я увидел нечто такое, чего не видел никогда прежде, и после этого моя потребность в нем стала еще больше. Результаты были очень любопытными: ограниченная способность к телепатии, способность создавать визуальные и слуховые галлюцинации — похожие на те, которые мы увидели с тобой сегодня. Конечно, я не сравнюсь с прирожденным экстрасенсом, но я стал намного проницательнее и смышленее, чем прежде. Теоретически, чем больше дозу ты принимаешь, тем сильнее эффект, однако у этого препарата есть и серьезные побочные эффекты.
Валентин беззаботно улыбнулся:
— Это неизбежно при экспериментах с любым новым препаратом: есть риск, есть опасность непредвиденных последствий. Но этот риск перекрывается радостью и азартом первооткрывателя. Наверное, то же самое чувствуют и повстанцы… Кстати, я всегда с нетерпением жду их приглашений на встречи. Хотя мне, признаться, уже надоела их страсть к смене места собраний. С каждым разом приходится забираться все дальше и преодолевать все более неприятные препятствия.
Гуд пожал плечами:
— Это требование безопасности. Не стой на месте, не забывай смотреть по сторонам и сбивай с толку окружающих. Против подполья работают сотни людей императрицы, и она не скупится выплачивать им огромное жалованье. Я прилагаю все усилия, чтобы направлять их по ложному следу, но мои возможности имеют предел, за которым таится опасность провала. Я готов поддерживать подпольщиков, но не намерен погибать из-за них.
— Строго говоря, это не подполье в полном значении этого слова, — рассудительно сказал Валентин. — Мы совсем недалеко от поверхности, как раз между наземным и подземным уровнями. Те, кто называют это «подпольем», просто сбивают людей с толку.
— Все это понятно. Но ты должен признать, что «подпольщик» звучит лучше, чем «промежник».
Валентин улыбнулся, и они, замолчав, продолжили свой путь. Сейчас оба были уверены, что их сознание сканируется с целью установления их подлинной личности. Также они были уверены и в том, что, если хотя бы один из них покажется подозрительным, дело кончится смертью для обоих. Подполье решало эти вопросы без лишних церемоний.
Валентин и Гуд свернули за угол; нагнувшись, прошли в узкий вход или, вернее, лаз и из узкого тоннеля попали в огромную, ярко освещенную пещеру, стены которой были облицованы мерцающими металлическими панелями. Светящийся шар, который нес на плече Гуд, погас. По стенам пещеры змеились разноцветные провода. Такие же провода свисали со свода, исчезая под металлическими панелями, словно змеи в своих норах. Здесь и там громоздились непонятные приборы. Пол был усеян деталями и обломками
