на фронте в целом:
«Как всегда, мы ничего не знаем ни о наших целях, ни о замыслах командования. И сейчас мы понятия не имеем, куда нас перебросят и для чего. Вот мы «вскипятили» еще один котел [под Киевом], так что задача выполнена. Ну, и куда теперь?»
Тео Шарф, в составе 79-й пехотной дивизии пробирающийся через поля пшеницы к Харькову, вспоминал, что тогда «перезрелые колосья припадали к земле».
Наступала осень.
Глава 12
Потерпевшие победу
«Я подумал было написать письмо [моей жене] Марии, чтобы оно было у меня в кармане, на случай, если меня убьют».
Директива фюрера № 35 появилась 6 сентября, в день, когда 2-я танковая группа Гудериана с боями продвигалась в южном направлении, готовясь замкнуть кольцо окружения под Киевом. Упомянутая директива предусматривала проведение операции под кодовым названием «Тайфун», целью которой был разгром сил русских на подступах к Москве «в кратчайшие сроки до начала осенней распутицы и зимы». Фельдмаршалу фон Боку ставилась задача «путем сосредоточения крупных группировок на флангах, где было решено наносить главные удары силами подвижных соединений, прорвать оборону противника и замкнуть кольцо окружения под Вязьмой». Начало наступления на Москву предполагалось провести силами правого фланга группы армий «Центр» в направлении реки Ока, а силами левого фланга — в направлении верховьев Волги.
Фон Бок издал приказ о подготовке наступления 26 сентября 1941 года, то есть еще до завершения последних боев в районе Киева. В целях усиления группы армий «Центр» предусматривалось, что в распоряжение фон Бока будет передано несколько соединений из групп армий «Север» и «Юг». Таким образом, фон Боку теперь подчинялись три танковые группы — 4-я под командованием Гёпнера, 2-я танковая группа Гудериана и 3-я танковая группа под командованием Гота. Три пехотные армии — 9-я, 4-я и 2-я — наступали вслед за танковыми армиями.
Замысел операции состоял в том, чтобы окружить советские войска восточнее Вязьмы. Ударная группировка танковых войск должна была развивать наступление на Москву по обеим сторонам шоссе Москва — Минск. 2-й танковой группе Гудериана (на период проведения наступления переименованной во 2 -ю танковую армию) ставилась задача нанести удар юго-восточнее Брянска из района Киева, где она в тот момент находилась, на соединение со 2-й пехотной армией.
Война на Востоке близилась к кульминационной точке. В составе группы армий «Центр» немцы имели около двух миллионов солдат (1 929 000 человек). В противостоявших ей трех советских фронтах (Западном, Резервном и Брянском) насчитывалось 1 250 000 солдат Красной Армии. Около одной трети численности составляли службы снабжения и тыла, таким образом, в боевых частях и подразделениях у немцев было 1,2 млн человек против 800 тысяч у русских, то есть на каждых 8 солдат вермахта приходилось 5 красноармейцев. Для гарантированной победы этих сил было маловато, обычно победное соотношение выглядит как три к одному. Именно трехкратное превосходство в живой силе и технике позволяет рассчитывать на прорыв обороны врага и его сокрушительный разгром. Однако и цифры не всегда решают исход операции, не следует забывать и о тактике, о разумном распределении сил. Важную роль играет и фактор внезапности, однако он актуален лишь на начальной стадии наступления.
Нельзя сказать, что все перечисленные факторы складывались в пользу вермахта в ходе восточной кампании. Силы Красной Армии на момент начала действий согласно плану «Барбаросса» были развернуты у границ в неявно выраженной наступательной конфигурации. Массовый разгром советских войск, огромные группировки, угодившие в окружение под Минском и Смоленском, — все это стало результатом исключительно фактора внезапности. Чем же располагал вермахт на сентябрь месяц 1941 года? Ленинград в тисках блокады, Киев взят. Что же, в таком случае, оставалось? Разумеется, Москва. Вопрос о наступлении на московском направлении рассматривался исключительно во временном аспекте. «Когда?» — именно так стоял вопрос.
Фактор внезапности — палка о двух концах, и это правило применимо к обеим сторонам. Захваченные немцами документы Западного фронта дают представление о том, какую роль сыграл фактор внезапности для русских. «Использование пехотных сил при мощной поддержке тяжелой и противотанковой артиллерии, мотоциклетных подразделений и, в первую очередь, проведение эшелонированных в глубину танковых атак в тесном взаимодействии с люфтваффе» — иными словами, тактика блицкрига в сочетании с фактором внезапности, если верить русским документам, и определяла ход первой фазы войны. Дело в том, что в силу скоротечности и победоносности предыдущих кампаний немцам не удалось извлечь из них уроки, критически рассмотреть и обобщить их опыт. Не все методы ведения войны в Западной Европе годились для России.
Русские, располагая достаточной для отступления территорией, опомнившись от шока первых дней и месяцев, постепенно усваивали тактику немцев, отыскивая в ней уязвимые места. Например, они умело пользовались тем, что немецкая пехота отставала от наступавших танковых соединений, тем, что немцы практически не имели навыков ведения ночных боев и бывали крайне уязвимы во время маршей или на отдыхе. Немецкие посты охранения также «в большинстве были слабы, и ничего не стоило обезвредить их в случае необходимости». Таковы свидетельства многочисленных штабных документов русских.
Так что фактор внезапности со временем утрачивал первоначальную актуальность. На смену ему приходили другие. Гальдер предвидел новые проблемы еще 11 августа:
«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс — Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы то ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся».
В середине сентября он же в письме жене утверждал, что «время предательски уходит, а время — залог победы». Время, огромные территории, невиданное упорство противника — все это подтачивало боевую мощь германских войск на Восточном фронте. Что касается упорства противника, в конце концов, война есть война, и командиры пока что сохраняли присутствие духа. А вот два первых фактора — время и огромные территории — они как раз и сводили на нет и без того минимальные преимущества немцев. Коммуникации безнадежно растягивались, войсковой подвоз был затруднен, армия побеждала, но какой ценой? Ценой самоуничтожения.
Чтобы уяснить себе суть замысла, лежащего в основе плана «Барбаросса», следует помнить, что он предусматривал разгром Красной Армии в западной части России примерно в 500 километрах от границы. Согласно расчетам ОКХ расстояние до Смоленска предстояло преодолеть одним мощным ударом, после которого предусматривалась оперативная пауза, необходимая для переоборудования железнодорожных коммуникаций. Чтобы организовать бесперебойное тыловое снабжение, требовалось наладить взаимодействие колесной, гусеничной техники и железнодорожного транспорта. На деле оказалось, что гусеничная техника намного опередила пехотные соединения армии, которые использовали гужевой транспорт.
