И во хмелю чебучил черт-те что,Губил талант, пока в одном поселкеНе повстречался с цирком шапито.Я циркачку полюбил, от цыганки я ушел.Убежал от жизни прежней,Променял вранье на ложь.Поначалу было плохо, дальше вышло хорошо.Шкура грубая медвежьяПеретерпит все, что хошь.Цирковая беготняЗатянула враз меня,Под влиянием ареныПозабыты перемены!Но с циркачкой — сущий ад,У нее матриархат!Ей тюленей было мало —Все меня дрессировала.Я нарезал круги на лисапеде,Я умножал, дробил и вычитал.Я стал таким начитанным медведем —Своей циркачке, право, не чета.И ушел я навсегда из искусств и из мужей:Коль на личном фронте туго,В целом — полная труба.Поначалу было плохо, дальше стало все хужей.И опять в медвежий уголЗагнала меня судьба.
Романс свинки
Обо мне понавешали на уши всякой лапши:Мол, и рылом не вышла, и рот у нее до ушей.Но не видят поэты за рылом изящной души,Да и я разглядеть не даю —Гоню любопытных взашей.Не найдете жемчужину правды в подобном вранье.Лучше просто спросите — я вам свое кредо открою:Даже если случилось родиться в свинячьей семье,То не значит, что нужно всю жизнь оставаться свиньею.Говорят, что визглива не в меру и слишком грязна,Обзывают по-всякому: бочка, кадушка, брюзга!Я другая по сути, да суть моя вряд ли нужнаТем, которые видят во мнеЛишь сало да окорока.С поросячьей поры стала я помышлять о другом,И однажды решила, хлебая баланду из миски:Даже если свинарник повсюду и свинство кругом,То не значит, что нужно свинячить и мыслить по-свински.Все глумятся, и только молочные детки моиЗнают правду про мамку, какой даже боров не знал, —Как тепло и уютно под боком у мамы Свиньи,Как суров и трагичен поройДуши поросячьей финал.Мы теперь породнились и жить будем дружной семьей,И на поиски лета отправимся общей тропинкой.И пускай все чужие меня называют Свиньей,Вы отныне меня называйте по-дружески Свинкой.
Разговор по душам
ХОЗЯИН.
Здрасьте, звери. Вы ли этоПели только что про лето?Как живёте, звери? Хорошо?Совесть никого не беспокоит?Я ж насилу, звери, вас нашёл!Девять вёрст исколесил в погоне!
