Но Зима — моя мать!Зима — моя мать!Зима — моя мама!Мама моя Зима…Каждой войне — развязка.Каждому миру — иной.Каждому мигу — сердце.Каждому сердцу — взлёт.Ну а те, кого мы любили,Теперь стоят за нашей спинойИ ждут, что мы сдадимся без боли,Но мы все еще смотрим вперёд.Будущее подскажет.Прошлое все простит.Прошлое станет вечным,И, может быть, будет прок.Ну а мы живём настоящим,Мы держим его в горсти.И только бы не расплескалось,Не кануло б между строк!Я уже потерял все, что нужно терять,Я еще не нашел то, что можно отнять,Я готов этим летом опять выживать…Но Зима — моя мать!Зима — моя мать!Зима — моя мама!Мама моя…
1995
Дети лилит
Под чёрным мостом, где сплетаются главные нити,Где рыбы священные пахнут от страха и злости,Там встретились ангел-мздоимец и демон-хранитель,Чтоб вечером, после суда, поиграть в чьи-то кости.Поставили на кон какую-то душу и крутоСудьбу замесили в ознобе морского азарта.И в чётком чаду не жалея ни брата, ни Брута,Под пот Абсолюта — икра и дроблёная карта.Пошла игра здесь,Пошла игра там,Пошел блюзом дым,Пошла кожей дрожь…Четырнадцать вето на семьдесят бед!Но я сам по себе,Я самба себе,Не трожь!..Портреты стерпевших и влажность, как в камере пыток.И каждый был прав, подвизаясь на собственной ниве.Но демон тогда проиграл и рога, и копыта,А ангел хитрил — и остался при крыльях и нимбе.Мангустово ложе в змеиных протравленных блёстках —Сменившим купейность перин на плацкартные маты…Я сам в этот миг прозябал на зыбучих подмосткахИ видел в лубочных берёзках живые стигматы.Пошла игра тут,Пошла игра там,Пошел блюзом дым,Пошла кожей дрожь…Четырнадцать вето на семьдесят бед!Но я сам по себе,Я самба себе,Не трожь!..Не трожь меня, небо!Не трожь меня, яма!Под гроздьями гневаНа острове Ява
