– Да-да, конечно, – невпопад ответила Ольга. – Будет видно.
А что «будет»?! Да ничего не будет! Во всяком случае, ничего хорошего! Ольга резко дернула головой, чтобы Дмитрий не заметил выступившие у нее на глазах слезы, и сердито сказала:
– Идем. Чего встал? Сам же торопил меня.
Впереди уже был виден защищающий вход в бункер искусственный холм, а за ним ряды жилых вагончиков, к которым и вела протоптанная Дмитрием тропинка.
Пламя от таблетки сухого спирта не могло согреть крохотную кухню, где они расположились. Зато вода в металлической кружке, которую Дима поставил на огонь, уже через несколько минут весело забурлила.
– Кофе? – спросил Дмитрий, продемонстрировав Ольге блестящий пакет из спецпайка разведчика.
Она покачала головой.
– Лучше чай.
– Чай так чай.
В руках у Дмитрия тут же появился аналогичный пакет, только с другой наклейкой, из которого он щедро насыпал в кружку чайной заварки.
– Пару минут подождать, и готово.
– Пары минут будет мало, – вздохнула Ольга.
– В самый раз. Я на заварку не поскупился, – сообщил он ей с довольным видом.
Пока настаивался чай, он распечатал и разломил на несколько частей плитку шоколада, достал откуда- то тюбик с наклейкой «сгущенное молоко» и вскрыл пачку сухого печенья. Разложив все это на кухонном столе, Дмитрий весело подмигнул Ольге и сказал:
– Мы с тобой, как Джеймс Бонд и его подруга в финальной сцене. Только шампанского не хватает.
– Мартини, – поправила Ольга.
– Что?
– Напиток Джеймса Бонда – водка с мартини.
– Да, неувязочка вышла, – картинно развел руками Дмитрий. – Надо будет подсказать тыловикам, чтобы добавили в сухпай того и другого.
Он продолжал шутить, а вот ей было совсем не до веселья. В финальной сцене почти каждой серии бондианы оставшиеся наедине главные герои изобретательно скрываются от врагов и своего назойливого начальства. Но жизнь – не кино, да и Дима – не Джеймс Бонд. Он молодой, честный и смелый парень, втянутый ею в жестокую военно-политическую игру, правил которой он не знает и не понимает.
Дмитрий вдруг нахмурился, повернул голову к заиндевевшему окну и предостерегающе поднял руку. По его примеру Ольга прислушалась к доносящимся снаружи звукам и почти сразу уловила шум приближающегося вертолета.
– Вертолет, – подтвердил Дмитрий. – Не боевой, у тех звук резче. Пассажирский или транспортник. Похоже, за нами. Надо же, как быстро, даже чай попить не успели.
Ольга порывисто поднялась на ноги, но Дмитрий оказался быстрее. Схватив с крючка над раковиной кухонное полотенце, он пулей вылетел наружу. Ольга догнала его только на крыльце, откуда он махал снижающемуся вертолету. Ольга сразу узнала машину. Это был все тот же вертолет, единственный из всего пермского авиаполка, допущенный к полетам на «Хрустальное небо». Значит, это точно за ними.
Она подошла к Дмитрию и положила руку ему на плечо.
– Дима, я хочу предупредить тебя. Будь осторожен.
Он перестал махать и удивленно повернулся к ней:
– Я тебя не понимаю.
– Это неважно! – сердясь и на себя, и на него, Ольга даже повысила голос. – Главное, будь осторожен.
Пока они разговаривали, вертолет прыгнул вниз и, подняв с земли клубы снега, опустился на посадочную площадку. Почти сразу в борту распахнулась дверь, и в проеме открывшегося люка показалась неуклюжая фигура Панова в теплом зимнем бушлате и армейской шапке-ушанке. Потом Панова заслонил собой кто-то из офицеров летного экипажа, спустивший на землю короткий трап. По трапу Панов спустился уже без посторонней помощи, вслед за ним на землю спрыгнул майор Пригоров, и больше из вертолета никто не появился. Трап сейчас же исчез в проеме люка, открытая дверь захлопнулась, и вертолет стремительно взмыл в небо. Проводив его взглядом, Ольга понимающе покачала головой. Все правильно: пилоты строго следуют летным инструкциям, обусловленным введенным на объекте режимом чрезвычайного положения. Значит, пока Панов лично не убедится в безопасности территории, машина будет находиться в воздухе.
В отличие от нее, Дмитрий понятия не имел об имеющихся у пилотов инструкциях, поэтому произошедшее крайне удивило его.
– Это что, все? – недоуменно спросил он. – А где спасательная команда? И почему улетела вертушка?
– Она вернется, если Панов даст разрешение.
– Если даст? – похоже, Дмитрий удивился еще больше. – Значит, может и не дать? Что вообще происходит?
– Неважно! – поморщилась Ольга.
На объяснения не осталось времени – Панов с Пригоровым были уже рядом.
– Ты, главное, помни, о чем я тебя предупреждала, – шепотом добавила она и, шагнув навстречу торопливо семенящему по снегу Панову, произнесла: – Здравствуйте, Михаил Александрович. Как вам удалось так быстро добраться из Москвы?
– Из Москвы? – кое-как справившись с одышкой от быстрой ходьбы, переспросил он. – Да мы, Оленька, уже сутки торчим на пермском аэродроме. На второй день после вашего исчезновения такое началось! Доложили министру. Он, как водится, потребовал принять срочные меры. Четыре дня формировали новую команду. Как закончили, Феоктистов остался в Москве на связи, а мы рванули сюда готовить почву для следующего десанта. А тут твое сообщение! Мы сразу в вертолет и сюда.
Панов говорил сбивчиво и путано. Ольга еще никогда не видела его таким взволнованным. Но за его волнением скрывалось что-то большее.
– Постойте, Михаил Александрович, – насторожилось она. – Вы сказали: прошло уже четыре дня?
– Шесть дней, Оленька! Сегодня в полночь закончились шестые сутки.
Она изумленно переглянулась с Дмитрием.
– Неужели мы провели в бункере целых шесть дней? Невероятно!
– Я что-то тоже не совсем понимаю, – признался Панов. – Оля, может быть, объясните.
– До встречи с вами я была уверена, что мы провели под землей не более суток, – ответила Ольга.
Правда, если рассуждать здраво, можно было догадаться, что это не так. Выпавший снег, застывшая земля и замерзшие окна в вагончиках – все указывало на то, что в районе «Хрустального неба» как минимум уже несколько дней стоит отрицательная температура.
– Мы попали во временной карман, – окончательно уверившись в своей правоте, добавила она. – По- видимому, пришелец создал вокруг себя поле с иным, замедленным ходом времени. Помните спутниковые фотографии, на которых ничего не менялось? Это фотографии прошлого, где разобранная линия узкоколейки еще тянется от бункера к полигону, а на территорию «Хрустального неба» еще не выпадал снег. Я понимаю: это звучит невероятно. Но другого объяснения у меня нет.
– Да, пришелец! – воскликнул Панов. – Вы сообщили, что он мертв. Как это произошло?!
В короткий текст информационного сообщения невозможно было вместить подробности схватки с захватившим бункер иноземным чудовищем, поэтому Ольга опустила их, указав лишь, что пришелец мертв и более не опасен. Но сейчас ответила просто и уверенно:
– Мы убили его.
Панов застыл с приоткрытым ртом. Зато Пригоров отреагировал совершенно спокойно, словно ожидал именно такого ответа.
– Убили?
– Сожгли светом кварцевой лампы, – подал голос Дмитрий.
Пригоров исподлобья взглянул на Дмитрия, при этом у Ольги по телу пробежал холодок от его ледяного
