У Джо был братишка Энди — такой маленький, что он еще не ходил в школу, и Джо должен был приглядывать за ним. Мы с Джо считали это тяжелой обязанностью.
Белоголовый Энди умел бегать, как кенгуровая крыса, Джо только и занимался тем, что ловил его. Энди был увертлив, как заяц. Он очень гордился своим; проворством и иногда нарочно швырял в Джо коровий навоз, чтобы заставить старшего брата погоняться за ним. Джо бегал плохо, но, раз погнавшись за кем-нибудь, он бежал не останавливаясь, как собака, идущая по следу. Но когда, измотав Энди, Джо готовился схватить его, малыш испускал такой отчаянный вопль, что мать стремглав прибегала из прачечной.
— Что ты там еще затеял? — восклицала она. — Оставь малыша в покое. Он тебя не трогает.
Услышав голос матери, Джо вздрагивал, как испуганная лошадь, а Энди, ухмыляясь, убегал и откуда-нибудь из-за дерева начинал дразнить Джо.
Однако, когда Джо хотелось надрать Энди уши, он ухитрялся ловить брата далеко от дома. Правда, рев Энди слышен был за полмили, и Джо приходилось уводить его в сторону от дома, пока малыш не успокаивался.
— С этим Энди только возня и хлопоты, — часто говаривал Джо.
Но если кто-нибудь осмеливался сказать хоть слово против Энди, Джо начинал хорохориться и приплясывать, как призовой петух.
У Джо были две собаки — Дамми и Ровер. Дамми — чистокровная желтая борзая — была труслива и всегда визжала, если ей нажимали на спину. Джо объяснял это тем, что когда-то Дамми попала под колеса брички и никак не может это забыть.
— Если бы Дамми не попала под колесо, — уверял Джо, — ей ничего не стоило бы выиграть кубок Ватерлоо.
Впрочем, в зарослях Дамми бегала великолепно, и мы с Джо любили похвастать ею, когда в школе заходил разговор о собаках.
Ровер был дворняжкой. Виляя хвостом, он открывал белые зубы, когда с ним разговаривали, валился на спину и, весь извиваясь, изъявлял свою преданность. Мы были высокого мнения о Ровере.
Я никогда не брал с собой на охоту Мэг, но у меня была кенгуровая собака, по имени Спот. Спот не так быстро, как Дамми, но лучше умел пробираться сквозь кустарник, и ноги у него были крепче. Как-то, когда Спот был еще щенком, старый самец кенгуру потрепал его, и с тех пор Спот всегда боялся кенгуру. Но он прекрасно охотился на кроликов.
С тремя собаками, которые трусили впереди, обнюхивая траву, деревья и кусты, мы с Джо каждую субботу после полудня отправлялись на поиски кроликов и зайцев. Шкурки мы продавали бородатому скупщику, обычно раз в неделю подъезжавшему на своем фургоне к дому Джо. Вырученные деньги мы складывали в консервную банку. Мы копили их на покупку «Книги о птицах» Лича, которая казалась нам самой замечательной книгой на свете.
— Библия, наверно, лучше, — как-то заколебался Джо.
Временами он бывал настроен религиозно.
За мелким кустарником вокруг болот шла полоса леса, а за ним начинались луга, выгоны для скота фермеров, где всегда можно было поднять зайца.
Во время этих охотничьих экспедиций Джо приноравливал свой шаг к моему. Когда зуйки с предостерегающими криками поднимались из высоких трав, Джо не бросался вперед на поиски их гнезд; он продолжал идти рядом со мной. Он никогда не лишал меня радости сделать открытие. Если Джо раньше меня замечал сжавшегося в комочек зайца, притаившегося в своем убежище, он старался привлечь мое внимание беззвучным движением губ, отчаянными жестами, заменявшими настойчивые призывы поторопиться. И я спешил к нему на своих костылях, поднимая и опуская их с преувеличенной осторожностью, так, чтобы продвигаться совершенно бесшумно. Потом мы вдвоем наблюдали за зайдем, который сидел скорчившись, пригнав уши к спине, вперив в нас выпученные, испуганные глаза. Услышав приближавшихся собак, заяц еще плотнее прижимал уши к сгорбленной спине и только наш крик заставлял его одним прыжком выскочить из своего убежища и молнией броситься к видневшемуся вдали пригорку, покрытому высокой травой.
— Мы здесь обязательно найдем зайца, — сказал я, когда однажды солнечным утром мы с Джо, захватив еду, пробирались через пушистую траву. За нами по пятам шел Энди. — Их тут сотни, это сразу видно. Покличь Дамми. А ты отойди назад, Энди.
— Я хочу с вами! — строптиво заявил Энди.
— Не трогай его, пока у нас дело не пойдет на лад, — предупредил меня Джо. — Если он начнет реветь, то распугает всех зайцев на много миль вокруг.
Энди слушал с явным удовольствием.
— Нигде не останется ни одного зайца, — подтверждал он, кивая головой.
Бросив на Энди оценивающий взгляд, я решил не настаивать.
— Ладно, — сказал я, — пойдем со мной, Энди. Я иду на пригорок, чтобы они не могли улизнуть через дыру в изгороди Бэкера. Джо их поднимет. Не пускай собак, Джо, пока я не крикну: «Готово!»
— Сюда, назад! — заорал Джо на Ровера. Ровер подполз к ногам Джо и перевернулся на спину, моля о прощении.
— Вставай! — резко прикрикнул Джо.
— Пошли, Энди! — скомандовал я малышу.
— Да, иди с Аланом, Энди, — сказал Джо. Он был рад избавиться от брата.
Когда мы подошли к изгороди из колючей проволоки, тянувшейся вдоль пригорка, я заставил Энди сесть рядом с маленькой круглой дырой в проволочной сетке. По краям дыры к шипам прилипли коричневые волоски.
— Сиди тут, Энди, — сказал я, — и зайцы не смогут проскочить.
— Они могут напасть на меня! — У Энди были свои сомнения относительно мудрости этого плана.
— Не болтай глупостей! — Энди раздражал меня. — Подымай зайцев, Джо! — Крикнул я, отойдя немного назад. — Я заткнул дыру твоим братцем.
— А ну, возьмите их! — приказал Джо собакам.
Ровер, который всегда первым находил зайца или кролика, неожиданно стряхнул с себя личину смирения и, полный воинственного задора, ринулся вперед. Он бросился в густую траву, по пятам за ним следовали Дамми и Спот, то и дело подпрыгивавшие выше самых высоких стеблей. Собаки бежали, вытянув шеи, все время поворачивая головы в разные стороны, обнюхивая тропки, стараясь заметить мелькнувший мех вспугнутого зайца.
Вдруг Ровер залаял и метнулся к кусту, из которого грациозным прыжком выскочил заяц. Это был уже не жалкий, трусливо съежившийся в траве зверек. Теперь уши зайца стояли торчком, он бежал уверенно. Сделав три прыжка, чтобы размяться, он, стелясь по земле, помчался к дыре в изгороди на пригорке.
Дамми, чувствуя морду Спота у самого бедра, бросилась молча за зайцем, выгнувшись наподобие лука. Тело собаки сгибалось и выпрямлялось при каждом прыжке; голова, не участвовавшая в этих движениях, была со страшной целеустремленностью вытянута вперед. Первые несколько ярдов Дамми двигалась судорожными скачками с огромным усилием, потом она развила свою нормальную скорость и побежала легко и ритмично.
Сзади нее, совсем близко, бежал Спот, дальше с лаем и визгом несся длинношерстный взлохмаченный Ровер, Стараясь не потерять из виду головных собак, он продирался сквозь густую траву так, словно она нарочно мешала ему.
Заяц, уверенный в спасении, еще не напрягал всех сил и бежал по тропинке, высоко подняв голову с торчащими вверх длинными ушами. Он по-прежнему иногда подпрыгивал для разведки, но около дыры увидел нас с Энди, услышал наш крик, в испуге быстро свернул и сразу опустил уши, стараясь стать незаметнее, укрыться в траве. Дамми, следовавшую по пятам за зайцем, на повороте отбросило в сторону, и целый дождь гравия обрушился на матросскую курточку Энди и его руку, которой он заслонил лицо.
Спот, отставший было от Дамми, вырвался вперед, чтобы покончить с зайцем, но тот увернулся, бросился назад и проскользнул между двумя собаками. Даммп, оправившись от неудачного маневра, помчалась вдогонку и, настигнув зайца, уже раскрыла пасть, чтобы схватить его. Но заяц снова увернулся и, теперь уже перепуганный насмерть, бросился напрямик через луг: обе собаки мчались за ним.
