Я медленно подняла голову и задохнулась.
Мужик не может, не должен быть таким! Он возвышался надо мной. Прекрасный. Великолепный. Потрясающий. И… голый.
Вокруг него клубился туман. Нет, не туман, какая-то неясная мерцающая дымка, делающая его фигуру нереальной, ненастоящей. Отвернешься — исчезнет.
— Кто ты? — тупо выдавила из себя я.
Угу, ничего лучше придумать не могла.
«Смерть», — прозвучало у меня в голове.
Я нервно рассмеялась.
— Налево пойдешь — смерть свою найдешь, — сказала я вслух. — Привет, Смерть.
Его рука медленно, очень медленно поднялась и коснулась моей груди.
Я вжалась в холодную, склизкую — ох! — стену дома.
— Послушай, парень, — начала я, — все это до ужаса прикольно, но не мог бы ты хотя бы чуток приодеться? А то, знаешь ли, так начинать знакомство… несколько неприлично, не находишь?
Он склонил свою красивую голову набок. Кудри, черные словно ночь, они почти сливались с окружающим нас мраком — и когда только успело настолько потемнеть? — колыхнулись, обрамляя идеально вылепленные черты лица. Глаза, странные, глубокие… черные, зовущие, уставились на меня. У меня от этих гляделок начала кружиться голова, и я переместила взгляд ниже. Но лучше бы я этого не делала. Полные, чувственные губы обещали всевозможные наслаждения, и явно с грешным оттенком. Высокие скулы, узкое лицо. Золотистая кожа. И это не загар. Очень необычный оттенок, экзотичный. И разрез глаз, отметила я. Нездешний. Чужой. Чувственное лицо. Прекрасное. Просто дух захватывало. Я невольно подняла глаза. Длинные, пушистые, изогнутые ресницы. Вот черт. У него же черные глаза? Или нет? Сейчас они были серебряные. Оттенка чистого серебра. И они темнели буквально у меня на глазах.
Его рука и не думала убираться с моей груди. Крепкая ладонь обхватила ее, чуть сжала. От его руки исходил жар, тут же окативший меня с головы до пят.
— Послушай, — сделала я еще одну попытку и выставила вперед руку, упершись ему в грудь.
Он стоял как скала и не думал отодвигаться. Ну и ладно. Я подняла вторую руку — с бутылкой — чуть ею качнула. Внутри плеснула жидкость.
— Ага, — радостно сообщила я нахальному типу. — Не закончилось.
И сделала хороший такой глоток прямо у него перед носом. Он не отреагировал. Ну, кроме того, что подушечкой пальца зацепил выступавший сквозь лифчик и платье сосок. Я решила не обращать внимания на эти, если можно так выразиться, заигрывания. И вдруг мне стало ужасно смешно. И я расхохоталась.
— Мне так и называть тебя — Смерть? — сквозь смех проговорила я. — Хочешь?
Я пихнула ему под нос горлышко бутылки. Его взгляд на мгновение оторвался от моего лица и опустился к предмету перед его носом. Ноздри слегка раздулись.
— Не вздумай только морщиться, — по-своему истолковала его реакцию я. — Отличный шотландский односолодовый вискарь. Забыла, как называется. Я бы прочитала с этикетки, но тут темно, а я и так плохо вижу.
«Убери бутылку, она тебе не понадобится», — прозвучало у меня в голове.
— А? — всполошилась я. — Это ты как? Ну-ка брысь из моей головы! У меня и без этого мозги танцуют, а тут еще и ты.
Его рука оторвалась от моей груди и ухватила бутылку. Я почти не сопротивлялась, когда он ее у меня отобрал и отбросил назад. Я с тоской выслушала звон разбившегося стекла и покачала головой.
— Ну зачем ты так? Если сам не хотел допивать, я бы с удовольствием ее прикончила сама. А теперь… Слушай, мне очень надо выпить.
«Нет».
— Хорошо, хорошо, — я подняла руки, показывая, что сдаюсь. — Так какие у тебя предложения?
Он снова вперил в меня свой темный взгляд. Я тяжело вздохнула.
— Кажется, понимаю. Но, увы, вынуждена тебя огорчить: в мои планы на сегодня трах с незнакомцем не входит. Как-нибудь в другой раз, о’кей? Ну, я пошла. Приятно было познакомиться и все такое.
Я повернулась к нему спиной, сделала шаг и уперлась… прямо в его твердое обнаженное тело.
— Слушай, Смерть, мне еще рановато на свидание с тобой. Я молодая, ну ты понимаешь, здоровая… ну сравнительно. У меня впереди вся жизнь, карьера и тому подобное. Пусти меня.
«Нет».
Зашибись!
— Ты еще какие-нибудь слова знаешь, кроме этого дурацкого «нет»? И кончай трепаться в моей голове! Меня это бесит!
Кажется, я начала трезветь. Во мне проснулась ярость. Хороший признак. Или просто у меня отняли бутылку. За глоток чего-нибудь покрепче я бы жизнь отдала… Минуточку. Жизнь? Я отступила на шаг от Смерти. Господи, ну смех и грех. Смерть!
Я хихикнула. Он смотрел на меня. Не мигая. И что-то такое было в нем. Какая-то энергетика. Не знаю, как это назвать. Но от него, такого теплого — я это знала точно, тело его было теплым, дотрагивалась минуту назад, — веяло чем-то ледяным. Стужей. Сыростью старинных подземелий. И тленом.
— Смерть? — пролепетала я, пугаясь теперь по-настоящему и трезвея.
Он не ответил.
Мои колени задрожали, и я начала медленно оседать на асфальт. Но он мне упасть не дал. Мгновенно выпростал вперед руку и обхватил за талию. Я беспомощно повисла на нем.
— Э-э, спасибо, — через несколько секунд прошептала я, несколько оклемавшись.
Я сделала попытку высвободиться из его хватки. Не тут-то было. Я попробовала еще разок. С тем же успехом. Он держал меня крепко.
«Бесполезно», — уже привычно прозвучало в голове.
— Я так и поняла. — Я умудрилась с досадой топнуть ногой. — И что дальше?
«Ты умрешь».
— Спасибо, что сообщил. Быстро или медленно?
«А как ты хочешь?»
— Никак.
Мне показалось, или он рассмеялся у меня в голове?
«Все будет не так, как ты подумала. Тебе понравится. Всем нравится».
— Всем нравится — что? Умирать?
«Заниматься — как вы это называете? — любовью».
— Ты собираешься залюбить меня до смерти?
«Да».
Итить твою колотить!
— Я тебе уже сказала, что не собираюсь с тобой трахаться.
«Я знаю это слово, это грубое слово».
Ишь, какой чувствительный попался.
— А тебе-то что, как я это называю? И… Погоди-ка. Что ты там говорил? Как МЫ это называем? Мы — это кто?
«Люди».
— А ты не человек?
«Нет».
— А кто?
«Смерть».
— Твою мать!
«У меня нет и никогда не было матери. Я не человек».
Какая-то смутная мысль промелькнула в голове и тут же исчезла.
Я снова взглянула на Смерть. Да, я уже почти привыкла так его называть. Уже и не морщилась и не хихикала.
Он стоял передо мной. Высокий. Стройный. Обнаженный. Тело — само совершенство. Мускулы. Не
