с левитацией пока проблемы, но дружный подхват Аранты и мой с обеих сторон эти проблемы временно отвел в сторону. Тартак, имея опыт парения в эффектных позах, смог-таки подняться на высоту нескольких метров и уцепиться лапами за край выступа. Подтянуться и перевалить за этот край для него не составило труда. Выступ покряхтел, но устоял, не обвалился. Даже Жерест смог (в первый раз без ошибок!) взлететь и долететь. Вот так, ничего толком и не решив, мы заночевали, надеясь утром, когда толком осмотримся, закончить начатое обсуждение.
Я, кряхтя, сел. Все дрыхли, и это было возмутительно! Я подобрался к краю выступа и, свесив ноги вниз, умостился для обозревания окрестностей. Справа и слева, на сколько хватало глаз, вверх круто уходила стена из скал. Прямо передо мною вовсю светило утреннее солнце над бесконечной грядой барханов. И ни одного радующего взгляд зеленого пятнышка! Вот ведь, что называется, влипли! Вид откровенно вызывал жажду только своим видом. Ну-ка, вспомним свои упражнения!
Я попытался вызвать двухлитровую бутылку минеральной воды. Не получилось! Может, здесь что-то другое? А попробую хотя бы полулитровую... Оп-па! Я вынул из воздуха мгновенно запотевшую бутылочку «Софии Киевской». Странно, если бы это было что-то другое! У нас в магазинчике только ее и продавали. Несколько жадных глотков своим шумом разбудили Жереста. Судя по виду, с которым он начал подгребать ко мне, и он не прочь сделать пару глотков. Я вытащил еще одну бутылочку и без слов протянул ее Жересту.
– Живем! – хриплым со сна голосом провозгласил Жерест и с наслаждением припал к горлышку.
– Ты так жадно пьешь, что можно подумать, будто ты с похмелья! – мрачно пошутил я.
– Капли в рот не брал! – клятвенно заверил меня Жерест.
Зашевелились остальные члены нашей группы.
– Ты где воду взял? – Тимон с интересом смотрел на меня.
– Там же, где и мороженое.
– Ребята, извините, я на минутку! – Аранта спрыгнула с выступа.
– Куда она? – заволновался Жерест.
– Тебе подробно объяснить или сам поймешь? – огрызнулся я.
Через некоторое время, умывшись добытой мною водой и свалив невиданную здесь пластиковую тару под выступ, мы снова собрались на месте ночлега, превратив его в зал заседаний. Вступительное слово взял Тартак.
– Жрать охота! – просветил он собравшихся.
Кворум принял это заявление к сведению. Так как все были согласны с оратором, то обошлось без прений.
– Здоровья не хватит,– ответил я на вопросительные взгляды друзей, чувствуя неприятную слабость после извлечения воды в количестве одиннадцати бутылок. Хотя резерв и быстро пополнялся, но перспектива наполнить ненасытную утробу Тартака меня искренне пугала. Оставим мое умение на крайний случай.
Мы сидели, переваривая информацию и с унылым видом обозревая окрестности.
– Тартак,– Тимон приятно улыбнулся,– а тебе голов тех двух тварей хватает?
– Это ты к чему? – очнулся от тяжелых дум тролль.
– Да так. Просто интересно.
– Ну...– Тартак почесал макушку,– вообще-то хватает.
– Это хорошо! – откинулся на камень Тимон.
– Хорошо! – согласилась с ним Аранта, напряженный вид которой заставил меня встрепенуться.
Крупный образец вышеупомянутых ящеров не спеша ковылял вдоль стены в нашу сторону. Засопел и зашевелился Тартак.
– Тар, у нас нечем отрубить ему голову, да и подумай сам, на такой-то жаре!..
Тартак с сожалением кивнул, не сводя алчного взгляда с ящера, который настороженно поднял голову, выискивая источник шума. Не знаю, как у этих тварей с обонянием, или ветер дул не в ту сторону, но ящер нас не нашел и двинулся своим путем. А мы приняли к сведению информацию о том, что здесь водятся и такие твари.
Тимон взял кинжал Жереста и начал что-то царапать на каменном полу.
– Не затупи! – заволновался Жерест.– И вообще, что ты там шкрябаешь?
– Я рисую карту Харшада.– Тимон увлеченно царапал какие-то загогулины на камне.
– Я и не знал, что ты тут и географию изучал,– с уважением заметил я.
– Ну не то чтобы специально,– Тимон, отклонившись, взглядом художника окинул свое творение,– но мне попался какой-то толстый том, вот я в него и заглянул.
Ари передвинулась поближе, всмотрелась, потом недоуменно пожала плечами:
– Что-то я тут ничего не могу разобрать! Какие-то царапины туда, две царапины сюда. Это что?
– Это так выглядят берега Харшада,– начал пояснять Тимон,– вот тут и тут горы. Где-то тут находится Радун.
Я начал понимать чертеж Тимона.
– Подожди, если вспомнить, что солнце вставало вон там, на востоке, то мы можем находиться здесь или здесь. Ведь горы у нас за спиной.– Я ткнул оттопыренным большим пальцем за спину.
– Юг и запад,– задумчиво сказал Тимон.– Если запад, то за горами – эльфы, если юг, то за горами – океан.
– Так давайте перевалим через горы и посмотрим! – радостно предложил Жерест.
– Если там эльфы, то мне что-то не хочется превращаться в ежика,– хмуро буркнул я.
– В какого ежика? – удивленно вытаращился на меня Жерест.
– В самодельного! Если верить местным авторитетам, то эльфы сначала истыкают тебя стрелами, а потом только начнут задавать себе вопросы, откуда ты взялся.
– Почему себе? – продолжал допытываться Жерест.
– Потому, что ежики не разговаривают! – отрезал я.
– Но идти через пустыню – это гиблый вариант,– заметила Аранта.
– А вы что, думали этот тип на местный курорт нас зашвырнет? – съехидничал я.
– Подожди! – Тимон наморщил лоб.– Если и там, и там двигаться в эту сторону, то не надо лезть через горы и через пустыню тоже идти не надо. Вот тут и тут мы выйдем к океану, двигаясь вдоль гор.
– Голова! – ласково сказал Тартак.
Тимон от похвалы зарделся.
– Ну что, двинулись? – спросил Тартак, решительно подхватил палицу и сиганул с выступа.
Глава 19
Жерест уныло плелся впереди. Обмотанная рубашкой голова понуро опущена. Плечи красные, как у рака. За ним, тоже устало, бредет Тимон. Рапира бьется об его голые ноги, в одной руке недопитая бутылка минеральной воды, в другой – палочка от съеденного мороженого. Тартак тоже выглядит не лучшим образом, но крепится и тащит перевязанную веревкой огромную вязанку дров. В его тени шагает Аранта, тоже с дровами. Ну и, наконец, я – держу тылы и снабжаю нашу компанию водой и мороженым. Скоро солнце полностью встанет над этими краями, и нам уже надо искать пристанище на день. Желательно, чтобы в этом пристанище было побольше тени.
Первый же день похода нас многому научил. Первое, что мы усвоили, так это то, что солнце здесь если и печет, то делает это немилосердно. Рыжий пострадал в первую очередь. Его загар берет с трудом, а вот сгорает он молниеносно. Два часа перехода, и наш рыжик стал малиновым. Мы нашли большую скалу и, укрывшись за ней, срочно приняли решение идти по ночам, устраивая дневки. Так и двигались, выходя вечером и начиная искать место остановки утром.
На второй день пути мы столкнулись с какой-то очень большой и очень неповоротливой зверюгой. Надо ли напоминать, что голодный Тартак – это очень нервное и злобное существо? Поэтому, когда этот слонопотам, не обращая на нас внимания, попытался на наших глазах устроить себе большое почесание об стену, Тартак не выдержал. Взревев, как три медведя, он рванулся к ходячему мясному прилавку. Прилавок даже хрюкнуть не успел, как стал законной добычей торжествующего Тартака. Его радость омрачали только два фактора. Первый – нельзя взять с собой голову (там и головы-то как таковой было очень мало), второй – приготовить мясо не на чем. Впрочем, как здраво рассудила Аранта, если это чудо тут жило, то оно чем-то
