Таши выходит из портала второй, и на ее лице мерцает загадочная улыбка. Но глаза… В них тоска и смятение. И боль, которую она прячет за внешней невозмутимостью, от которой сжимается сердце и в голове бьется провокационная мысль: «А может, Алраэль был прав, и для того, чтобы имя даймона стерлось из памяти живущих, можно пойти и на подлость?» Которую я вынужден пресечь коротким, но жестким: «Нет».
Ролан принимает приветствия с достоинством, в котором мне чудится насмешка, и жестом просит нас подняться.
– Я рад приветствовать в своем доме наследного принца Арх’Онта. – Алраэль сопровождает свои слова радушным полупоклоном, который наследный принц словно и не замечает.
– Мне кажется, лорд Дер’Ксант, что ваша радость несколько омрачится после того, как я передам вам некоторые бумаги, подписанные вашим правителем и повелителем демонов.
– Надеюсь, там нет ничего для меня смертельного? – Алраэль делает попытку перевести все в шутку, но заметно, что тон, которым принц произносит свои слова, не доставил ему удовольствия.
– Пока нет, но если вы чувствуете, что вам есть за что опасаться, – самое время, чтобы облегчить свою душу. – И не дожидаясь, когда бледность полностью покроет лицо лорда, оборачивается ко мне. И теперь уже на его лице искренняя улыбка, а в глазах мягкий блеск, который меня всегда поражал. – Отец рад, что ты убедился в его непричастности к той истории, и надеется, что как только все это закончится, ты посетишь столицу. Тем более что по гуляющим по дворцу слухам, которым я склонен доверять, потому что распространяю их сам, со дня на день Аарон будет просить Рае стать его женой. И судя по всему, у нее недостанет сил ему в этом отказать.
И он делает шаг мне навстречу, раскрывая объятия. А я успеваю заметить, как переглядываются между собой Алраэль и Тамирас: после таких известий я бы на их месте не один раз задумался, стоит ли идея захвата Закираля тех последствий для них лично, которые не замедлят произойти, как только станет известно, какой опасности они подвергали Таши. А как только Рае даст согласие, а она его даст (последние сомнения в этом отпадают, когда я перехватываю обмен взглядами между братьями), Таши из дочери повелителя, которую он признал своей, станет в один ряд с принцами.
Наверное, мне никогда не узнать, каким образом ее отцу удается идти на несколько шагов впереди множества хитроумных планов, которые вокруг него выстраиваются, и предугадывать то, что, казалось бы, предсказать невозможно.
– Что ж, в истории Лилеи это будет вторая человеческая женщина, которая встанет по правую руку от правителя иной расы. – После более чем дружеского похлопывания друг друга по спинам мы расходимся. Хорошо еще, Ролан сдерживал свою демонскую силушку, а то после такого обмена любезностями несколько дней постельного режима мне были бы обеспечены.
– Я бы с тобой, Элизар, согласился, если бы сам повелитель очень сильно не сомневался в человеческой природе Рае. Причем лично она не торопится его разубеждать. Что скажешь, Таши? – И он переводит внимание всех на сестру, что уютно расположилась в кольце рук второго брата и что-то ему шепотом рассказывала.
– Скажу, что у меня есть более интересное времяпровождение, чем обсуждать перспективы будущего союза. – И под взглядом, которым она обводит всех собравшихся в гостиной, мне становится не очень уютно. И лишь одному из нас она дарит капельку своего тепла, когда ее и его взгляды касаются друг друга. И хотя это замечают все, не удивляюсь лишь один я: их отношения с Каримом с первого дня их знакомства стали довольно близкими и доверительными. – Я позволю себе откланяться и покинуть вас до утра: день был нелегким, и прогулки порталами не способствуют бодрому состоянию тела. А всем, что произошло за это время, с вами поделится мой брат. Ты не против?
– Нет, родная. – И правильно оценив, кто и как к Таши из присутствующих здесь относится, повернулся в сторону Карима: – Вы не будете столь любезны проводить мою сестру в ее комнату и побыть с ней, пока мы обсудим последние события.
– Моя свобода ограничена? – Она приподнимает бровь и улыбается брату. Лично я не хотел бы, чтобы мне так улыбались.
Но в том, как он отвечает ей, с безграничной нежностью, так несвойственной этой расе, растворяется все ее недовольство:
– Только до утра.
– Ты надеешься обеспечить мне спокойный отдых?
– И это тоже. – И в его взгляде, направленном в сторону дракона, проявляется уверенность в неизбежности обнажить клинки. – Утром мой друг Тамирас должен получить бумаги, подобные тем, что я намерен передать лорду Дер’Ксанту от своего отца. И тогда я, будучи полностью уверенным в твоих полномочиях, оставлю эту компанию на твое растерзание и отправлюсь помогать отцу готовиться к свадьбе.
– А если мама не согласится?
– Ты думаешь, Рае сможет отказать ему в такой малости?
И она, не находя аргументов против, кивает. И выходит из комнаты вслед за Каримом.
А я наблюдаю за тем, как у всех присутствующих меняется выражение лиц. Вспоминая очень похожий на этот момент: появление здесь же и при похожих обстоятельствах дракона.
– Только не спрашивай, как мы за ней не уследили. – Я позволяю мыслям, что мелькают в моей голове, воплотиться в легком ехидстве. Надеясь, что мои отношения с повелителем не позволят Ролану закончить мою жизнь прямо сейчас.
Но он реагирует на мою попытку пошутить неожиданно для всех, кроме своего младшего брата.
– А разве на кого-то из вас возлагалась ответственность за ее жизнь? Она вполне способна отвечать за свои поступки, более того, действует от имени повелителя. Так что… – И он улыбается дракону, который, как мне показалось, не только имеет свое мнение насчет этих событий, но и намерен донести его до своего друга.
– Закираль не тот противник, с которым может справиться Таши: она слишком молода для таких игр.
– Тамирас, я вынужден повторить. Моя сестра действует с соизволения повелителя. И все, что она делает и будет делать, – его воля, против которой не возражают правитель Элильяр и твой отец. И все, что нам остается – помочь ей, если эта помощь понадобится, и не мешать, если она обойдется своими силами.
– Ролан, и ты готов отдать свою сестру даймону?
И старший из принцев замирает, и в той внешней расслабленности, которая так о многом может сказать понимающему в воинском деле, можно увидеть едва ли не приговор: кое-кто переступил рамки, за которыми понятие дружбы может быть поставлено под угрозу.
– Я думаю, что этот вопрос мы обсудим наедине и чуть позже. – Стремительно падают вниз ресницы, пряча под собой вспыхнувшую ярость, и когда он их поднимает, оборачиваясь к хозяину дома, в них нет ничего, кроме ледяного спокойствия. – Лорд Алраэль, вот те бумаги, о которых я уже дважды упомянул. – Свиток, украшенный широким серебряным кольцом с переплетением рун, что складываются в имя повелителя, в его руке появляется словно бы ниоткуда.
Но я этот трюк видел уже не один раз и знаю, что потайные карманы к нему никакого отношения не имеют: портал настроен на кольцо принца, которое также гасит все магические следы.
Плотная, украшенная едва различимым рисунком бумага разворачивается с тихим шелестом, который в установившейся тишине звучит резко и неприятно.
Взгляд моего бывшего друга пробегает по строчкам, и его лицо становится все более напряженным и растерянным. Но когда его глаза замирают в конце текста уже во второй раз, он собран и решителен. Вот только с того места, где стою я, можно было заметить, как на вопрос, который отразился в чуть дернувшейся брови дракона, эльф ответил коротким кивком.
– Я не смею перечить воле своего правителя. – И он сворачивает свиток и убирает его во внутренний карман камзола. – Я прикажу приготовить вам, ваше высочество, гостевые покои.
– Не стоит. Тамирас, ты же не будешь против, если мы как в добрые времена проведем ночь за бокалом доброго вина и задушевным разговором?
Но я могу заложить свой замок, Ролан успел увидеть обмен любезностями между нашим гостеприимным
