– Целителя отставить. – Морда уходящего последним начальника стражи кивает и проясняется: последствия оказались не столь страшными, что однозначно влечет за собой отсутствие массовых разрушений.
– Девочка моя, мы с папой можем оставить тебя на пару минут, чтобы привести себя в более приличный вид? – Вот только… беспокойства в ее глазах я при всем своем старании рассмотреть не могу, но и вполне ожидаемой насмешки в них тоже нет: всю их глубину занимает единственное чувство – удовлетворение происходящим. И это наводит меня на вполне ожидаемую мысль: она предполагала, что именно так события и будут развиваться. И ее присутствие рядом с отцом… еще одна соломка, которую она для меня подстелила.
Бедный папочка… Похоже, он даже и не догадывается, что его роль – не самая главная.
– Мама… – Я укоризненно качаю головой, пытаясь представить, насколько пострадала моя внешность под натиском разбушевавшихся эмоций.
– Ты выглядишь как заплаканная принцесса. – Она правильно расшифровывает мой беглый взгляд по комнате в поисках зеркала. – Но сейчас будешь выглядеть как самая прелестная барышня. – Заклинание срывается с ее пальцев, свежестью касается моей кожи и растворяется в ней с легким покалыванием. А прядь волос, что выбилась из туго заплетенной косы, сворачивается пружинкой. – Не скучай. Мы – быстро.
И она, ухватив отца за широкий рукав халата, утягивает его обратно в комнату. Но побыть мне одной не удается. Ролан врывается в гостиную разъяренным сарусом. Наталкивается взглядом на относительно здоровую меня, на мгновение прищурив глаза, оценивает мою ауру, которая сейчас должна быть похожа на радугу, и облегченно вздыхает, но тут же хмурит брови. Правда, несколько наигранно.
– Ничего этому шалопаю поручить нельзя.
– Ты к нему строг, – улыбаюсь я, радуясь тому, что вижу брата. – Со мной всегда было трудно сладить.
Пара быстрых шагов ко мне, и его руки уже успокаивающе гладят меня по спине, а впечатанный в его грудь нос наслаждается приятным ароматом сильного мужского тела, в котором явно ощутима тонкая нотка женских духов.
И это лучше, чем любые слова, действует на меня успокаивающе – в этом мире все будет хорошо, пока вместо рукояти меча Ролан держит в объятиях очередную красотку.
Так что к тому времени, когда наши старшие родственники возвращаются, мои щиты, которые неожиданно дали течь, полностью восстановлены и готовы защищать окружающих от такого недоразумения, как я.
Мама предстает передо мной в роскошном халате, наброшенном, насколько я могу судить, на голое тело и стянутом на ее тоненькой талии пояском. И пока она идет к своему любимому креслу рядом с камином, который сейчас радует игрой пламени и танцами огненных саламандр, легкая ткань обворожительно играет вокруг ее стройных ног. Ее длинные волосы крупными волнами опускаются на плечи, ниспадают на едва прикрытую грудь, теряются на спине. И каждый ее шаг наш папочка провожает таким голодным взглядом, что мне становится стыдно за то, что мне пришлось прервать их общение.
Отец… Выглядит так, как положено выглядеть повелителю демонов: монументально и устрашающе. Что совершенно не вяжется с его взглядом, которым он обласкивает каждое ее движение.
– Рассказывай. – Он кивает брату, который подхватывает меня на руки и удобно усаживает себе на колени.
И я рассказываю все… С того момента как порталом покинула этот дворец и до того мига, как снова в нем оказалась. Правда, позволив себе опустить некоторые подробности, посчитав их не относящимися к делу.
Установившаяся после моего повествования тишина сильнее любых слов говорит о том, что все присутствующие прониклись масштабом моей деятельности. А по тому, как чуть дергается уголок губы на лице у отца, я могу судить еще и о том, что он моими проделками крайне доволен. Правда, время от времени его взгляд темнел, наливаясь чернотой гнева, и это заставляло меня несколько напрягаться. Потому что это происходило каждый раз, как в моей речи звучали имена дракона и даймона.
Последний звук замолкает, и я опускаю голову в ожидании приговора. Да и мысль о том, как я буду объясняться с оставшимися в Камарише, продолжает меня беспокоить.
И вся надежда только на маменьку, на которую я поглядываю исподлобья умоляющим взглядом.
И не напрасно. Все мои опасения она читает в моей душе как в открытой книге.
– Наташа, ты не переживай. Папа скажет, что ты действовала по его приказу. Правда, дорогой?!
Она сидит на краешке кресла, закинув ногу на ногу и покачивая изящной сиреневой туфелькой, отделанной серебряным шитьем. И не сводит с отца пристального взгляда, лукавство которого подчеркивает невесомая, но уж очень многообещающая улыбка.
– Наташа, ты не переживай. – Его взор скользит по идеально гладкой коже открытой для его обозрения маминой ножки. Потом с легкой задумчивостью, которая не сулит мне ничего хорошего, переходит на меня. – Папа скажет, что ты действовала по его приказу. – И от его рыка вздрагивают все, включая меня, но исключая невозмутимую маменьку. – После того, как собственноручно тебя выпорет.
– Дорогой, не пугай ребенка. Она и так едва дышит от всего того, что на нее свалилось.
– Да, дорогая. Как скажешь.
А Ролан чуть крепче сжимает мою руку, которую он греет в своих ладонях, настоятельно требуя, чтобы я не вздумала влезать в разговор взрослых. Он что, думает – я самоубийца. Когда беседа между родителями идет в таких интонациях, стоит быть более чем осторожной.
– Девочка моя, ты предпочтешь отправиться обратно в Камариш или останешься на ночь здесь? – Мама смотрит на меня с легкой улыбкой, но ее глаза… Бедный папенька.
– Я…
– И правильно. Ролан тебя сопроводит, чтобы по дороге ничего не случилось. И передаст приказ повелителя не путаться у тебя под ногами.
– Но дорогая… – Он смотрит на маму преданным взглядом домашнего любимца. Если бы при этом еще кисточка хвоста не выбивала дробь по голенищам сапог.
– Ты думаешь, что наша дочь не справится с ситуацией?
– Ни в коем случае. Я просто хотел сказать, что помощь старших ей не повредит.
Я начинаю интенсивно дышать, чтобы не сорваться на смех. Представление, что они передо мной разыгрывают, просто бесподобно. Вот только у меня нет сомнений, что все, что я сейчас вижу и слышу, не более чем попытка вернуть мне уверенность в собственных силах. Кстати, весьма своевременная.
Но провожать нас с Роланом до портального зала отправится один отец. И вот тогда-то…
– Ну тогда мы пойдем? – И я соскальзываю с колен брата, вопросительно посматривая в сторону мамы, взгляд которой зацепился за взвившийся столб искр в камине и замер, словно натолкнувшись на неожиданную мысль.
– Да, милая, идите. Папа вас догонит. И помни, о чем я тебя предупреждала. – И она перестает улыбаться и позволяет волнению, что тревожит ее душу, на мгновение проявиться в плотно сжимающихся губах.
Я киваю головой и выхожу вслед за братом, который придерживает дверь в ожидании, когда я подойду.
Пятерка демонов во главе с самим начальником стражи берет нас в коробочку, и мы направляемся в сторону основной лестницы, что ведет в подземелье. Жаль, конечно, что мне не удастся еще раз полюбоваться на тщательно охраняемые отцом раритеты, но с прибором даймонов без особых проблем справится и мама.
– Хотел бы пожелать тебе счастья, но…
– Не надо, Ролан. У меня нет настроения шутить.
– Извини, сестренка. Я волновался за тебя и надеялся, что Тамирасу удастся тебя удержать от необдуманных поступков.
– Кто бы твоего дружка удержал от необдуманных поступков. И перестань его мне сватать, тем более что я уже чужая невеста. Лучше скажи, ты в курсе его встречи с Закиралем?
– Какой из них?
