– Это запрещенный удар.
– Не в моем случае. Ты совершенно свободна в своем выборе: чудо для меня уже случилось – я тебя встретил. А все остальное… – И он вновь улыбается.
А у меня на глаза наворачиваются слезы. Потому что если это не очень тонкий ход в его партии, то он просто отдал себя мне. Ничего не потребовав взамен.
И мне не дано узнать, осознает ли он всю ту меру ответственности, что сейчас на меня взвалил.
– Я не хочу, чтобы ты следил за мной. – Я делаю над собой усилие, чтобы мой голос звучал спокойно, не выдавая той бури, что бушует в моей душе.
– Следил или слушал?
– Хотя бы слушал, – вынуждена согласиться я на малое, надеясь, что рано или поздно добьюсь и всего остального.
– Хорошо, я отключу передатчики. Но если я почувствую, что тебе что-либо угрожает, я их включу снова.
Не скажу, что это – победа. Но уже и не полное поражение.
– Ты можешь ответить мне на один вопрос?
– Всего лишь на один?
– Пока на один. Потом ты устанешь на них отвечать.
– Это значит, что эта наша встреча не последняя?
– Хотела бы я сказать, что больше видеть тебя не желаю, но, боюсь, что это не от меня зависит. То заклинание, что тянуло из меня силы… – Закончить я не успеваю, потому что смысл моего вопроса ему уже понятен.
– Если бы дракон протянул еще немного, ты бы сама обнаружила в плетении брешь и активировала кристалл возврата.
– Ты хочешь сказать, что знал про Тамираса?! – Я не ошарашена – я в полной растерянности. Если он подтвердит мои подозрения, то его многоходовая комбинация – просто великолепна и как раз в духе нашего семейства.
– Конечно. – Он едва ли не обижен. – Я отслеживал и твой маяк и его. И когда он кинулся следом за тобой, позволил пробить портал.
– Я лучше ему не буду об этом говорить. – И он, пытаясь сохранить серьезное выражение на своем лице, кивает мне в ответ.
Да… папенька может гордиться своим будущим зятем.
– Кстати, тебе пора. Мой родственник вот-вот разрушит защиту и окажется здесь. И будет лучше, если к тому времени ты уже будешь поближе к своей маме.
– Ты и об этом знаешь?
– Наташа, я хочу, чтобы ты запомнила: я знаю все, что мне нужно знать. И то, что не нужно, знаю тоже. На всякий случай.
Это хоть и произносится с легкой насмешкой – звучит как предостережение, к которому лично я намерена прислушаться.
– Что мне сказать отцу, когда он спросит о тебе?
– Скажи, что мне будет приятно с ним поближе познакомиться. – И он моим свистом подзывает тарагора, который реагирует на это совсем не так, как я рассчитываю: отвечает прерывистой, но вполне добродушной трелью и перемещается на мое плечо.
– Подожди. – Он чуть удивленно вскидывает бровь и насмешливо растягивает губы в улыбке. Но в этот раз ошибается с прогнозами. – Я не могу оставить графа без присмотра. Клятва…
– Не переживай. Я и за ним и за всеми остальными присмотрю. Передавай папе привет.
И глаза Закираля на миг темнеют, становясь глубокими и завораживающими, искры по контуру зрачка вспыхивают, он делает резкое и быстрое движение пальцами, и рядом со мной открывается зев перехода.
– Я могла и сама.
– А я и не спорю, могла. Но могу же я проявить галантность по отношению к своей женщине.
Несмотря на огромное желание достойно ответить, я делаю вид, что не услышала его собственнических притязаний на мою персону и не заметила выразительного взгляда, которым его речь сопровождалась. И даже не обратила внимания на то, что портал, который он выстроил, ведет в самое защищенное место в землях демонов: дворец повелителя.
Потому что сейчас для меня более важно услышать ответ еще на один вопрос, который, возможно, либо все решит, либо запутает еще больше.
– Скажи, зачем тебе это нужно?
И опять он понимает все. И то, что стоит за сказанными словами, и то, что творится в моей душе. И отвечает спокойно и не отводя от меня глаз, давая заглянуть в самые свои глубины. Туда, где его истинная сущность.
– Просто я уже сделал выбор. – И легким толчком отправляет меня в серый туман, в который я стремительно погружаюсь.
Остается лишь радоваться, что я попадаю в гостиную повелителя, а не туда, откуда доносятся невнятные, но вполне опознаваемые звуки.
Правда, несмотря на то, что присутствующие в спальне несколько заняты, мое несанкционированное присутствие на территории дворца довольно быстро перестает быть для отца тайной.
Створка двери с оглушающим грохотом впечатывается в стену, и я имею сомнительную честь лицезреть перед собой главного демона в небрежно наброшенном на разгоряченное тело халате, но с внушительным двуручником в когтистых руках.
Я скромно опускаю глаза, дабы излишне не смущать родителя этой пикантной сценой, и поднимаю их, когда до него доходит (а на это у него уходит всего пара мгновений), что причиной переполоха, который устраивает его бдительная охрана, засекшая портал, являюсь я.
– Извини, папочка, у меня не было возможности тебя заранее предупредить.
Мама появляется в более приличествующем даме виде, но со следами страсти на лице и с затуманенным взглядом. Правда, те заклинания, что мерцают на ее ладонях, при этом не выглядят безобидно.
– Мамочка, это все лишь я. – И эта фраза становится последней для моего терпения, которое лопается с оглушительным стоном и слезами, что отказываются останавливаться, несмотря на мои попытки пресечь их желание покинуть мое тело.
Сквозь влажную пленку мой взор успевает заметить взгляды, которыми обмениваются мои родители: такого они на своей памяти не помнят. Заставить меня заплакать не могли ни издевательства наставников, ни розыгрыши сверстников, ни те гадости, на которые были щедры сотрудники фирмы, в которой я преодолевала крутые ступени карьерной лестницы.
– Всем покинуть комнату. Целителя в покои повелителя, и срочно вызовите наследника. Отправьте принцу Радмиру вестника, что принцесса Таши находится здесь. – Пока отец раздает приказы, мама прижимает меня к своей груди и шепчет всякие глупости. Васька предпочитает занять место подальше от сутолоки, прекрасно осознавая те опасности, что грозят ему маленькому в толпе разъяренных демонов. А именно такими и выглядят все те, кого лишь грозный взгляд их правителя заставляет убраться подальше от места предстоящих разборок: для воинов стражи я являюсь особой, которая хотя и в состоянии надрать им задницы во время тренировочных боев, но попадает под категорию тех, кто требует к себе нежного и бережного отношения.
Так что мое состояние для них как нож по сердцу и свидетельство того, что они не выполнили то, ради чего их держат. А это… грозит большими неприятностями.
Мои плечи еще продолжают вздрагивать, но сознание уже вопит о том, что если я немедленно не возьму себя в руки, последствия происходящего будут пострашнее маминого здесь появления, потому что грозят нецензурными фразами, реками крови и обилием трупов. Чего я, как барышня хрупкая, видеть никак не желаю.
– Все, спасательную операцию можно считать оконченной. Пациент жив, все осознал и готов раскаяться путем чистосердечного признания в большинстве известных другим проступков.
