Томас отступил, но это мало чему помогло. Непослушная плоть затвердела еще больше. Правда, он был ужасно доволен, что жена восхищается его телом.
Вожделение его росло с каждой минутой. Еще немного, и он взорвется.
— Ты нездорова, Мегги, — едва не плача, пробормотал Томас. — Выброси из головы похотливые мысли! Надеюсь, тебе будет легче взять себя в руки при мысли о том, что твой отец и одновременно викарий сейчас сидит в гостиной.
Он ни на миг не поверил той ангельской улыбке, которая озарила лицо жены.
— Ты прав. Но можешь хотя бы обнять меня?
О да, он, разумеется, мог обнять ее. Черт возьми.
Когда она устроилась у него под боком и ее теплое… нет, жаркое дыхание опалило его кожу, Томас вдруг почувствовал, как нежная ручка скользит по животу.
Боже, Боже…
— Мегги, тебе сейчас не до этого.
— Лежите тихо, милорд, — велела она, и он снова едва не разрыдался, услышав эти волшебные слова.
Нет, он должен быть благородным и остановить ее! Усилие едва не прикончило Томаса, но он все же выдавил;
— Ты еще слишком слаба, ты…
— Это всего лишь рука, Томас. Я буду осторожнее.
— Хорошо…
— Я подумываю о том, как воспользоваться твоим беспомощным положением, — объявила она. И воспользовалась.
Засыпая, Томас впервые размышлял о том, что, возможно, это его мать желает смерти Мегги. Кому лучше знать, как не ему! Сколько раз он сталкивался с ее ослиным упрямством и приступами ярости! Она может быть злой и расчетливой. И мыслит совсем не так, как остальные люди. Доходит до крайности и в словах, и в поступках. Но почему она настолько ненавидит Мегги, чтобы убить?! И если так, кого она наняла, чтобы выстрелом сбить жертву с обрыва?
Ответа нет.
К концу следующего дня Дженни так и не нашли. Никто не верил, будто она убежала в Дублин, чтобы не выходить замуж. Все были уверены, что она уже мертва. Все были убеждены, что ее убили.
Постепенно становилось ясно, что местные жители считали убийцей Уильяма Малкома, который скорее всего выманил Дженни из дома, прикончил и спрятал труп.
Поскольку Мегги была еще слаба, Томас на руках снес ее в гостиную, где его мать разливала чай. Мэдлин заметно присмирела и каждые несколько минут сокрушенно повторяла:
— Вчера мне шла ужасная карта, иначе вы, викарий, никогда не выиграли бы.
— Совершенно верно, — вот уже в третий раз учтиво соглашался Тайсон, одаривая хозяйку самой светской из своих улыбок. Мэри Роуз, наспех заколовшая свои чудесные рыжие волосы на затылке, так, что масса локончиков обрамляла встревоженное лицо, мерила шагами комнату, словно переняв привычку у Томаса, который теперь предавался ей еще чаще, с тех пор как начались неприятности. Время от времени Мэри Роуз поглядывала на падчерицу, все еще немного бледную. Несмотря на то, что плечо по-прежнему болело, та наотрез отказывалась принимать опий. Вид у Мэри Роуз был самый что ни на есть отчаявшийся. Томасу было хорошо знакомо это чувство.
Зато у него наконец появилась идея. Мэри Роуз повернулась к вошедшему в гостиную лорду Кипперу.
— Барнакл, похоже, отлучился со своего неизменного поста у двери, — объявил он с порога, — и я взял на себя смелость войти.
— Добро пожаловать, Найлз, — приветствовал Томас. — Ты как раз к чаю.
Лорд Киппер открыл было рот, явно собираясь сказать что-то забавное, но осекся и воззрился на Мэри Роуз, стоявшую спиной к окну. Яркий солнечный свет струился в комнату, зажигая ее волосы красным пламенем.
— Клянусь Богом, вы прекрасны, — выдохнул он, направляясь к ней. — Кто вы? Где были до сих пор? Я…
Тайсон неторопливо поднялся и загородил супругу.
— Простите, сэр, она моя жена. Я лорд Бартуик, отец Мегги.
Лорд Киппер с самым виноватым видом замер посреди комнаты.
— Ваша жена? Понимаю…
Мегги, никогда до того не слыхавшая, чтобы отец, представляясь, называл свой шотландский титул, едва слышно ахнула. Перед ней стоял почти незнакомый человек, полный решимости не допустить, чтобы кто-то другой охотился в его угодьях. Голос звенел привычным высокомерием Шербруков. Каждая унция крови Шербруков готова была вскипеть. Похоже, отец собирался разорвать лорда Киппера голыми руками! Поразительное зрелище.
Мэри Роуз, внезапно опомнившись, принялась действовать. Она выступила вперед и протянула руку:
— Я леди Бартуик, сэр. А вы?
— Это лорд Киппер, — объявил Томас. — Найлз, немного позже ты познакомишься с почти кузеном Мегги. Он пока что в конюшне, осматривает моих лошадей.
Лорд Киппер только сейчас заметил Либби, сидевшую поодаль и явно расстроенную. Судя по виду, ей хотелось пристрелить лорда Киппера прямо на месте. Тот был человеком опытным, что всегда приходилось кстати, когда в случаях, подобных этому, возникала необходимость разыграть дешевый спектакль. Ничуть не смутившись, не помедлив ни секунды, он развернулся, подошел к Либби, взял ее руку, погладил пальчики и поцеловал.
— Он просто удивителен, — заметила Мегги, ни к кому в особенности не обращаясь.
— Разумеется, — кивнула Мэдлин. — Чего еще ты ожидала?
Когда все наконец мирно пили чай, Томас откашлялся и спросил:
— Матушка, как по-твоему, почему кто-то желает смерти Мегги?
Воцарившаяся тишина поистине оглушала. Все застыли на месте, ошеломленно таращась на Томаса. Но тот не сводил глаз с матери. Она медленно поставила чашку на блюдце.
— Я думала об этом, — призналась она спокойно, сверля сына недобрым, холодным взглядом, — как, вероятно, и все остальные. Мне кажется, этот человек последовал за ней из ее родного города. Ревнует, потому что она предпочла ему Томаса. А теперь еще и взбешен, поскольку она не желает покинуть тебя. Вот и решил ее убить. Он безумец. Спроси ее, сын мой, кто этот человек.
— Мегги, кто этот человек?
— Я не видела его, Томас. Если бы он последовал за мной, я наверняка знала бы его. Но разве любой чужой человек не казался бы здесь белой вороной? Нет, это не может быть он.
— Она издевается надо мной! Я такого не потерплю!
— Простите, мэм, вы правы, — кивнула Мегги. — С моей стороны такое поведение недопустимо. Однако никакого мужчины нет.
— Да? А как насчет этого Стэнтон-Гревилла, который так хорошо играет в вист, хотя карта ему не идет, как и мне прошлой ночью?
— Нет, мэм. Это не Джереми. Он влюблен в свою жену.
Томас ощутил, как тает лед в сердце.
— Тетя Либби, — спросил он, — а как ты считаешь? Кто может покушаться на Мегги?
— Мэдлин, кто же еще? — злобно прошипела Либби. — Только она сама не знает, чего хочет. Ей не нравится уступать свое положение в доме такой девчонке, как Мегги, которая к тому же весела, молода и красива, и в то же время она хочет, чтобы у тебя был наследник. Вот она и разрывается от неопределенности, не в силах принять решение. Возможно, Мегги и жива-то потому, что Мэдлин никак не поймет, что ей все-таки нужно…
— Ах ты, ведьма! — завопила Мэдлин, вскакивая с кресла. — Подлая корова-доносчица! Немедленно
