дома. Вряд ли вы захотите проводить время здесь в его отсутствие.
— Могу я спросить, какое поручение вы дали ему, милорд?
Если Дуглас и посчитал вопрос бестактным, все же не подал виду.
— В Истбурн прибыл человек с новыми сведениями, в которых, похоже, содержатся ответы на большинство вопросов. Мне очень жаль, но Холлиса здесь нет.
— Мне тоже очень жаль. Однако, милорд, я считаю, что сегодня ваше обаяние вряд ли на меня подействует.
— Мое обаяние, Аннабел?
Вместо ответа она вытащила из кармана плаща длинноствольный дуэльный пистолет.
— Собственно говоря, милорд, я счастлива, что Холлиса здесь нет. Он непременно помешал бы, встал бы на пути, попытался спасти вас. И кто знает, может, мне пришлось бы пристрелить его. Но я благодарна вам за то, что отослали его! Какое облегчение! — улыбнулась она. — Позвольте также поблагодарить за то, что прислали парнишку. Я знала, что скоро все должно кончиться, но удобный момент все не подворачивался. Зато теперь все, как я хотела. Уильяма нет. Леди Александра уехала к леди Мейбелле. Джейсон в загоне. В доме, кроме вас и меня, никого нет, так что это произойдет сейчас.
Аннабел осторожно выглянула за дверь и повернулась к нему.
— Нет, милорд, не шевелитесь! Я прекрасно стреляю. И давно подозревала, что вы подбираетесь ближе и, возможно, готовите мне ловушку. Поэтому и поспешила явиться и разрушить ваши планы.
Дуглас спокойно уселся в кресло и завел руки за голову.
— Вы одурачили всех нас, мадам. Ничего не скажешь, редкостный талант!
— Вы говорите это только потому, что оказались обманутым, милорд!
— Скажите, Аннабел, те истории, которые вы тут поведали о мисс Плимптон, имеют что-то общее с правдой?
— Ах, бесценная мисс Плимптон, — рассмеялась она. — Я, разумеется, в жизни ее не видела, но подозреваю, что вы уже это поняли, не так ли?
— Да. И мне очень жаль. Я искренне рад, что Холлиса здесь нет. Вы обманули и его! — бросил Дуглас, глядя на нее с таким презрением, что она, покраснев как рак, завопила:
— Мне пришлось использовать старика! Без него мне никогда бы не попасть в этот проклятый дом!..
— И вам все идеально удалось. Кстати, ведь вы англичанка! В каком родстве состоите с Жоржем Кадудалем?
— Его жена Жанин была моей сестрой. Вернее, единокровной сестрой. Моя мать была англичанкой, а сама я росла в Суррее. Матушка назвала меня Мари, воображая, что никчемный француз, ставший моим отцом, будет доволен и, возможно, даже оставит ради нее свою жену. Я приехала во Францию только за несколько месяцев до смерти Жанин и взяла на себя заботу о Жорже и детях.
— Каково же ваше настоящее имя?
— Мари Фландерс. Моя дражайшая безмозглая матушка шила шляпки для всех богатых леди Мидл-Клаптон. Жалкое существование. Она умерла слишком рано и почти нищей.
— Но что я сделал вам? Почему вы так рветесь убить меня?
— Да просто потому, что вы предали мою сестру. Изнасиловали ее, наградили ребенком, а потом бросили!
Дуглас медленно поднялся, опершись ладонями о столешницу, и пожал плечами:
— Вы сами знаете, что это вздор, Анна… Мари. Может, откроете истинную причину? Ну же, выкладывайте правду. В конце концов вы пристрелите меня, так что какая вам разница?
Мари ответила искренней теплой улыбкой и, подавшись вперед, прошептала:
— Разумеется, никакой, милорд. Значит, хотите правду? Деньги, милорд, псе ваши деньги, дом и высокий титул. И все это достанется нам после вашей смерти! Конечно, кое-кто мог бы приукрасить истину, заявить, что мотив — праведное отмщение, возмездие за предательство, поскольку подлинные цели кажутся такими низкими и недостоиными! А вот наконец и она.
Давно пора. — Она слегка повернула голову. — Заходи, дорогая.
Джудит Макрей проскользнула в комнату и осторожно закрыла дверь.
— Я все проверила, тетя Мари. В доме ни души, если не считать нескольких слуг Все пошли смотреть на случку. Я тоже должна была присутствовать, но не пожелала смотреть на это омерзительное представление, — процедила она В это время Дуглас медленно обошел стол и прислонился к полкам.
— Здравствуйте, милорд. Судя по выражению вашего лица, вы не слишком удивлены.
Дуглас постепенно продвигался к дивану, словно намереваясь сесть.
— Пожалуй, совсем не удивлен. Хотя ради своего сына искренне надеялся, что ошибаюсь, тем более что никто из моих информаторов не упоминал вашего имени. Вы проникли в дом, используя моего сына, точно так же, как ваша тетка — Холлиса, и, нужно отдать вам должное, умудрились увлечь Джейсона так, как до сих пор не удавалось ни одной девушке.
— Это было нетрудно, милорд. Джейсон — мужчина, всего лишь мужчина.
— А вы сидели на всех наших совещаниях. Все наши мысли и планы становились вам известны. Моя жена была готова принять вас в семью. Знаете, она сказала мне, что Господь благословил ее двумя прекрасными невестками!
И тут Дуглас впервые заметил сходство между дочерью и отцом… а может, это только ему показалось? Темные глаза горели холодной яростью и решимостью.
— Я видела, как вы похлопали Джейсона по спине, давая понять, что знаете о проведенной со мной ночи и полученном удовольствии. О, как мне в тот момент хотелось вонзить нож в ваше сердце!
— Проклятие, мне следовало бы сообразить это раньше! — всполошилась Мари Фландерс, глядя на закрытую дверь. — Его знатное сиятельство уже поставил капкан прошлой ночью! Вы не ждете никакой информации из Истбурна, верно?
— Это не важно, тетя, — отмахнулась Джудит. — Он глупец, как и его сыновья. Никакой ловушки нет. Ты ошибаешься.
— Не ошибаюсь. Как думаешь, почему он все время справлялся о леди Арбакл? Подталкивал нас к действиям. А записка, присланная от него, в которой говорится, что Холлиса сегодня не будет? Он постарался заманить меня сюда и заставить снять маску.
— Ты слишком высокого о нем мнения, — покачала головой Джудит. — Я почти не обращала внимания на его слова. Приходилось всеми силами отвлекать Джейсона, иначе он непременно задался бы вопросом, что происходит. Знаете, милорд, собственно говоря, я предпочла бы Джеймса. Но Корри уже успела набросить на него ошейник.
— Джеймс не понимал этого, пока… впрочем, это не ваше дело, — медленно выговорил Дуглас, не отводя взгляда от женщин.
— Совершенно верно, не мое, и мне абсолютно все равно. Тетя Мари, мне все это надоело. Скорее покончим с ним. Не хотелось бы убивать слуг, они все были добры ко мне, поэтому сделаем все здесь и сейчас и потихоньку уйдем через сад.
— Обеим вам есть за что отвечать, — вздохнул Дуглас.
— Даже если и так, вас уже не будет на этом свете, милорд.
— Джеймс, Олли, — внезапно позвал Дуглас, — зовите людей! И сами зайдите!
Но Джеймс не показался со своего поста за стеклянными дверями. И Олли Транка нигде не было видно.
Зато в комнате появился Джейсон с пистолетом в руке.
— Отец, Джеймс пропал! — воскликнул он.
— Где мой сын? — спросил Дуглас, обернувшись к девушке.
— Как, вы еще не догадались, милорд? — удивилась та. — Он с моим дорогим братом.
Джеймс чувствовал, как по лицу медленно ползет струйка крови. Голова ныла от удара, но была абсолютно ясной. Он мог думать, мог понимать и отчетливо видел незнакомого молодого человека, высокого, хорошо сложенного, темноволосого и темноглазого. И этот молодой человек вознамерился его убить.
Джеймс, кряхтя, стал подниматься.
— Нет, оставайся на месте, — велел незнакомец, подходя ближе и встав над Джеймсом. — Ага, вижу, ты уже пришел в себя. Здравствуй, братец. Какое удовольствие встретиться с тобой лицом к лицу!
Джеймс нехотя поднял глаза и уставился в дуло пистолета, нацеленного ему в грудь.
— Ты умело скрывался до сих пор. Значит, ты и есть сын Жоржа Калудаля, и мы оказались правы.
— Да, он был моим отцом, по крайней мере в глазах окружающих.
В этот момент Джеймс многое понял, но по-прежнему не видел смысла в его поступках.
— Похоже, ты уверен, что мой отец ответствен за твое появление на свет. Но ты жестоко промахнулся, когда решил использовать имя Дугласа Шербрука. Как же тебя зовут на самом деле?
— Дуглас Шербрук — вполне реальное имя.
— Кто убедил тебя, что мы братья? Почему ты взял имя отца?!
— Я взял свое законное имя, когда приехал в Англию, чтобы убить тебя и бесчестного ублюдка, из семени которого появился на свет. По-моему, это только справедливо.
— Но как твое настоящее имя?
Молодой человек пожал плечами, но не отвел взгляда от лица Джеймса и пистолета от его груди.
— Мой отец и парижские друзья называли меня Луи.
Луи Кадудаль. Знаешь, что перед смертью отец окончательно рехнулся?
Джеймс покачал головой.
— Нам сказали, что он был убит.
— Да, наемный убийца застрелил его, и все поверили, что он умер от пули, но мозг его к тому времени уже насквозь прогнил. Правда, об этом знали немногие. Он постоянно бредил и в горячечном бреду часто говорил о том, как твой отец изнасиловал мою мать. Но потом вроде приходил в себя, хмурился и уверял, что никакого насилия не было. Конечно, в нем говорило безумие. Но я понял, что это правда, в тот момент, когда увидел твоего отца. Нашего отца. Не считаешь, братец, что я похож на него? Ты и твой чертов близнец ничуть его не напоминаете, а вот я… я — его копия. Я его первенец, не ты… и похож на своего отца.
— Не похож, — спокойно возразил Джеймс. — Ты лжешь себе. Правда, ты, как и он, высокий брюнет, но на этом сходство кончается.
Джеймс отчетливо сознавал, что сейчас главное —
