— М-м-м, нет. Я сам только что вошел, и ее что-то нигде не видно.
— Возможно, это даже лучше: я все равно хотела поговорить не с ней, а с тобой.
Шею мне сковал холодок дурного предчувствия.
— В чем дело? — спросил я с деланной небрежностью.
— Я сама не уверена. Это все в самом деле довольно странно.
Прекращение огня вдруг отменили, и Вэл почти потерялась в грохочущем шквале.
— Ты слышишь меня, Майк?
Я слышал, но еле-еле.
— Ужасная связь.
— Погоди, Вэл, — крикнул я в микрофон и снова постучал по трубке, на этот раз сильнее. Треск остался, но стал хотя бы не таким оглушительным. — Ладно, что ты хотела мне сообщить?
— Тебе может это показаться очень странным.
— Да ну? — Я кисло улыбнулся.
— Это касается картины Мидж — изображения Грэмери.
— Продолжай, — насторожившись, сказал я.
— Когда я впервые увидела ее, прежде... прежде чем она пропала, что-то словно ударило меня. Я почувствовала, как будто уже видела эту картину... — На секунду-две помехи заглушили ее слова. — Не помню где. Я убедила себя, что это своего рода самообман после утомительной поездки. Я уже видела ту же картину во плоти, так сказать, когда приехала в коттедж тем вечером. И заключила, будто бы то, что приняла за дежа вю, на самом деле было ассоциацией реальности с фантазией на картине...
— Вэл, эта линия сейчас нас совсем разъединит...
— Хорошо, перехожу к делу. Майк, найди копию книжки, что Мидж иллюстрировала несколько лет назад...
Вэл снова потерялась за оглушительным треском. Шум немного улегся, когда я еще раз постучал трубкой. Моя ладонь уже покраснела от ударов.
— Извини, я прослушал. О какой книжке ты говоришь?
— Она называется «Королевство колдуна», знаешь ее?
— Да, помню.
— Так вот, открой страницу двадцать семь.
— Что?
— Посмотри
Я отдернул трубку от уха — так в ней взорвались помехи. Как будто на другом конце случилось прямое попадание.
— Майк... ты меня слышишь?
— Еле-еле.
— Ты слышишь?..
— Знаешь, Вэл, — крикнул я, — лучше я перезвоню тебе потом!
— ...На иллюстрации...
— Ладно, ладно!
Не знаю, услышала ли она мое торопливое прощание, но я с облегчением повесил трубку.
И ни на мгновение не задерживаясь в прихожей, чтобы обдумать сказанное Вэл, тут же направился в круглую комнату, где стоял книжный шкаф.
Я осмотрел корешки, но не нашел того, что искал. Впрочем, у нас было множество книг, и Мидж не выставляла особо те, что сама иллюстрировала Следующим местом, куда я заглянул, была гостевая комната, где мы хранили основную часть своей библиотеки. Я пробежал глазами по полкам и вскоре наткнулся на «Королевство колдуна».
Это было скромное издание, сказка о волшебниках и ведьмах, о колдунах и драконах, рассчитанная на детей от пяти до
Я подцепил пальцем корешок и вытащил книгу. Хотя в комнате не было темно, я поднес находку к окну.
Лес снаружи казался неподвижным и густым.
Я пролистал страницы в поисках двадцать седьмой, сочные краски иллюстраций мелькали калейдоскопическим узором.
Двадцать седьмая.
Я разгладил страницу.
Главное место на картинке занимал белый замок с множеством башен. Я смутно припомнил сюжет сказки: это был зачарованный замок, где жил волшебник, самый главный в окрестных землях, но старый и больной, и этот волшебник спешил найти достойного наследника, пока темные силы, что рыскали по лесам и оврагам, не захватили всю территорию.
Я нахмурился, не в состоянии увидеть связь с последней картиной Мидж. То есть пока не пригляделся внимательнее.
На переднем плане иллюстрации была маленькая деревушка гномов с мухоморами вместо домов и выложенной яркими камушками улицей. Сами гномы были довольно веселой компанией. А за деревней начинался лес, буйный и гуашно-зеленый. Но очень похожий на настоящий за окном, неподвижный и очень густой.
За светлеющими очертаниями холмов из-за леса снова появлялась дорога, а возвышение на одном из холмов было самим замком, и на самой высокой башне виднелась крохотная, но отчетливая фигурка древнего колдуна.
В лесу была видна маленькая полянка, и на ней стоял крохотный, но детально прорисованный коттеджик. Часть его была закругленной.
Ошибка исключалась. Этот коттедж был Грэмери.
Голоса
У леса не существует перерывов — жизнь в нем идет день и ночь. Но в любой час его деятельность не видна. Однако вечером или в ночное время кажется, что в лесу больше звуков, больше копошения, шороха листьев, и иногда слышится треск сучьев. Чем позднее час, тем неприветливее и таинственнее ощущается лес. То есть, конечно, для чужака.
Я старался идти по тропинке, где мы ходили вместе с Мидж, зная, куда примерно она меня приведет, и надеясь, что, пока я туда доберусь, солнце не сядет слишком низко. Выходя из коттеджа, я захватил с собой куртку, поскольку знал, как холодно может оказаться в тени деревьев в это время.
Под ногами у меня шуршала мягкая сухая листва, и мои шаги звучали как отрывистые вздохи, когда я шел по этому толстому ковру. Упругая ветка скорее дразнила меня, чем мешала пройти по тропинке, и, когда я прошел, она со свистом выпрямилась и врезалась в листву, словно выпуская злобу.
До того я позвонил в синерджистский Храм выяснить, не у них ли Мидж, но помехи на линии были так сильны, что я еле слышал голос на другом конце так что об осмысленном разговоре не могло быть и речи. Но инстинкт недвусмысленно говорил мне где найти Мидж, и я злился, что она дождалась моего отъезда, чтобы улизнуть туда. Я положил трубку, не поговорив.
Если они не подвезли ее на своей машине, Мидж чтобы добраться до Храма, пришлось идти через лес, вот почему я тоже пустился по этой тропинке — мне не хотелось разминуться с ней, если она уже отправилась обратно. Да и это было быстрее, чем петлять по извилистой дороге на машине.
Если бы только Мидж дождалась меня, если бы я смог рассказать ей то, что узнал! Разве тогда она доверилась бы так безоговорочно этим синерджистам? Я ускорил шаги.
Иллюстрация в книжке явилась еще одной составляющей в вареве, которое, я чувствовал, скоро закипит. Теперь я, по крайней мере, понимал, почему Грэмери показался мне смутно знакомым, когда я только вылез из машины во время первого посещения. И вот почему опять возникло чувство узнавания,
