Полисмены бросились наутек, но Рендол резким окриком остановил их:
— Ни с места! Иначе — смерть!
Полными ужаса глазами смотрели полисмены на Рендола. Их положение было незавидным. Тут не в ногах надо было искать спасения…
— Теперь вы знаете, кто я такой, — спокойно проговорил инженер. Прошу сложить оружие. И — быстро!
— Мистер Рендол, мистер… — растерянно залепетал один из полисменов. Простите, но мы не можем… Нас выгонят из полиции. Вы понимаете — семья, дети…
— Понимаю, уважаемые джентльмены, — ответил Рендол и сел на диван возле двери. — Оружие ваше мне не нужно. Оставьте его здесь, потом получите обратно. Мне надо проститься с семьей.
— Благодарим, сэр, — повеселели полисмены.
— А сейчас отнесите сержанта в сад, сделайте перевязку. Нелли, подай бинты, йод. Приношу извинения, сержант, — обратился он затем к раненому. Получилось недоразумение. Вы хотели награды? Пожалуйста, возьмите эти доллары. Их хватит, чтобы вылечить руку. А наперед имейте в виду — с огнем шутить нельзя. За это, как видите, бьют по рукам. Гуд бай!
Стиснув зубы, сержант глухо стонал. Он ничего не ответил Рендолу. В его глазах горел огонь мук и ненависти.
Полисмены сдали оружие, подхватили сержанта и, понурив головы, понесли его в сад.
В комнате остались только Рендол, Нелли и дети. В первые минуты Рендол не решался глянуть в глаза Нелли. Он чувствовал себя несколько виноватым. Не стоило в своем доме начинать стычку с полицией. Но иного выхода не было. Не мог же он допустить, чтобы полисмены взломали сейф и завладели его изобретением — атомным пистолетом. Ни в коем случае!
Он и раньше понимал, что конфликт с ненавистными изуверами типа Уолтера неизбежен. Они уже присвоили его проект космической ракеты, они готовы были отнять у него все силы и знания, превратить в послушного раба.
И вот, получив необыкновенный сплав, являвшийся надежным изолятором для радиоактивного излучения, Рендол решил хоть частично использовать эту находку в своих целях. За несколько дней он создал из этого сплава что-то вроде авторучки. Заряд — десяток граммов радиоактивного кобальта, и в руках — страшное оружие, действующее бесшумно, безотказно.
Рендол сначала обрадовался, а потом, подумав, загрустил. Его изобретение было не такое уж безобидное. Если о нем дознаются хозяева Штатов, добра не жди.
Вилли тяжело опустился в кресло.
— Так вот, Нелли, колесо нашей судьбы круто повернулось. На какое-то время нам придется расстаться. Я отказался работать у сенатора Уолтера. Понимаешь, этот хищник хотел пойти на сумасшедшую авантюру. Он вооружил «Атлас», намереваясь, видимо, захватить русскую ракетную станцию. Это угрожало бы новой войной, ужасными муками для человечества… Покидая завод, я захватил с собой некоторые свои чертежи, без которых ракета Уолтера не сразу может быть построена. Этого мне не простят.
Нелли любящим взглядом смотрела на Вилли, на его мужественное лицо, на милые морщинки…
— Бедный мой Вилли! — проговорила она. — Делай, как знаешь. Я не сомневаюсь, что поступаешь ты правильно, как и надо. Трудно мне будет с детьми, но мы ждем тебя, надеемся на лучшее, на скорую встречу.
Рендол все время наблюдал за лицом жены, следил за ее глазами, желая проверить свое сомнение. Глаза были одинаковые — карие, с золотистыми искринками. «Ну вот и хорошо, — с облегчением подумал Вилли. — А я волновался».
Он обнял жену за плечи, повернул ее к себе лицом и долго всматривался в дорогие черты, будто стараясь навеки запомнить их.
И вдруг Вилли побледнел. Испуг и растерянность отразились на его лице. Что это? Неужели?.. Зрачок правого глаза Нелли был неподвижен, мертв.
— Нелли!.. Неужели? Неужели ты?..
— Да, Вилли, да, — ответила Нелли, виновато опустив глаза. — Прости меня… Ты же знаешь, кончается срок действия контракта с Уолтером. Ты мне и сам говорил: тебе недолго остается быть полезным сенатору. И я решила сохранить домик… Мы ведь заплатили за него много, Вилли! Ради детей я пошла на это, ради тебя…
Рендол отошел к окну. В его глазах блестели слезы.
Глава пятнадцатая
Фрэнк Уэст заказал ракетоплан для срочного полета в Анкару. Дела его фирмы разлаживались. На атомном заводе в Турции бастовали рабочие. Пятнадцать дней завод бездействовал. Надо было встретиться с членами турецкого правительства и дать им понять, что срыв производства атомных и водородных бомб будет дорого стоить им.
Ровно в два часа дня воздушный автомобиль уже был подан к его дому. Уэст собрал необходимые бумаги, сунул их в толстый портфель и дал знак слуге вынести чемодан.
Через несколько минут его воздушный автомобиль сделал круг над ракетодромом. Внизу, на широкой бетонной дорожке, стоял сверкающий, словно отлитый из чистого серебра, ракетоплан с короткими косыми крыльями.
В зале ракетопорта собрались эксперты, советники, торговые агенты все, кто должен сопровождать Фрэнка Уэста в его вояже за рубежом. Велись оживленные разговоры. Толстые, с холеными лицами бизнесмены возбужденно комментировали последние новости.
Фрэнк Уэст приподнял шляпу, поздоровался.
— Как вы смотрите, сэр, на события в Нью-Джерси? — спросил, пожимая руку Уэсту, его первый советник Вильсон.
— Что я могу сказать? Мне жаль старину Уолтера, — весело ответил атомный король. — Надо бы помочь ему, приободрить. Чего доброго, хватит удар… А нам это не выгодно.
— Значит, мы должны, сэр, не медля возобновить с ним переговоры…
— Твой коллега Гаррисон уже действует. Мы беремся за дело закатав рукава!
Вильсон достал сигары и почтительно предложил их своему боссу. Фрэнк Уэст был в хорошем настроении и не отказался. Закурили.
— А что вы думаете о событиях в Сан-Критоне? — спросил Вильсон.
— А что такое? Ничего не слышал.
— Как? Это же небывалый случай. Сенсация!..
— Что, что? — спросил Уэст настораживаясь.
— Изобретен атомный пистолет, сэр. Убивает на большом расстоянии, бесшумно, наповал. Газеты еще не писали об этом, но я слышал от авторитетных лиц. И знаете, кто изобретатель? Рендол!
— Глупости! — равнодушно отмахнулся Уэст. — Мы уже несколько лет ведем эксперименты — и все напрасно. И чтоб какой-то инженерик опередил научную мысль всего мира!..
Послышался сигнал на посадку. Из зала ракетопорта густо повалили пассажиры.
По сторонам бетонной дороги стояли ларьки с прохладительным кока-кола. В витрине огромного детского магазина бродили игрушечные слоны с поднятыми хоботами, ползали заводные ящерицы и — что особенно бросалось в глаза — по замкнутому кругу летали «атомные бомбардировщики». Через каждую минуту они сбрасывали миниатюрные, с горошинку, бомбочки, и в это мгновение витрина ярко вспыхивала фиолетовым, жутким огнем…
Пассажирам, выходившим из комфортабельных ракетопланов, волей-неволей приходилось
