охраняемый «европейский коттеджный поселок»? Еще раз подчеркну: никто не собирается загонять Россию и Запад в одну коммунальную квартиру и даже в один «общеевропейский дом». России не нужно вступать в НАТО, а НАТО не нужно вступать в Россию. Не нужна нам такая скученность и жизнь друг у друга на голове. Но почему бы не взять под охрану общий периметр безопасности Европы, создав единую систему общеевропейской безопасности? Ради такой вполне понятной людям и благородной идеи Россия готова последовательно и терпеливо укреплять отношения с Североатлантическим альянсом, преобразуя их в стратегическую кооперацию ради выживания Европы. И они должны быть основаны на принципах равноправия, неделимости, безопасности и взаимного доверия.
Только понимание происходящих сегодня на европейском континенте политических процессов в их историческом контексте позволит создать действительно безопасное будущее для всех стран на пространстве от Атлантики до европейского города Хабаровска, построенного русскими на границе с Китаем.
Но какова в глазах европейцев «настоящая Европа»? Что она собой представляет? Чего Запад ждет от России и вправе ожидать? Чего Россия ждет от Запада, чего она вправе ожидать? Можно ли перевести романтику «Европы от Ванкувера до Владивостока» в прагматические принципы международных соглашений?
Логика прежней эпохи требовала от Запада создания бастионов вокруг СССР. Противостояние с «восточным блоком» сопровождалось заброской идеологических вирусов на территорию Советского Союза и его «братушек».
Советская пропаганда ответно прорывалась за эти оборонительные линии своими «социалистическими проектами» для других континентов. Стоило очередному людоедскому режиму в какой- нибудь африканской стране объявить себя «страной социалистического выбора», как тут же туда направлялись советские пароходы со специалистами и экономической помощью. И это притом, что в самой России тогда не хватало самого необходимого. Советский интернационализм превратился в каторжную работу русского народа во имя никому не нужной экспансии марксизма.
Опасаясь прямого вооруженного противостояния, Запад и Восточный блок портили друг другу кровь, то и дело организуя в третьих странах нешуточные локальные конфликты. Более того, увлекшись конфронтацией, идеологические инженеры двух конфликтующих миров создали в «лабораториях холодной войны» настоящих киборгов. В то время как американцы и натовцы натаскивали в тренировочных лагерях будущих афганских талибов, готовя их к войне с Советским Союзом, советские инструкторы обучали палестинских, латиноамериканских и африканских «левых радикалов» методам партизанской борьбы. Но прошло несколько лет, и обученные в СССР палестинские террористы оказались в бандах чеченских боевиков, а «воспитанники Запада» развязали террористическую войну против своих учителей. 11 сентября 2001 года стало ясно: киборги восстали против своих инженеров.
Инерция конфронтационного мышления подвигает Запад окружать Россию, экспортировать «цветные революции», расчищающие путь для нового «крестового похода» атлантистов на «варварский восток». Вместо воссоединения Европы возводятся новые бастионы и обходные трубопроводы — типа откровенно антироссийского и провокационного проекта «Набукко». Это вызывает отвращение и презрение России к Западу и побуждает ее искать союзников за пределами Европы.
Может быть, наши европейские и североамериканские партнеры до конца не понимают внутренний мир России, не знают русскую душу? Готов пояснить: Россия никогда не потерпит, чтобы с ней разговаривали снисходительно. Причина тому одна — пять веков полного отсутствия вассальной зависимости России. Это уникальный исторический феномен, которым не может похвастаться ни одно государство мира.
При конфронтационном подходе к России, продолжении «крестового похода» Запада на Восток не решается ни один из собственно европейских вопросов. Поток иммиграции, наркомафия, экологические угрозы, распад морали — все это не имеет никакого отношения к тем программам, которые направлены на ослабление России. Чему же они служат? Тому, чтобы Россия ослабла вплоть до распада? Это и есть вожделенное будущее Европы? Неужели не понятно, что подобное будущее — кошмар для Европы? Разве жизнь по соседству с целым континентом, погруженным в гуманитарную катастрофу, добавит кому-то уюта и безопасности? Если западным политикам будущее видится без России, то со стороны России можно ожидать только самых энергичных усилий, чтобы опровергнуть эти планы. Это означает, что от переговорных процессов мои натовские партнеры получат только фальшивые улыбки и бесконечные имитации сотрудничества.
Будущее России без Европы незавидно. Будущее Европы без России ужасно. В такой Европе не будет ни стабильности, ни надежного достатка, ни возможности реализовать ценности цивилизации. Следовательно, в образе будущего Запад должен увидеть Россию как неотъемлемую часть Европы, а Россия — признать преимущества союза с европейскими нациями. На чем может быть основана общность Европы с полноценным участием России?
Как ни странно, «реальная политика» все время выводит за скобки чрезвычайно важный аспект проблемы — наши ценностные ориентации. Общность Европы — не в политических доктринах, а в догматах христианской веры, пронизывающих всю европейскую историю. Обращая внимание на утерю западноевропейцами духа своей собственной истории (подумать только, еврочиновники из опасения быть обвиненными в «нетолерантности» исключили из текста проекта Европейской конституции упоминание о христианских корнях Европы!), Федор Достоевский писал: «Русскому Европа так же драгоценна, как Россия: каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же была отечеством нашим, как и Россия… О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого Божьего мира, эти осколки святых чудес: и даже это нам дороже, чем им самим. У них теперь другие мысли и другие чувства, и они перестали дорожить старыми камнями».
Из христианских догматов вызрели современные гуманитарные ценности и хозяйственные практики («дух капитализма» по Максу Веберу). Они не изменились и в наше время. Даже в обществе, где ослабла христианская вера, действует сформированная ею культурная среда. Общественный идеал Европы невозможно осмыслить без обращения к вере наших отцов. Из этого мы можем сделать вывод, что единство Европы возможно, а обособление от нее России в высшей степени опрометчиво.
Обеспечение безопасности предполагает защиту духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов. Объектом защиты должен быть традиционный национальный и общеевропейский уклад, который в определенной мере может угадываться в прошлом. «Прекрасная Франция», «старая добрая Англия», «Священный германский союз», «Святая Русь»… Разве эти понятия противоречат друг другу? Нет, конечно. Все они основаны на великом пласте культурного и исторического наследия европейского христианства. И это наше прошлое дает нам надежду на будущее.
Пир во время чумы
НАТО никогда не будет воевать с Россией. Работая в Брюсселе послом при «военно-политическом монстре», я в этом убедился окончательно. Конечно, при одном «но» — если Россия будет сильной и независимой. Запад дорожит построенной им сытой и безоблачной жизнью. Рисковать он ею не станет. Россия для Запада — большая проблема и источник постоянного страха и раздражения. Но иметь новые проблемы от этой старой — никто в Европе не хочет.
Недавно по швейцарскому телевидению я посмотрел замечательный сюжет о тяжелой жизни в этой альпийской республике во время Второй мировой войны. Одна пожилая женщина трогательно рассказывала о своей горькой доле: во время войны в магазине количество сортов сыра сократилось с 36 до 13. Бедняжка! Досталось же ей! Здесь, в центре Старой Европы, вы найдете старинные, почти игрушечные, средневековые города, не тронутые ни временем, ни разрушительными войнами XX века. А все почему? Да потому, что некоторые европейские народы предпочитали сдаваться неприятелю еще до объявления им войны. Вот и живут тихо и беззаботно в своих старинных владениях, с опаской поглядывая на русских туристов.
