он в самую душу, беля головы людей.
По непонятным причинам, уже ближе к рассвету, около трёх тысяч бойцов, покинуло расположение своих частей и ушло в сторону врага. Что это? Дезертирство? Предательство или же что-то другое?
Чтобы выяснить причины самовольного ухода, командование вынуждено приостановило наступление, перенеся его на двое суток, а в расположение частей, которые самовольно покинули бойцы, тут же были направлены военные следователи, для расследования. Но к концу дня им так ничего и не удалось выяснить что-либо существенного, не хватало конкретных фактов. Единственное что они узнали, так это то, что некоторые из дезертиров, перед тем как сбежать убили своих спящих товарищей, без видимых на то причин. И всё. Ни причины, побудившие их так поступить, не обстоятельства вынудившие их покинуть военные лагеря следователям были не известны. Из всего ими собранного выходило только, что в ту ночь, всё было как всегда и как обычно…
А к исходу очередного дня, люди снова готовились ко сну. И единственной темой для разговоров у них, в тот вечер, являлись дезертиры. Кто просто слушал доводы других, кто сам строил предположения, а кто называл дезертиров трусами, понося их всякими словами на какие был горазд. Иные же в сердцах, зло сплёвывая на землю, называл дезертиров — предателями, грозя при первой же встрече застрелить их как поганых собак, только бы подходящий случай представился.
А на следующие утро, всех ожидало ещё более ужасное известие: в этот раз, примерно десять тысячи солдат с боем, уничтожив охранные гарнизоны, ушли на сторону врага.
По лагерям сразу поползли слухи, что бойцы перешедшие на сторону врага, были на самом деле заражёнными, а не предателями.
И в умах людей зароились мысли навеянные страхом:
«Неужели страшная болезнь проникла в стан людей? Вдруг неизвестный вирус стал переноситься по воздуху?! А вдруг, уже все заражены, но ещё не знают об этом?!».
На третью по счёту ночь, командование поставило все осадные лагеря на боевое дежурство. Отныне ни один солдат не должен был спать более трёх часов, и каждому бойцу вменялось в обязанности, зорко следить за обстановкой творящейся вокруг него и в случае странного поведения ближайших товарищей немедленно докладывать.
Но как оказалось нужды в приказе не было, и без него, ни один солдат и офицер не сомкнул глаз до самого утра. Приказ же только усилил нарастающую панику, взрастив подозрительность, до таких высот, что самые верные друзья, всю ночь, с опаской поглядывали на своих товарищей, готовые, если что, стрелять на поражение.
Но как оказалось предпринятых мер было не достаточно. Кого-то проследили, на кого-то просто не обратили внимание, а кого-то недооценили. И благодаря «человеческому фактору», позиции вновь покинуло, по предварительным подсчётам, около пяти тысяч солдат. Основная часть их просто растворилась во тьме. Тех же кого заметили, попытались задержать, но попытка сразу провалилась, когда военные поняли что перед ними не люди, а звери в человеческом обличье и были вынуждены открыть огонь на поражение.
Утром, трупы дезертиров отправили в тыл для изучения, а фронту командование приказало покинуть опасную зону и отойти на десять километров к прежним позициям. Не ровен час и вправду вирус стал передаваться по воздуху.
Получив приказ каждый боец облегчённо перевёл дыхание и не заставляя себя ждать собрался в дорогу. Оговорённое расстояние преодолели за сутки, и дойдя до старых позиций, развернулись лагерем и стали ждать.
Вынужденное изменение дислокации, в первый момент показалась оправданной, и двое последующих суток простоя прошли без каких-либо происшествий. Но расследование до сих пор топталось на месте, не находя видимых причин дезертирства и агрессии солдат по отношению к своим товарищам. Следаки, можно сказать землю носом рыли и безрезультатно, никаких зацепок.
Пока же велось расследование, главная ставка Московского фронта, решила благоразумно отсидеться и не торопить с наступлением. Время рассудит…
На протяжении всей человеческой истории, людей ничто так не страшило, как ночное время суток. И какими только мистическими существами, человеческий разум, не населил тёмный мрак ночи. Сколько сказок и страшилок навыдумывал он, сидя у огня костра в пещере или находясь в избе освещённой слабым светом лучины.
С развитием науки и культуры, казалось бы, что боязнь темноты, у современного человека должны были бы отмереть сами собой, как атавизм. Ан нет. Оказалось, не всё так просто. Страх, пришедший из глубин веков, проник в людей настолько глубоко, что многие поговаривали, что это уже у нас сидит в «печёнках», так называемая наследственная память предков.
Боязнь темноты — страх вызванный тем, что зрительная информация, получаемая человеком посредством глаз, падает на шестьдесят процентов, вплоть до слепоты. А потеря зрения для человека всегда было самым страшным недугом. Не видеть значит вовремя не распознать опасность, т. е. — смерть.
Но не только боязнь темноты вызвана частичной потерей зрения. Немаловажную роль играет и наш разум — самый великий дар и наше проклятие.
Мозг страдая от недостатка зрительной информации, начинает сам восполнять её, дорисовывая невидимую реальность, тем самым вызывая видения и галлюцинации. И чем богаче фантазии, тем ярче видения; а чем ярче видения, тем сильнее страх тьмы…
Современный же, городской человек отвык от полноценной темноты. Улицы городов постоянно подсвечиваются и тьма вынужденно отступает. То, что мы видим каждую ночь — это не тьма, это всего лишь сумерки, даже если в вашем дворе отсутствует освещение. Взгляните на небо и вы увидите, что оно освещено отражённым светом.
Настоящая же тёмная ночь — это когда землю и небо разграничивают только звёзды; когда не виден цвет собственных рук; когда боишься сделать шаг, из-за того что, ни черта не видно на расстояние вытянутой руки; когда первый попавшийся на глаза предмет, предстаёт перед нами не тем, чем является на самом деле. Вот что называется настоящей живой тёмной-тёмной ночью, когда душа уходит в пятки, а по спине бегут мурашки, лишь от вспорхнувшей рядом птицы.
Если на Москву смотреть с высоты птичьего полёта, то она сразу становится маленькой и беззащитной, а все объекты на земле, кажется, теряют свою реальность и превращаются в игрушечные подобия реальных прототипов.
Вот вереницы машин, снуют туда-сюда, по кольцу осады, развозя продовольствие и боеприпасы, а вот люди, подобно муравьям, лавируют между этими машинами и спешат дальше по своим делам. Каждый занят своим делом и в то же время общим напоминая один слаженный организм, но у каждого из них есть свои мысли, свои мечты, надежды и страхи. И видно, как солдаты, время от времени, с опаской бросают взгляд на центр города и как будто опасаясь, что-то там разглядеть тут же отводят глаза, погружаясь в дела, отбросив мысли. Люди устали. Устали не физически, а психически. Они устали, от постоянного ожидания, устали бояться неизвестного и непредсказуемого. И главное, они больше не могли выносить напряжения, постоянного гнетущего страха перед «мимами» — этими жуткими тварями, не уступающими человеку в хитрости, коварстве и целеустремлённости.
И вот на город опускается очередная беззвездная, тёмная ночь и в глазах людей с новой силой пробуждаются страхи. По лагерю, расположенному в северо-восточном направлении, проносятся команды офицеров:
— Смена караула! Зажечь костры! Команда отбой!
Последнее время, солдаты предпочитали не собираться в большие группы и спать вповалку с товарищами в одной занятой квартире или комнате. Наоборот, они норовили остаться одни, покинуть занятое здание и искать для себя своё собственное убежище. Командиры смотрели на это сквозь пальцы, прекрасно понимая состояние солдат. Они и сами были бы не прочь отыскать себе уединённый уголок, желательно укреплённый, но по приказу высшего командования, офицеры обязаны были находиться вместе со своими солдатами и в случае нападения «мимов», поднять бойцов в ружьё. И чтобы хоть как-то сохранить порядок и спокойствие людей, командиры выставляли боевые расчёты на каждом этаже, занятого
