Он хотел что-то сказать, но лишь кивнул и пошел вдоль берега, выискивая злосчастные олеговы яблони.
Обратной дорогой они молчали, и лишь спрыгнув на берег, Игорь решился спросить:
— Как зовут тебя?
— В селении называют Прекрасной, дедушка же говорит, что родители дали имя Ольга.
— Хельга, по-нашему... Хорошее имя. Славное. А селение твое как зовется?
— Выбуты. Но оно не родное мне. Пришлые мы.
— Рабы?
— Нет. Дед говорит, что род наш с династией Изборских родниться и даже с самим Гостомыслом мы родственники. Правда, очень дальние…
— Неужели для тебя в селении другой работы не нашлось? Сидеть на веслах — удел мужчин.
— Дедушка заболел, — вздохнула она. — Родители мои... их больше нет. Мы с дедушкой одни остались. Он здесь перевозчиком работает, а сейчас занемог. Старый совсем.
— А кроме деда... никого больше нет?
Она впервые улыбнулась, уловив ход его мыслей.
— Нет...
— Ладно, — князь пристально посмотрел ей в глаза. — Я буду хорошим князем, Ольга.
— Верю, — честно ответила она.
— Ну, а раз так... Жди сватов к осени, — и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.
Степенно, с развернутыми плечами и поднятой головой дошел он до опушки, но как только река скрылась за деревьями, по-мальчишески подпрыгнул, рубя воздух ребром ладони, словно мечом в сече. Но тут же надел на лицо маску сосредоточенности, и степенно вышел к Олегу, вокруг которого уже толпились подоспевшие воины.
— Принес? — спросил волхв.
Игорь молча протянул ему набитую яблоками сумку.
— Что такой серьезный? Медведя встретил?
— Никого не встретил. Над твоими словами думаю. Тридцать лет... Действительно пора жениться, детей заводить, а то с наложницами и впрямь, до глубокой старости заиграться можно...
— И я говорю, — кивнул Олег. — Взять хотя бы Варгову дочь...
— Жену я сам себе выберу, — твердо сказал Игорь. — Мне с ней жить, от нее детей иметь. Да и она примером должна быть. Что б не стыдно было князю... Было б мне лет пятнадцать — ты бы за меня решал, а так... В общем, сам думать буду.
— Ну... воля твоя, — не стал перечить Олег. — Ты вот что... Вперед ступай, с дружиною, а я вас позже догоню. Мне тут с богами посоветоваться нужно...
Игорь удивленно оглянулся на него, но, заметив почтительное выражение на лицах воинов, понимающе кивнул:
— Для нас удачи попроси...
Закрыв от солнца ладонью глаза, Олег долго провожал взглядом удаляющийся отряд. И лишь когда он скрылся из виду, неожиданно громко и пронзительно свистнул.
— Не шуми, — раздался совсем рядом спокойный голос, и на поляну вышел высокий, седой, как лунь, старик. — Я давно здесь.
Олег низко и почтительно поклонился ему. Старик ответил на приветствие, едва склонив голову. В его лице читалось явное недовольство, и скрывать его он не собирался.
— Они встретились? — спросил Олег.
— Ты же видел княжича, чего тогда спрашиваешь? У него на лице все написано.
— И?..
— Она — умная девочка, знает, что любовь — как сокол: бросается на тех, кто от нее улетает.
— Ты ей сказал?
— Зачем? Я давно живу на свете и знаю, какой молодец без уговоров девице глянется, а к какому и волами не подтащишь.
— Значит, знаем только ты и я, — удовлетворенно кивнул Олег. — С нами эта тайна и умрет.
— Дурак! — гневно сдвинул брови старик. — Всю жизнь дураком прожил, дураком и помрешь! За что же боги наш род так наказали: никогда дети отцам радости не приносят! Плохо я тебя учил... А ты свою дочь и вовсе только исподтишка видишь. Она же, и вовсе думает, что тебя и на свете этом давно нет. Зачем не откроешься? Чего ждешь?
— Мое дело — сделать так, что бы она счастлива была...
— Ой ли?! — глаза старика полыхнули грозовым огнем. — Мне не лги. Властолюбив ты, Олег. А ведь ты — волхв, твое дело — богам служить.
— Я в них разочаровался. И я не властолюбив. Власть моя — тяжелая ноша. Но я вложил столько сил, что не могу позволить рухнуть построенному мной. А Игорь... Он хороший мальчик, и хороший воин, но он не князь. Упрям, горяч, вспыльчив, поддается уговорам... Единственная надежда на его жену. А я уверен, что ты воспитал внучку достойно.
— Да уж надеюсь, не как тебя, — не удержался от укола старик. — Ольгой я горжусь. Если боги помогут...
— Боги умерли, отец, — сказал Олег.
— Они тебя еще накажут, — твердо сказал старик. — За твое неверие, за твой обман, за всю твою жизнь....
— Моя жизнь — ничто. Я сделал все, что мог. Сдержал слово, данное Рюрику. Защитил эти земли и обрел новые. Вырастил его сына. Дочь моя будет править этой страной...
— Но скажи: счастлив ли ты?
— Я иной судьбы не хочу.
— А княжич сейчас счастлив. И Хельга... Ольга… А ты никогда не любил. Я не смог воспитать в тебе способность к этому чувству. А может боги, в отместку, лишили тебя этого счастья. Не бывает мудрости без любви. Не понимаю, за что зовут тебя вещим.
Олег пожал плечами и высыпал из сумки яблоки. Носком сапога разбросал их по траве.
— Еще увижу... Когда буду обучать, как править этой страной.
— Ей бы любви немного, — оборвал его старик. — Просто немного любви. Ты никогда не поймешь, что ты потерял...
Не прощаясь, старик повернулся и исчез между деревьями. Олег отвязал коня, легко, словно годы не были помехой, вскочил на него и, оборачиваясь к лесу, крикнул:
— Любовь — городами не правит! И боги не правят! А я правлю! И внуки мои править будут! Сильным — любовь не нужна!
Ударил пятками коня и бросился догонять дружину, а эхо еще долго играло по чащобе отражением его голоса: «... нужна... нужна... нужна...»
Время безжалостно стерло следы тех далеких лет. Многое останется для нас загадкой навсегда. Любила ли Ольга Игоря? Или так жестоко и страшно отомстила древлянам лишь по старинному обычаю? Нигде в летописях мы не найдем упоминания о тех чувствах, что испытывали они друг к другу, о тех словах, что шептали друг другу в ночи, об их надеждах и радостях. Но есть то, что благодарная молва донесла до нас в неизменности. После смерти Игоря, Ольга поручила его сына воспитанию воеводы Асмуду и занялась деятельным благоустройством земель русских. Женщина, она сделала то, что было недоступно пониманию даже хитроумного Олега. Объехав владения, она впервые за всю историю установила границы своего княжества. Радикально изменила налоговую систему (просуществовавшую до 1917 года!). Мудро и властно правила она страной... А вот с сыном ей не повезло. Святослав словно избегал своей образованной и мудрой матери, стремясь к правлению дедовскими способами, и годами пропадал с дружиною в походах, мало интересуясь делами управления страной. Мужественный, честный воин, он нашел свою смерть с мечем в руке, далеко от родного дома... Ольга дважды была в Константинополе, училась системе политики, финансов, постигала языки и нравы других народов. Она первая создала централизованную власть в разрозненных княжествах. Наладила отношения с могущественной Византией. Из внуков своих, она особенно
