виднеются!
Когда на холмы спустилась ночь и яркие южные звезды усыпали чистое небо, Торин растолкал сомлевших в тепле друзей. Они пошли на север, но вскоре стало ясно, что надо брать правее, чтобы не карабкаться то вверх, то вниз по крутым склонам, то и дело спешиваясь и ведя пони в поводу. Стараясь не терять из вида Реммират, Звездную Сеть, они стали уклоняться к востоку. Черные громады Туманных Гор постепенно поднимались все выше, закрывая полнеба. Когда луна перевалила на закат, они сделали короткий привал. Устроившись у подножия старого боярышника, они закурили трубки. Малыш уже клевал носом, хоббиту же вдруг стало как-то тревожно. Он приподнялся на локте, пытаясь оглядеться, но в укромной ложбине, где они отдыхали, царил густой мрак, и лишь гребень ее западного склона был скупо освещен бледными лунными лучами. Хоббит беспокойно заерзал. Новое тревожное чувство перерастало в уверенность – откуда-то оттуда, с запада, надвигалась угроза… Пока неясная, но с каждой минутой его внутренний взор проникал все .глубже и глубже в ночь, и Фолко ощутил глухую звериную злобу – жадное чутье, ищущее среди примятых стеблей струйки их оставшегося запаха, прозрачные глаза, впивающиеся в ночь, и еще одни глаза, полные ненависти и предвкушающие кровь. Руки Фолко потянулись к оружию; его движение заметил Торин.
– Там… там… – Фолко задыхался, – там что-то ползет на нас, Торин! Я его чую! И оно нас тоже…
– Что ты говоришь? С чего ты взял? – удивился было Торин, но хоббит с неожиданной страстью вцепился в отвороты гномьего кафтана.
– Вооружайся, Торин! Малыш, не спи! Сейчас до нас доберутся…
– Что, опять этот, из Могильников? – выпустил трубку изо рта Торин и принялся натягивать кольчугу.
Они замерли, и тут за ближними холмами раздался злобный и долгий вой – но это был совсем не тот вой, что пугал гнома и хоббита в самом начале их многотрудного пути. Это был голос живого существа, и Фолко, словно его озарило, вспомнил о волчьих следах возле ручья.
Забились и испуганно захрапели их пони. Поспешно вооружившись, друзья встали – спина к спине; Фолко била крупная дрожь, он до рези в глазах вглядывался в темноту; чутье говорило ему, что враг уже совсем близко.
– Что делать, Торин? – мрачно сплевывая, обронил Малыш. – Сколько мы втроем продержимся?
Тот не успел ответить. На серебристом серпе западного гребня появилась какая-то тень, за ней еще одна, еще и еще… Горели зеленые огоньки глаз, слышалось глухое и злобное рычание; в этот миг луна вынырнула из-за облака, и ее свет залил западный склон. Друзья увидели серые тела большущих волков, высотой в холке почти в рост хоббита, и удивительных всадников, восседавших на волчьих спинах. Приземистые, коренастые, в островерхих шапках, они сидели, очень сильно поджав ноги, так что их пятки были чуть ли не на волчьем хребте; в их руках хоббит увидел копья и луки.
– Ий-йя-хэй! – раздался тонкий и высокий визг, и со всех сторон к неподвижно замершим друзьям устремились десятки невиданных всадников. Неистовое рычание волков смешалось с воинственными воплями наездников, свистнули стрелы. Малыш внезапно охнул и пошатнулся, но тотчас выпрямился, и качнувшийся было к нему на помощь Фолко ответил врагу первой стрелой. Звонко щелкнул и арбалет Торина – два седла опустели, но разве могло это остановить остальных? В мгновение ока – хоббит успел пустить лишь три стрелы – всадники оказались прямо перед ними.
Все произошло так быстро, что Фолко не успел как следует испугаться. Что-то очень сильно ударило его в левое плечо и со звоном отскочило от чешуйчатой мифрильной кольчуги. Тотчас здоровенный волчище бросился прямо на него; в разинутой пасти на миг блеснули клыки – но лишь на миг, потому что Фолко, извернувшись, рассек гондорским клинком Великого Мериадока голову чудовища. Наездник соскочил в сторону и, выхватив короткий меч, с яростью бросился на хоббита.
Мир вокруг Фолко исчез, сузившись до узкого пространства тфямо перед его лицом. Боевой азарт вытеснил страх, и уроки Малыша не пропали даром. Отведя клинок противника легким боковым движением, Фолко сделал глубокий выпад, и верная сталь его далекого предка пронзила незащищенное горло врага. В тот же миг хоббит ощутил толчок в бок, но работа гномов оказалась не по мечам напавших. Клинок бессильно скользнул по броне хоббита, который молниеносным ударом свалил еще одного противника.
На него прыгнул новый волк, и вновь хоббит сумел оборониться – зверь попал под неотразимый топор Торина, рубившего сплеча направо и налево. Однако затем хоббит почувствовал странную пустоту справа – повернулся и, словно в бреду, увидел медленно опрокидывающегося Малыша, которого сбил с ног прыгнувший сбоку волк. Зубы страшилища клацнули, но прокусить защищенное мифрилом горло не смогли. Меч хоббита тотчас вонзился волку в бок, и тот в корчах повалился наземь. Малыш вскочил прежде, чем нападающие успели воспользоваться своим временным успехом.
Казалось, время остановилось, бой не прекращался. Но напрасно рвали тетивы лучники врагов – стрелы ломались о не поддающиеся земной стали мифриловые доспехи; напрасно волки кидались на гномов, стараясь сбить их с ног и растащить в стороны, – Малыш и хоббит ловко уворачивались, Торин же стоял скалой, а его топор встречал чудовище прежде, чем то успевало дотянуться до него. Напрасно наваливались на друзей всадники – их мечи не могли пробить надежных кольчуг.
Оставив на траве два десятка всадников и четырнадцать волчьих туш, нападавшие откатились. Между сражающимися появилось пустое пространство саженей в тридцать. Некоторое время из толпы доносились хриплые возгласы на непонятном языке, затем всадники стали один за другим взбираться в седла. Спустя мгновение голова отряда скрылась за гребнем ложбины.
Все стихло. На истоптанной, залитой человеческой и звериной кровью траве черными грудами мрака застыли мертвые тела. Хоббит стоял, опустив натруженные руки. Ни единой мысли не было в его голове, он пошатывался, глядя остекленевшим взором на метнувшегося вверх по склону ложбины Торина. Малыш, с окровавленными клинками наголо, крадучись прошелся по поляне, осматривая убитых врагов, и, если находил раненого – короткий взмах его даго довершал дело. Торин вернулся.
– Они скрылись, – сообщил он хрипло, роняя топор в траву. – Но далеко ли – Дьюрина спросить бы? Ты цел, Фолко? И ты. Малыш?
– Я-то ничего, – спокойно отозвался Маленький Гном, – а вот хоббит наш, того и гляди, сейчас грохнется!
Фолко и впрямь стало дурно. Глядя на убитых, его затрясло – в лунном свете побоище выглядело особенно страшно. Ноги у него подкосились, и, не подхвати его Малыш, он неминуемо рухнул бы.
Фолко шмыгнул носом, безуспешно стараясь вытереть щеки рукавом кольчуги. Его взгляд случайно упал на руки – они были темны, их покрывала чужая кровь. Хоббит поспешно схватился за флягу и не успокоился, пока не отмыл ладони. Только после этого вместе с друзьями он смог оглядеться вокруг, и первое, что они увидели, – это были их пони, пронзенные добрым десятком стрел каждый.
– Вот так-так… – протянул Торин. – Что ж, придется теперь пешком. Фолко! Сколько нам еще до этой долины?
– Дня три – если на своих двоих, – мрачно отвечал пришедший в себя хоббит. Малыш присвистнул.
– От устья долины до Исенгарда шестнадцать миль, – сообщил друзьям Фолко. – За один полный день пройдем. Но пока еще до нее доберемся! Надо перевалить, по-моему, две цепи холмов – там будет Исена.
– Ну пошли дальше, – поднялся Торин. – Ни оружия, ни инструментов нам оставлять нельзя – значит, придется расставаться с чем-то из припасов…
– Как из припасов?! – возопил Фолко. – И так по этим кручам ноги ломать, а еще и на голодный желудок?!
– Нам бы только добраться до Леса, – терпеливо стал втолковывать ему Торин. – А там либо разыщем энтов, либо попросим помощи на какой-нибудь роханской заставе. Экие вы, хоббиты, обжоры!
– Вот мы тут сидим, – вдруг вступил в разговор Малыш, – а эти удальцы на волках могли ведь и не уйти далеко!
При этих словах хоббит вновь стал испуганно озираться. Не мешкая, они отправились в путь. Гномы взвалили на себя почти все, что везли их погибшие лошадки, и друзья зашагали прочь, поминутно оглядываясь. Хоббит по обыкновению держал наготове лук. И эта предосторожность оказалась отнюдь не лишней.
Друзья никогда бы не заметили волка – зверь умеет ползти невидимкой, – если бы не его всадник,
