. – Это небо Нуменора, – вдруг тихо сказал хоббит, с благоговением касаясь двери кончиками пальцев. – Теперь понятно. Эту крепость возвели не Рыцари из Заморья, друзья мои. Это работа нуменорцев, настоящих нуменорцев времен расцвета их королевства. Это Вторая Эпоха!..
– А что означают три стрелы? – шепотом спросил Малыш.
Фолко пожал плечами. За его спиной переступил с ноги на ногу Торин.
– Кто бы ни построил все это, важно, что тут кто-то рылся, и притом совсем недавно – месяца полтора- два назад. Но вот был ли это тот “хозяин”, следы которого мы ищем? – В голосе гнома прозвучало мучительное сомнение.-Как тут разберешь?
Они молча двинулись дальше. Вскоре, сделав круг, они вернулись к пролому в крыше галереи, и Малыш собрался было лезть наверх; однако Фолко неожиданно предложил еще раз сходить к двери. Смутное предчувствие, уже не раз правильно предвещавшее нечто важное в судьбе его самого и его друзей, вновь напомнило о себе. Что-то было в этой темной галерее, что-то очень важное, мимо чего они прошли, поглощенные поисками совершенно иного.
Малыш заворчал было, но Торин согласился с хоббитом, и. вскоре они вновь стали перед несокрушимой дверью, преградившей путь к тайне Ортханка. Фолко медленно опустился на колени, пристально разглядывая рисунок. Дверь не имела никаких следов внешних или внутренних запоров: никаких скоб, замочных скважин и тому подобного. Она поворачивалась на неведомым образом врезанных в тело черного камня петлях, закрывалась плотно, без малейшей щели. Фолко осторожно попробовал всунуть острие своего чудесного клинка между створкой и камнем – не вышло, зазора почти не было, да и кинжал, похоже, был здесь бессилен, он лежал в его ладони холодным равнодушным бруском. Спрятав его, Фолко вдруг прижался к холодной двери лбом и тотчас уловил какой-то смутный звук, исходивший изнутри. Он поспешно приложил ухо и едва не отпрыгнул прочь от ужаса – за дверью глухо звучал человеческий голос.
Видя его испуг, гномы схватились за оружие, но Фолко только толкнул их к двери, просипев одно слово: “Послушайте”.
И они стали слушать. В первую секунду они едва сдержали крик, а в следующую уже втроем изо всех сил прижимались к двери, стараясь разобрать слова. Хоббит готов был с кулаками наброситься на энтов – проморгали, пни мохнатобородые! Враг пробрался-таки за несокрушимые стены – и что же теперь с ним делать?!
Слова доносились едва слышно, но ему все же удавалось понять часть из них; произносивший их голос звучал мягко, вкрадчиво и от этого еще более неразборчиво.
– От семи звезд тропой соцветий… – дальше неясное бормотание, – вернись, как исполнишь завет… найди, во имя лиственного! – Опять несколько слившихся слов: – На заре возьми росу цветов нельбалы… девять саженей отмерь и вонзишь…
Они слушали еще долго, но не могли ничего понять в этих смутных, сбивчивых отрывках. Голос то принимался вещать об отрядах каких-то местников, то о коре Черного Дерева Нур-Нур (ни хоббит, ни гномы сроду не слыхали ни об этих отрядах, ни об этом дереве), то о лебединых кораблях, что должны прибыть в какое-то место… Фолко обливался потом от усилий понять, что же происходит за дверью, и лишь ощутив, что у него ум заходит за разум, прекратил бесплодные попытки.
– Нам этого здесь не разгадать, – хрипло прошептал Торин. – Это какая-то тайна Башни. Живой так вряд ли будет говорить… А потому давайте займемся тем, что есть. Вот ход, прорытый незнамо кем. Давайте выясним, куда он ведет.
Гномы с большим трудом оторвали от двери упорно не желавшего отходить от нее хоббита. Поминутно оглядываясь и по-прежнему слыша в ушах этот мягкий голос, Фолко поплелся вслед за друзьями. У пролома их окликнул начавший тревожиться Древобород. Торин крикнулв ответ, что они идут по следу, и попросил энтов ждать на этом месте, а если они задержатся – то разрывать тоннель и идти вслед за ними.
Подземный ход был прорыт на скорую руку, без креплений, низкий потолок грозил обрушиться в любую секунду; они медленно пробирались вперед, все время пытаясь понять по оставленным на полу следам, что за существа побывали здесь. Они видели полузасыпанные опадающим сверху пескцм отпечатки крупных ног, обутых в тяжелые сапоги, – по размеру и очертаниям больше всего похожие на человеческие, но один раз мелькнул и широкий след орочьего башмака. С этого мгновения Торин удвоил внимание.
Подкоп тянулся долго, очень долго, пока наконец не вывел их в малоприметную ложбину между двух взметнувшихся в небо отвесных скальных стен..В щели были вбиты грубо откованные крючья, на которых еще болтались обрывки веревок. Сомнений не было – именно здесь неизвестные спустились с гор и, не привлекая внимания энтов, зарылись в землю. На траве остались следы давнего кострища.
Друзья исползали поляну вдоль и поперек, но единственное, что они смогли сказать, когда, запыхавшиеся и перемазавшиеся, уселись покурить, было то, что здесь побывали люди и орки – два месяца назад. Они нашли обрывки одежды, сломанный нож, молоток с треснувшей рукояткой – вещи, сделанные как людьми, так и орками.
Обратно они возвращались по поверхности и вскоре вновь подошли к Ортханку. Древобород встретил их вопросами; они как могли рассказали об увиденном. Старый Энт нахмурился.
– Спустились со скал… Ну что ж, второй раз им это не удастся!
Он повернулся к остальным энтам и что-то неторопливо заговорил на своем языке, похоже, отдавая какие-то распоряжения.
– И тут тоже пусто, – досадливо бросил Торин, вновь набивая трубку. – Поди пойми! Был тут этот “хозяин”, или просто лихие люди шарили… Я, конечно, думаю, что это все-таки он. Ну некому больше из людей сюда лезть!
– Я бы не говорил так, сразу за всех, – заметил Малыш. -Фолко, а ты что молчишь?
Хоббит действительно думал о чем-то своем, неотрывно глядя на острые грани и узкие оконца Башни Сарумана. Голос! Голос внутри. Что это может быть? Кто засел там, за непробиваемыми стенами? Внезапно он ухватил Торина за руку.
– Давайте влезем внутрь, – прерывающимся от волнения голосом предложил он.
Гномы уставились на него широко раскрытыми глазами.
– В уме ль ты, брат хоббит? – начал было Торин, но Фолко перебил его:
–А голос?! Неужели вы забыли голос в Башне?! Что за дерево Нур-Нур? Что такое тропа соцветий, и куда она ведет? Кто этот Единственный? Мы стоим у края тайны, которой не обладает никто из Смертных – неужели ж теперь трусливо отвернем?! Надо рискнуть, надо проникнуть в Ортханк!
– А дверь его мы, очевидно, прогрызем собственными зубами? – фыркнул Малыш. – Ты же сам рассказывал, что в Ортханке Саруман был неуязвим и даже смог бы противостоять Девятерым! Нет, ты ответь мне, как ты туда пролезешь?!
– Через окно! – ни минуты не раздумывал, ответил Фолко. – То, что над балконом. Нужно закинуть Кошку, я влезу и скину вам веревочную лестницу.
– Ты хочешь войти в эту Проклятую Башню? – прогудел над ними удивленный голос Старого Энта. – Хуум-хом, корни и сучья! Небывалое дело!
– Но ты ведь поможешь нам, Древобород? – обратился к нему Фолко.
–Всем, чем только смогу, но только чем именно?
– Скажи, ты не знаешь, все ли бойницы Ортханка заперты изнутри?
– Хуум, откуда мне знать? Но я скажу, что кое-какие из них не выдержали ударов камней, когда мы только вошли в Исенгард и пытались развалить Ортханк. Энты тогда забросали окна камнями, и я сам видел, как ставни на многих не выдерживали. Так что, – он лукаво усмехнулся, – пожалуй, этим-то я смогу вам помочь. Отойдите-ка!
Друзья поспешно отбежали в сторону. Древобород не торопясь нагнулся, выбрал среди валявшихся повсюду каменных глыб одну, не очень большую, величиной в рост гнома, примерился, взвесил ее в ладони, а затем вдруг как-то согнулся, с резким шумным выдохом распрямился -камень со. свистом пронесся вверх и ударился точно в оконный проем, окутавшийся пылью и мелкой каменной крошкой. Раздался звонкий удар.
– Вот и все, – довольно сказал Старый Энт. – Теперь йожно лезть.
– Рискнем, друзья! – вновь обратился к гномам Фолко. – Вы сами же никогда себе не простите, если упустите такой случай!
Торин и Малыш переглянулись. Какое-то время они еще колебались, но затем Малыш первый
