мрачным, подавленным, точно ему сообщили о смерти .близкого друга или родственника. Под конец капитан не сдержал досадливого восклицания.
– Это важно, очень важно все то, что вы сказали, – медленно произнес он. – Но я не могу бросить свою дружину в неизвестность, просто так, не имея на то прямого приказа! Нарин! Что ты об этом думаешь? Старый воин смущенно кашлянул. – Надо выступать, капитан. В Могильниках что-то светилось прошлой ночью – это точно. Надо, всенепременно надо проверить!
Он даже подался вперед. Лица стоявших рядом с ним молодых воинов выражали полное одобрение. Однако капитан только поморщился.
– Это я и сам знаю, – не очень вежливо ответил он и принялся расспрашивать хоббита и гнома обо всех подробностях их встречи с загадочным отрядом.
От волнения хоббит отвечал, едва ворочая языком, и думал только о том, чтобы с перепугу чего-нибудь не перепутать. Выслушав их, капитан несколько мгновений сидел в глубоком раздумье, потом поднял голову и в упор взглянул сперва на гнома, потом на хоббита.
– Это все, что вы хотели мне рассказать? Торопитесь, нам надо действовать быстро.
Гном толкнул Фолко локтем, хоббит вопросительно взглянул на него.
– Расскажи про покойника! – шепнул другу Торин.
Фолко, запинаясь, кое-как выложил историю с найденным у дороги убитым хоббитом. Капитан помрачнел, вздохнул, а потом приказал Нарину, чтобы тот записал это в донесение. – Все это листья одного дерева, как сказали бы эльфы, – проронил он, вновь склоняясь над картой. – Одно к одному… Так. Что- нибудь еще?
Несколько растерянный столь явным равнодушием к своему рассказу, Фолко потупился. Тогда заговорил Торин и от начала до конца рассказал капитану всю историю с дракой в трактире, упирая главным образом на горбуна Санделло и странно одетых людей в зеленом. Капитан встрепенулся.
– Это уже лучше! Ясно как день, что они из одной компании! Ну что ж, значит, они не успели уйти далеко, раз вы не заметили запасных коней в ушедшем в Могильники отряде. Ну, Нарин, похоже, нам и впрямь пора действовать! Объявляй тревогу, а я отправлю сигнал по голубиной почте!
Нарин довольно усмехнулся и, выглянув в коридор, крикнул часовому: – Бей тревогу! Общий сбор! Седлай коней! В коридоре раздались топот, громкие голоса, а потом, оглашая окрестности и эхом отзываясь в далеких лесах, прозвучал чистый высокий голос большого рога.
– Ну что ж, мы встретились, и нам уже пора прощаться, – сказал капитан. – Мы благодарим вас за ценные сведения. Вы честно выполнили свой долг, теперь наша очередь. Пусть будет легкой ваша дорога, куда бы она ни лежала! А теперь прощайте. Он повернулся, но Торин остановил его. – Д как же мы?! – воскликнул гном. – Мы тоже хотим сражаться!
Глаза гнома пылали, он был вне себя от гнева. Капитан спокойно повернулся к нему.
– Это не ваше дело, – невозмутимо возразил он. – Мы, арнорская дружина, для того и существуем, чтобы все – и люди, и гномы, и хоббиты – могли жить спокойно. Это наш долг, а не твой, почтенный Торин. У меня нет времени на споры с тобой, поэтому скажу только, что нам предстоит долгий переход, а разве гномы хорошие всадники? Может, ты умеешь сражаться верхом? Так что оставь наше дело нам. Прощай!
Капитан исчез за дверью. С Рогволдом, Торином и Фолко остался лишь один совсем молодой воин – юноша, почти мальчик.
– Прошу вас, почтенные. – Его голос то чуть ли не срывался на бас, то высоко звенел. – Я провожу вас.
Они молча вышли во двор. Уже успевший вооружиться, капитан сидел в седле на рослом рыжем жеребце. Десятники отдавали последние распоряжения; каждый воин шел одвуконь.
Капитан, поднял руку. Копыта ударили в пыль, строй моментально развернулся и по Главной Улице устремился к Южным Воротам. Сияла броня, вились флажки, по-прежнему пели звучные боевые рога. Лица воинов горели темным боевым огнем.
Отряд скрылся. Торин мрачно сплюнул, заткнул за пояс ненужный боевой топор и витиевато выругался.
—Что же будем делать дальше, почтенныйРогволд?
Старый ловчий, почти не принимавший участия в беседе с капитаном, только развел руками:
– Подумаем, поразмыслим на досуге! Эрстер повел своих на юго-восток, не в Могильники… Ладно. Я предлагаю вернуться сейчас в трактир, отдохнуть сегодня, выспаться, привести в порядок все ссадины и ушибы нашего хоббита. А после все вместе пойдем в Аннуминас! Ведь то, что вы хотели сообщить Наместнику, надеюсь, не исчерпывается рассказанным капитану Эрстеру?! – Естественно, – буркнул гном. Он был зол и неразговорчив. Они повернулись и медленно зашагали обратно, к старому трактиру. У гнома, судя по его виду, на душе скребли кошки, Фолко же, наоборот, прилагал героические усилия, чтобы не запрыгать от радости. Опасность миновала на время, за дело по-настоящему взялись другие, специально для этого и предназначенные, – в чем же они могут упрекнуть себя? Не всем же быть воинами.
Они расстались с Рогволдом на пороге трактира. Ловчий собирался зайти в гости к своим многочисленным пригорянским друзьям. Гном же и хоббит, не долго думая, плотно закусили в своей комнате, посидели еще и улеглись спать – завтра нужно было рано вставать.
Глава шестая. В МОГИЛЬНИКАХ И ДАЛЬШЕ
Утром следующего дня их разбудил осторожно постучавшийся Ноб. На подносе у него теснились разнообразные горшочки и плошки, над ними курился ароматный дымок. Умываясь в углу комнаты, Фолко слушал беседу Торина и Ноба. Тот рассказывал гному, как они хоронили убитого на Западном Тракте хоббита.
– …И зарыли мы его на бугорке, знаете, недалеко от развилки на Белые Холмы, – неторопливо журчал Ноб, радовавшийся возможности поговорить. – Яму, сударь, – не поверите, – всем миром копали, все руки стерли, такая земля жесткая, и, куда ни сунься, всюду такая…
Торин что-то неразборчиво крякал.
“Хорошо-то как, – невольно подумалось хоббиту. – Вот я в дороге, всего уже вдоволь, но главное – и еда хороша, и постель мягка, и приключения какие-никакие, а есть. Нет, так путешествовать можно…”
Однако ему тут же вспомнились полученные от Санделло гостинцы, и в боку сразу закололо, а мысли внезапно приняли несколько иное направление:
“Хорошо, конечно, что дядюшки нет, хотя и плохо ему там, наверное, бедному. Кто же, кроме меня, его слушать будет? И кто, как не он, будет следить, чтобы все шло чинно, мирно, по уставу?..”
В ушибленном боку хоббита что-то екнуло.
“И куда мы только тащимся? – подумал Фолко. – Сидели бы себе здесь, а то отправились бы на Белые Холмы, срубили бы домик, огород развели, репу выращивали”.
Трудно сказать, до каких выводов дошел бы чуть подраскисший хоббит, если бы его не окликнул Торин:
– Эй, друг хоббит, что зеваешь? Смотри, а то я один весь завтрак слопаю. Нам ведь сегодня выходить! Не забыл? Вот только в оружейную лавку зайдем, лук тебе купим, как думаешь, нелишне? А там и Рогволд подойдет – и вперед, в Аннуминас! Ноб говорит, что карлика нашего покормил, – сидит, говорит, мрачный, скулит чего-то, но еду мигом умял.
Гном казался весел, свеж, бодр; ему не терпелось отправиться в путь, и в Пригорье его удерживало лишь острое желание узнать, чем закончится рейд арнорской конницы. Однако войско все не возвращалось; в окрестностях не было заметно ни малейших признаков боя – по Зеленому и Западному Трактам не торопясь тянулись длинные обозы, проезжали группы конных, брели пешие.
Рогволд появился вскоре после того, как хоббит и гном, уложив свои вещи, вышли в общую залу в последний раз попить знаменитого Барлимонова пива.
– Ну что, готовы? – спросил стремительно вошедший в трактир ловчий.
– Хотим вот только хоббиту прикупить кое-что, – сказал Торин ловчему, и тот понимающе кивнул.
Они направились в расположенную неподалеку от “Гарцующего Пони” оружейную лавку. В небольшом, но светлом помещении – окна занимали почти всю стену – на обширном, крепко сбитом из толстых коричневых досок прилавке и такого же цвета стойке вдоль дальней стены было выложено оружие. Здесь
