города много болот, и запах там стоит соответствующий.
Лидия рассмеялась:
— Вовсе нет. Там пахнет соленой водой, различными специями, еще там много акаций. Раньше я никогда не обращала внимания, что у цветущих акаций такой сильный аромат. Запах у них такой сладкий. — Лидия вновь повернула лицо, утыкаясь в плечо Санберна и вдыхая его запах. Этот человек не для нее, это совершенно очевидно. Но он так волнует ее. К тому же, пока они рядом, он не думает ни о ком другом. — Предполагаю, что вы ни на минуту не задержались в гавани Александрии.
Джеймс немного отклонился назад, предоставляя Лидии возможность посмотреть ему в лицо. С такого близкого расстояния его глаза выглядели необыкновенно красивыми. Их губы почти соприкасались.
— Конечно, вы устали от долгого пути. — Она сказала эти слова почти шепотом. — Действительно, и гавань, и весь порт просто ужасны. Однако почти весь сахар к нам привозят оттуда. Вы знали об этом?
Между бровями Санберна обозначилась черточка.
— Догадывался.
— Оттуда нам доставляют хлопок, который, возможно, пошел на одежду для вас и для меня. Понятно, что при тех обстоятельствах вы об этом не задумывались. Наверное, в мыслях у вас была Гиза или экскурсионное судно для путешествия по Нилу. А сейчас, когда я напомнила вам об этом… — Лидия отвернулась от него и посмотрела в сторону закопченных крыш, — вы, может быть, представите себе ту гавань. А когда вам придется проходить мимо акации, вы задержитесь, чтобы вдохнуть ее запах. Хотя бы ради любопытства.
Свободной рукой Джеймс коснулся подбородка девушки и повернул ее лицо к себе.
— Вы что-то пытаетесь мне внушить, — ровным голосом сказал он. — Пока я еще не потерял нить разговора. Но боюсь, вам придется проявить жалость к моему не столь развитому уму.
Лидия нетерпеливо повела плечами, пытаясь высвободиться.
— Вам забавно, что женщина способна не поддаться вашему обаянию?
Санберн улыбнулся:
— Интересно, а что собой представляет такая женщина?
— Образованная, — начала отвечать Лидия. — Здравомыслящая, сосредоточенная на своем деле. И не такая уж интересная для вас, если отбросить мою неуступчивость. Можете даже назвать меня «синим чулком», если хотите. Я из тех, кто высоко ценит достоинство и честь, кого невозможно прельстить только импозантной внешностью.
— О, Лидия, а мне кажется, что вы уже утратили равновесие. Утратили настолько, что даже не в состоянии заставить себя оттолкнуть мою руку.
Ему нравится называть ее по имени. Он уже второй раз произнес его. «Не буду обращать на это внимания».
— Но я должна это сделать, — вслух проговорила Лидия, больше для себя самой, чем для Джеймса.
— А еще в вас есть одна особенность, — негромко произнес он. — Вы очень хорошо знаете все правила приличия. Но не слишком верите в их необходимость, верно? В конце концов, не потому ли вы находитесь здесь сейчас? Только не говорите мне, что приехали на улицу Сент-Джайлс исключительно ради своего отца.
— Но это правда.
Санберн долго смотрел на нее, словно ожидал какого-то продолжения. Затем едва заметно пожал плечами и заговорил:
— Я знаю, как это бывает, верите вы этому или нет. Знаю, как себя чувствует человек, когда его загоняют в угол.
Лидия попыталась рассмеяться:
— Вы это о себе? Да разве есть на свете такое, что может помешать вам, Санберн? Вы же вечно делаете все, что вам заблагорассудится.
— Ну да. А вы вечно боретесь со своими желаниями, — ответил он. — Но и в этом, по-моему, не всегда преуспеваете.
В груди Лидии всколыхнулась волна неожиданного страха. Такого сильного, что от удивления девушка испугалась еще больше, утратив всякое чувство реальности. Санберн использовал против нее ее собственный прием и делал это с большим успехом. Но Лидии не хотелось этого признавать. Особенно перед ним. И тем более в этой ситуации. Ей совершенно некуда было деваться от него, не было даже возможности поднять руки и закрыть уши, чтобы не слышать его бьющих в цель слов.
— Вы меня не знаете. Не воображайте, что это не так. Я вовсе не романтичная натура, Санберн. В отличие от вас я готова отвечать за свои поступки. В том числе не всегда обдуманные.
Виконт тесно прижался к девушке, и его последующие слова прозвучали с каким-то вызовом.
— О чем вы говорите? Здесь, на этой крыше? Да чего же вы так боитесь, Лидия? — Он помедлил. — Быть может, вы просто опасаетесь, что я прав?
«Я боюсь того, что способна натворить, если вы продолжите подталкивать меня к этому».
Лидия снова отвернулась и стала смотреть в небо. Довольно. Хватит уже!
— Вам нечего сказать? Очень хорошо. — Санберн поднялся на ноги.
— Куда вы собрались?
Джеймс протянул к ней руки. Лидия позволила ему помочь ей встать, делая это лишь из боязни, что сильный толчок может нечаянно привести к падению с крыши, если она станет упираться, а он не проявит настойчивости и отпустит ее.
— Все эти рассуждения по-своему хороши, — заметил Санберн, — но я соглашусь с вами, что существуют более-действенные способы заявить о себе. Закройте глаза.
— Что? Зачем это?
— Закройте глаза, пожалуйста, — повторил он спокойно.
— Но я упаду!
Рука Санберна скользнула по ее талии.
— Нужно хотя бы разок немного довериться своему телу. Ваш разум простит вам такой поступок.
— Довериться? Но ведь для вас понятие веры пустой звук.
— Это неправда. Я лишь говорил, что веру нужно заслужить. И я собираюсь заслужить ваше доверие, Лидия. Так закройте же глаза.
Она представляла себе, что он собирается сделать. Но она на это не согласится. Не утратит достоинства и сдержанности.
Тем не менее она послушно закрыла глаза. Всего лишь на время, конечно. Она закрыла глаза, стоя на крыше.
Оказалось, что так даже легче — словно во сне. Санберн прав: никто не смотрит на них, по крайней мере с земли. Наверху словно не существует никакой ответственности за совершаемые ею действия. Все происходящее здесь лишь уступка ее воображению. Она готова была поверить, будто все это какая-то фантазия: мужские губы, прижавшиеся к ее шее, горячий язык, скользящий по округлости ее подбородка. Как давно уже она не позволяла себе безрассудных поступков. Поэтому, даже если разок такое и случится, это вовсе не значит, будто такое повторится с ней вновь. Легкий укус в подбородок заставил ее вздрогнуть и покрепче ухватиться за мужские плечи. Лидия уже не представляла, как это холодная ванна могла ей казаться чем-то более приятным, чем прикосновения Санберна к ее груди. Ей ужасно хотелось поделиться с ним этим открытием. Лидия знала даже, какой будет его реакция: он засмеется и похвалит ее. Какое все- таки безумное создание этот человек!
И это делало его таким притягательным.
Рука Санберна прижалась к бедру Лидии. Он тянул вверх ее юбки, цепляясь пальцами за ткань и мало-помалу приподнимая их. Сквозь чулки девушка уже ощущала прохладный ветерок, обдувающий ей икры.
— Вы обязательно должны позволить мне соблазнить вас, мисс Бойс. — Он шептал эти слова прямо ей в губы, жарким и хриплым голосом. — Мы оба, вы и я, получим от этого огромное удовольствие.
Лидия на мгновение смутилась.
— Разве то, что вы сейчас делаете, — это уже не соблазнение?
