The god of faring and of distant message,
the traveling-hood over his shining eyes,
the slender wand held out before his body,
the wings around his ankles lightly beating,
and in his left hand, as entrusted, her.
She, so belov'd, that from a single lyre
more mourning rose than from all women-mourners—
that a whole world of mourning rose, wherein
all things were once more present: wood and vale
and road and hamlet, field and stream and beast—
and that around this world of mourning turned
even as around the other earth, a sun
and a whole silent heaven full of stars
a heaven of mourning with disfigured stars-
she, so beloved.
But hand in hand now with that god she walked
her paces circumscribed by lengthy shroudings
uncertain, gentle, and without impatience
Wrapt in herself, like one whose time is near,
she thought not of the man who went before them
nor of the road ascending into life.
Wrapt in herself she wandered. And her deadness
was filling her like fullness.
Full as a fruit with sweetness and with darkness
was she with her great death, which was so new
that for the time she could take nothing in.
She had attained a new virginity
and was intangible; her sex had closed
like a young flower at the approach of evening,
and her pale hands had grown so disaccustomed
to being a wife that even the slim god's
endlessly gentle contact as he led her
disturbed her like a too great intimacy.
Even now she was no longer that blond women
who'd sometimes echoed in the poet's poems,
no longer the broad couch's scent and island,
nor yonder man's possession any longer.
She was already loosened like long hair,
and given far and wide like fallen rain,
and dealt out like a manifold supply.
She was already root.
And when, abruptly,
the god had halted her and, with an anguished
outcry, outspoke the words: He has turned round! —
she took in nothing, and said softly: Who?
But in the distance, dark in the bright exit,
someone or other stood, whose countenance
was indistinguishable. Stood and saw
how, on a strip of pathway between meadows,
with sorrow in his look, the god of message
turned silently to go behind the figure
already going back by that same pathway
its paces circumscribed by lengthy shroudings
uncertain, gentle, and without impatience.
С. 324… как однажды сказал Делмор Шварц. Шварц, Делмор (Delmore Schwarz, 1913–1966) — американский поэт. Бродский цитирует название его книги «In Dreams Begin Responsibilities: Poems and Stories» (New York: New Directions, 1938).
C. 325…не рифмовать понятия из христианского пантеона с «низкими» словами. Имя Христа, замещаемое иносказаниями в Дантовом «Аде» и называемое лишь начиная с «Чистилища», встречается как рифма только в «Рае», но всякий раз поэт рифмует его с самим собой. (См.: Данте Алигьери. С. 85, 100, 133, 222–223, 299.)
…тогда это было бы божественное вмешательство. Ср. в эссе Одена «Письмо» о кляксе, посаженной в рукописи Джоаккино Россини, как примере «соглашения между Случаем и Провидением», которое «заслуживает чести именоваться „вдохновением'» (Оден У. X. Чтение. Письмо. Эссе о литературе. М.: Независимая газета, 1998. С. 48).
С. 326…начиная с «Георгик». Книга IV «Георгик» Вергилия, в которой приводится версия об Аристее, ученике Орфея, домогавшемся любви Эвридики (Собр. соч. С. 116–117).
…из Ворпсведе, с мягкого ложа северного экспрессионизма. Ворпсведе (Worpswede) — местечко под Бременом, где с августа 1900 г. Рильке поселился в колонии художников и встретился с Кларой Вестхоф.
С. 327…где-томежду Одилоном Редоном и Эдвардом Мунком. Редон, Одилон (Odilon Redon, 1840– 1916) — французский художник-символист, обращавшийся к мифологической символике, работы которого были высоко оценены сюрреалистами. Мунк, Эдвард (Edvard Munch, 1863–1944) — норвежский живописец и график-экспрессионист.
…рабствовал секретарем у Родена. В 1902 г. Рильке по заказу издателя серии «Искусство» Рихарда Мутера приступает к работе над монографией о знаменитом французском скульпторе Огюсте Родене (Frangois Auguste Ren Rodin, 1840–1917). Рильке переезжает в Париж и работает секретарем у Родена. Книга «Worpswede — Auguste Rodin» была опубликована в 1903 г. Рильке, пересматривавший тогда собственные эстетические взгляды, в этой книге неоднократно проводит параллели между пластическими и словесным искусствами. См.: Рильке Р. М. Собр. соч. в 3-х томах. Проза. Письма. С. 274–338.
…безграничные чувства к Сезанну. «Письма о Сезанне» Рильке см.: Рильке Р. М. Собр. соч. в 3-х томах. Проза. Письма. С. 451–471.
С. 328…знаменитую «Пантеру». «Der Panther». Переводы В. Летучего, К. Богатырева, Е. Витковского см.: Рильке Р. М. Собр. соч. в 3-х томах. Стихотворения 1906–1926. С. 24, 356, 460.
…биография даст нам намного меньше, чем сами стихи. См. прим. к с. 71. С. 331…Sub specie aeternitatis. Выражение из сочинения Бенедикта (Баруха) де Спиноза (Benedict (Baruch) de Spinoza, 1632– 1677) «Этика» («Ethica») (Ч. V, 29–31): «…природе разума свойственно постигать вещи под некоторой формой вечности».
С. 335…играет здесь роль «проводника». В оригинале «vehicle», т. е. «носителя». «Тепог» и «vehicle» («стержень» и «носитель» — в переводе Юрия Левина) — термины теории метафоры (см. прим. к с. 45 V
