Я пошарил в кармане.
— Пропуск вот.
— «Системный администратор», — с облегчением прочитал полицейский. Видимо, это он знал, — с компьютерами работаете?
— Да. — Как можно дружелюбнее ответил я.
— А чем ваша организация занимается?
— Аудитом.
Написано же!
— Ах… ну да. А вы?
Он перевел внимательный взгляд на Свету.
— А я — фармацевт.
— Это что? — нахмурился коп.
— Это лекарства. Таблетки, травки…
Черт! Ну она и выразилась. Сейчас нас наркодельцами сочтут.
Но капитан вообще не понял.
— Так, ладно, — произнес он. — Сдайте все личные вещи и проходите на дезинфекцию. А там посмотрим.
Я выложил все, что было в карманах. Ключи, деньги, мелкие исписанные листочки (да, да, не ношу я записных книжек, вот такой я обормот), жевательную резинку и очки, конечно же. Света отдала свою сумочку. Капитан провел нас в небольшую комнату, внутри которой кругом располагалось несколько кабин, похожих на душевые. Только непрозрачные. К каждой кабинке был пристроен еще плоский шкафчик. Он открыл дверцы двух кабин.
— Заходите внутрь, полностью раздевайтесь, одежду вешайте в шкаф. Дверцу шкафа плотно закроете, там высокая температура. Полотенце над головой, на полке. Как закончится процедура — откроете шкаф, оденетесь.
Ох ты, елкала-палкала, блин…
Мы со Светой залезли каждый в свою кабину. Внутри было светло. Я закупорился, разоблачился, повесил шмотки в шкаф и, как учили, плотно закрыл его дверцу.
И тут началось!
Со всех сторон хлынули струи, довольно интенсивные. Не только сверху и с боков, но и снизу! И уж эвкалиптом от них воняло! Или этим их чайным деревом, не разберешь. Слава богу, не кипяток пустили.
Только подумал — температура воды стала повышаться. Но до терпимой, к счастью. А потом градус пошел на убыль, и вот уже меня поливало почти ледяным. Но потом снова потеплело.
Да! Тут вам не только дезкамера, тут и массаж, и контрастный душ… И душ Шарко. Вроде так называется у психиатров.
Наконец развлекуха закончилась. Я задрал голову и действительно увидел над собой полочку с голубым махровым полотенцем. Вытерся, сунул его обратно, открыл шкаф.
Одежда была сухой и чистой. Даже носки!
Но эвкалиптовый запах источала и она.
Если так дальше пойдет, я его возненавижу.
Потом я открыл дверцу и вышел. Через минуту появилась Света. По-моему, она была в ужасе. А может — на публику старалась.
Вернулся полицейский и проводил нас обратно в кабинет. Там тоже явно провели дезинфекцию…
— Что-то я в Лабе ваш город не нашел, — озабоченно сказал коп.
— Где?
— В Вэбе.
— В Нете, что ли?! — осенило меня. Вот болван! А еще админ!
— Не слышал такого сокращения. Ну да, в нем.
— Да как же! Наберите в поисковиках.
Полицейский защелкал по клаве.
— Файнд не знает. Инфомир — тоже.
— А Яндекс? — машинально спросил я. «Инфомир»?!
— Как ты сказал? Яндекс? Это новый, что ли?
— Да нет, какой там новый. Старее некуда… Можно я попробую?
— Попробуй, — неохотно отозвался коп, развернув ко мне ноут. Я прочитал название производителя: «Восход». Что за «Восход»?! Мы научились делать компьютеры?
Или — вовсе не мы?
Только я хотел набрать адрес в поисковой строке, как заметил еще одну интересную вещь. На клавишах буквы располагались не в два ряда, а в четыре. Вернее, в четырех углах. Слева — русский- латинский, в правом верхнем углу — тоже вроде латинский, но готическим шрифтом, а в нижнем — какие-то витиеватые вензеля, совершенно непонятные. И две кнопки дополнительные: право-лево. И вообще все надписи — на русском. Никакого «delete», никакого «enter». «Удалить» и «войти». Патриотизм?
— А что это за буквы? — полюбопытствовал я, тыча пальцем в вензеля.
— Шутить изволите? — нахмурился капитан.
— Нет, серьезно спрашиваю. Никогда не видел, правда.
— Руны. — Недоуменно пожал плечами полицейский. — Как на любой клавиатуре.
Я не нашел что сказать. Зато полицейский, кажется, наконец что-то понял.
— Как называется страна, где ты родился? — спросил он, морща лоб.
— Россия.
Он произнес что-то нечленораздельное, но очень эмоциональное.
— Так. Ясно. Хватит на сегодня. Пошли к месту заключения.
— Так за что нас в заключение?
— Сдается мне, вами не мое ведомство заниматься должно. Но сейчас уже поздно, спать пора. А завтра с утра они прибудут — вот и поговорите.
Спорить было бесполезно. Он вызвал паренька, который интересовался джинсами, и тот увел Свету. А потом провел меня по лестнице наверх, по коридору и остановился перед дверью с маленьким зарешеченным окошком. Отпер замок и, проводив меня за дверь, пожелал спокойной ночи. А затем удалился.
Я зажег настенный светильник — обычную тусклую лампочку под круглым плафоном, типа ночника в больничной палате. Комната (камерой я бы это не назвал) со светло-голубыми стенами и напоминала палату: железная кровать, тумбочка, раковина… Даже унитаз имелся за деревянной перегородкой. Ничего ужасного, в общем.
Высокое узкое окно, забранное тремя вертикальными прутьями, выходило прямо на море. Это мы, значит, к самой бухте спустились. Уже стемнело, небо казалось бирюзовым. То там, то здесь еле-еле мерцали какие-то светила. Звезды, наверное.
Помнится, в подростковом возрасте довелось мне с родителями побывать на Черном море. Так вот там небо было совершенно темным, а звезды казались размером с кулак и висели низко. А главное, сразу было ясно: небо не наше. Другое там небо. Вот и здесь появилось такое же ощущение.
Слева над морем перечеркнутые линией огней чернели силуэты домов, таких же прибалтийско- готических, мимо которых мы сегодня проходили.
«Ты ведь был в Прибалтике»? «Был»… — отчего-то вспомнил я.
Сам я как раз там не был, но это ни хрена не Балтия, и так ясно.
Я уселся на широкий подоконник, подтянув колени к подбородку. Как там Света, интересно? Надеюсь, ей не страшно…
Однако хорошо я отпуск провожу. В тюрьме, зато на берегу экзотического моря. Сколько же нас здесь продержат? До выяснения личности, ха-ха-ха. Может, пора начинать делать зарубки на стенах? Какое сегодня число?
