— Не пойдет, — заявила Ли. — Все должно произойти в течение этого года.
Официантка, положившая перед ними чек, нахмурилась.
— Поддерживаю, — сказала Адриана. — Американца мы тебе оставляем — только северного, — но Марк не считается. И зачем вообще причислять его к европейцам? Ты же через несколько недель летишь в Париж!
Эмми кивнула:
— Справедливо. Один минус, шесть остаются.
— А если ты встретишь японца в Греции или австралийца в Таиланде? — озадаченно спросила Адриана. — Они будут считаться азиатом и австралийцем или секс должен происходить на нужном континенте?
— Не знаю, — нахмурилась Эмми. — Об этом я не думала.
— Давайте прервемся, — предложила Ли, глядя на Адриану. — По-моему, считается национальность или место. Боже мой, поразительно уже то, что она собирается это попробовать.
— Не возражаю, — согласилась Адриана. — И, демонстрируя свою добрую волю, ты должна получить бонус.
— В смысле?
— В смысле — тебе следует пропустить один континент. В противном случае, думаю, дело обернется провалом.
— Какой же? — спросила Эмми с явным облегчением.
— Может, швейцарец будет джокером? — спросила Ли. — Это нейтральная страна. Если переспишь со швейцарцем, можешь посчитать его за кого угодно.
Девушки долго смеялись, как давно уже не смеялись после колледжа.
Адриана достала из сумки, с которой ходила на йогу голубую жестяную баночку и наложила на губы немного свежего блеска, сознавая, что и подруги, и сидевшие за соседними столиками наблюдали как завороженные за ее маленьким ритуалом. От этого она почувствовала себя чуть лучше, поскольку в последнее время ее одолели мысли о недолговечности красоты. Умом она это, конечно, понимала — любой подросток сознает, что смерть неизбежна, — но смириться с реальностью была не в состоянии. Мать напоминала ей об этом с того самого дня, когда Адриана в четырнадцать лет согласилась пойти на свидание к двум разным мальчикам в один и тот же вечер. На вопрос, кого она выбрала, Адриана уставилась на свою все еще красивую мать непонимающим взглядом:
— А зачем мне нарушать чьи-то планы, мама? Времени хватит на обоих.
Мать улыбнулась и потрепала Адриану по щеке прохладной ладонью:
— Наслаждайся этим сейчас, querida. Так будет не всегда.
Конечно, она была права, но Адриана не рассчитывала, что «не всегда» наступит так скоро. Настало время употребить свою красоту на что-то более важное, чем обеспечение устойчивого притока любовников. Ее обязательство найти друга было шагом в верном направлении, но недостаточно далеко идущим. Адриана картинно подняла левую руку и театрально вздохнула.
— Видите эту руку, девочки? На следующий год на ней будет красоваться брильянт. Необыкновенно большой брильянт. Обещаю, что в течение двенадцати месяцев обручусь с идеальным мужчиной.
— Адриана! — взвизгнула Эмми. — Ты пытаешься меня переплюнуть!
Кусочек дыни встал у Ли поперек горла — Обручишься? С кем? Ты с кем-то встречаешься?
— В данный момент не встречаюсь. Но обязательство Эмми что-то изменить меня вдохновило. Плюс настало время взглянуть правде в глаза, девочки. Мы не молодеем, а число богатых, красивых и успешных мужчин от тридцати до сорока весьма ограниченно Если мы не заявим свои права сейчас, то можем спокойно о них забыть.
— Замечательно, что ты это поняла, — усмехнулась Эмми. — Я только дам знать одному из десятков — нет, сотен — известных мне успешных, красивых, одиноких мужчин за тридцать и сделаю его своим. Да, план хороший.
Адриана покровительственно потрепала Эмми по руке:
— Не забывай о богатом, querida. И я вовсе не говору что мы все должны это сделать. Тебе, без сомнения, необходимо сначала немного поиграть, и думаю, твоя грядущая попытка распутства — как раз то, что доктор прописал. Но учитывая, что я уже пораспутничала…
— Если под этим ты имеешь в виду «полностью побеждена», тогда я, пожалуй, соглашусь, — добавила Ли.
— Смейтесь, если хотите, — сказала Адриана, слегка раздраженная, что ее, как обычно, не принимают всерьез. — Но нет ничего смешного в круглом камешке в пять с лишним карат от Гарри Уинстона. Совсем ничего смешного.
— Зато сейчас это очень смешно, — развеселилась Эмми, и Ли ее поддержала. — Адриана обручена? Невозможно представить.
— Не более невозможно, чем упертую сторонницу моногамии в постели с каждым встречным незнакомым иностранцем, — парировала Адриана.
Ли вытерла слезу, стараясь не растянуть нежную кожу под глазом, и так травмированную ее прошлым курением. И то ли под действием эндорфинов, выработавшихся из-за напряженного занятия йогой, то ли опасаясь предстоящего этим вечером ужина с родителями Рассела, а может, просто из желания разделить радость подруг, но, не успев прикусить язык — практически не успев даже понять, что происходит, — Ли безотчетно заговорила. Казалось, будто слова вылетают по собственной воле:
— В честь вашей смелости я тоже хочу предложить цель. К концу этого года…
Она умолкла — на ум так ничего и не пришло, да и предложить ей было нечего. Работу свою она находила хоть я скучноватой по временам, но в высшей степени стоящей, ее вполне устраивало число мужчин, с которыми она переспала, об ее парне, отвечавшем всем критериям Адрианы — и не просто мужчине, а знаменитом мужчине, мечтала половина женского населения страны и все обитательницы Манхэттена, и последнее — она наконец скопила достаточно, чтобы купить себе квартиру. Она делала именно то, чего от нее ждали. Что тут можно поменять?
— Забеременеешь? — с готовностью подсказала Эмми.
— Сделаешь пластическую операцию? — вступила Адриана.
— Сколотишь свой первый миллион?
— Поучаствуешь в сексе втроем?
— Пристрастишься к алкоголю или наркотикам?
— Полюбишь подземку? — лукаво улыбнулась Адриана.
Ли передернулась:
— Боже, только не это.
Эмми похлопала ее по руке:
— Мы знаем, милая. Грязь, шум, толкотня…
— Все эти люди! — добавила Адриана.
Ей казалось, что после двенадцати лет дружбы она знает Ли лучше, чем себя. Если что и могло свести бедную девушку с ума — даже больше беспорядка, громких повторяющихся звуков или неожиданности, — так это толпа. В последнее время подруга была сама не своя от тревоги, и Адриана с Эмми обсуждали это при каждой возможности.
Нарушила молчание Эмми:
— Прими это как добрый знак — ничто в твоей жизни не нуждается в серьезной перестройке. Сколько еще людей могут такое сказать?
Адриана прожевала последний кусочек тоста.
— Серьезно, querida, тебе нужно только наслаждаться своей идеальной жизнью. — И подняла чашку с кофе. — За перемены.
Эмми взяла свой стакан с остатками грейпфрутового сока и повернулась к Ли.
— И за то, чтобы распознать совершенство, когда оно появится.
Ли закатила глаза и выдавила улыбку. — За роскошных иностранцев и брильянты размером с булыжник.
Две емкости столкнулись с ее чашкой с чудесным звоном.
