Иззи отперла дверь в квартиру, и Эмми следом за сестрой вошла в маленькую прихожую с мраморным полом.
— Ты действительно только что сказала, что он готов был «войти» в тебя?
— Иззи, — предостерегала Эмми. — Не уходи в сторону. Я хотела это сделать, правда, хотела. Меня так к нему тянуло. Он был милый, безобидный и австралиец, и это стало бы идеальным курортным романом. Но все равно я заставила его остановиться.
Кевин, сидевший за письменным столом в дальнем углу гостиной, поднял глаза и улыбнулся.
— Этот разговор значительно интереснее е-мейла моей пациентки, которая описывает консистенцию своих выделений. — Он закрыл ноутбук и, подойдя к Эмми, поцеловал ее в щеку, а Иззи заключил в медвежье объятие, теплое и сердечное. — Я скучал по тебе, малышка, — пробормотал он ей на ухо.
Иззи поцеловала мужа в губы и погладила лицо тыльной стороной ладони.
— Я тоже по тебе скучала. Как прошла смена?
— Прошу прощения? — прервала Эмми этот личный разговор. — Мне очень неприятно мешать вашему сладкому воссоединению, но, поскольку вы уже женаты, а мне довериться некому, хотелось бы немного сосредоточиться на себе…
Кевин засмеялся и похлопал жену по заду.
— Вполне справедливо. Я отнесу твои вещи в спальню и приготовлю нам выпить. А вы, девушки, подождите на воздухе.
Он направился на кухню, и Иззи с тоской посмотрела ему вслед.
— Он до тошноты положителен, — сказала Эмми.
— Знаю. — Иззи вздохнула, с трудом подавляя улыбку. — Он чертовски мил. Это было бы, наверное, невыносимо, если бы я так его не любила. Идем, посидим на балконе.
Эмми с огромным удовольствием посидела бы где-нибудь в другом месте, а не на балконе — за кованым столиком, на кованом стуле под палящим солнцем Южной Флориды, в густом от влажности воздухе. Например, на ковре прямо под кондиционером.
— Здесь всегда все потеют? — спросила она у сестры, которая, похоже, духоты просто не замечала.
Иззи пожала плечами.
— Через какое-то время привыкаешь. Хотя вынуждена признать, немногие решились бы ехать в Майами в августе. — Она повернулась к солнцу, подмигнув Эмми. — Итак, он вот-вот должен был войти в тебя…
Раздвижные двери открылись, и Кевин, держа в руках поднос с напитками и закусками, в смятении покачал головой:
— Похоже, мне не избежать этого разговора. Серьезно, Эм, нельзя ли немного перемотать вперед?
Иззи вскочила, чтобы помочь Кевину, а Эмми спросила себя, откуда та черпает свою энергию. От неумолимой жары и влажности ей казалось, будто ее тело разжижается.
— Да рассказ уже почти закончен. — Она взяла с подноса горсть виноградин, а из маленького ведерка со льдом бутылку с водой. — Вы не пьете? Мне показалось, вы оба не на дежурстве.
Иззи и Кевин быстро переглянулись.
— Да, через минуту что-нибудь откроем. Но сначала, — он передал Иззи холщовый пакет, — хотим кое-что тебе подарить.
— Мне? — смущенно переспросила Эмми. — Это я должна была привезти вам подарки… я же гостья.
Иззи открыла пакет и вручила Эмми небольшую коробку, завернутую в праздничную желтую бумагу и перевязанную лентами всех цветов радуги:
— Это тебе!
— Очень мило, но, думаю, только справедливо предостеречь вас, друзья, что, если это какой-нибудь подарочный сертификат брачного агентства, руководство по назначению свиданий или рецепт заморозки яиц, будут неприятности.
Иззи должна была знать, что она шутит, поэтому Эмми удивилась, увидев, как улыбка сестры немного померкла.
— Открой же, — попросила она.
Никогда не принадлежав к числу тех, кто аккуратно, разворачивает подарки — зачем тогда накручивать столько бумаги и навязывать столько бантов? — Эмми с наслаждением разорвала упаковку. И не удивилась, увидев сложенную белую футболку. Они много лет занимались этим с Иззи, с тех пор как стали достаточно взрослыми, чтобы зарабатывать собственные деньги, и достаточно ответственными, чтобы регулярно отправлять посылки: посылали друг другу футболки с забавными, вызывающими, умными и просто глупыми надписями, всегда надеясь превзойти последний подарок. Всего две недели назад Эмми послала Иззи спортивную майку с надписью «Доверьтесь мне, я — врач», а Иззи в ответ прислала собачью маечку — предназначенную для красивой крохотной собачки, но адресованную Отису, — на которой значилось «Я кусаюсь, только когда меня ласкают плохие люди».
Эмми развернула футболку.
— «Лучшая в мире тетя»? — прочла она вслух. — Не понимаю. Что такого… — Взгляд, которым обменялись Иззи и Кевин, заставил ее замолчать на полуслове. — Боже мой!
Иззи лишь улыбнулась и кивнула. Кевин, потянувшись через стол, сжал ее руку.
— Боже мой! — снова пробормотала Эмми.
— Мы беременны! — крикнула Иззи и опрокинула две бутылки с водой, когда вскочила, чтобы обнять Эмми.
— Боже мой!
— Эм, серьезно, скажи что-нибудь еще, — посоветовал Кевин, озабоченно хмурясь.
Эмми обнимала Иззи, сжимала сестру с яростной решимостью, но не могла выговорить ни слова. Мысли, как обычно, при первом упоминании кем-то о своей беременности, метнулись к тому дню, около года назад, когда она впервые в жизни стала свидетельницей родов. Иззи одела сестру в форму операционной сестры, проинструктировала, как себя вести, чтобы сойти за студентку-медика, и привела в операционную понаблюдать за совершенно обычными, естественными родами без осложнений. Никакие видеофильмы на уроках здоровья в старших классах и кровавые истории, рассказанные подругами или Иззи, не подготовили ее к увиденному в тот день, и теперь все это стремительно возвращалось. Только на сей раз чужая женщина на столе была ее сестрой, и Эмми не могла отрешиться от мысленной картинки — лысая головка младенца вылезает из гениталий Иззи.
Но не успела Эмми в это погрузиться, как мысли пошли совсем в другом направлении. Теперь перед внутренним взором мелькали детские бутики и веб-сайты, которые она столько лет посещала, умиляясь пушистым пинеткам и слюнявчикам с монограммой и наполняя воображаемую тележку для покупок самыми красивыми вещами. Теперь у нее появится настоящая причина покупать — для собственной племянницы или племянника! — но как же трудно будет выбрать! Конечно, ей придется купить маленькие комбинезончики с умными надписями типа «Никто не кладет младенца в угол» и «Мамочка пьет, потому что я плачу», но как же быть с миленьким кашемировым свитером со стоячим воротником, с пинеточками на подкладке из овчины или с чем-нибудь от «Бьюгабу» в лаймово-зеленую клетку, выпущенным ограниченной серией? Все эти носочки в стиле Мэри-Джейн[24] казались важными, как и махровый мини-халат. Она откажется от всего слишком функционального или дорогого — пусть другие люди покупают специальные подушки от «Боппи», подогреватель для бутылочек или гравированные ложки от Тиффани. Она проследит, чтобы младенец Иззи получил все жизненно важное с Манхэттена.
Если не она, то кто? Конечно, не будущие родители младенца, которые наверняка займутся приемом родов у других людей, вместо того чтобы выискивать самые новые, самые стильные, самые красивые вещи. Да, выбора нет. Если и существует случай проявить себя должным образом, то это именно он. Она покажет себя достойной надписи на футболке и станет лучшей в мире тетей. И кто знает? Возможно, когда-нибудь эти вещи послужат ее ребенку — одежда и игрушки детей Иззи перейдут к ее малышам, как обычно водится. Они будут больше похожи на родных братьев и сестер, чем на двоюродных! Но, все обдумав, она
