Внезапно Гед исчез и над тем местом, где он стоял, повис в воздухе огромный сокол с раскрытым в крике крючковатым клювом. Через мгновение Гед вновь появился в мерцающем свете факелов, пристально глядя в глаза Джасперу.
Пораженный Джаспер отступил на шаг, но быстро пришел в себя, пожал плечами и пробормотал:
– Иллюзия…
Остальные разом заговорили, а Ветч произнес:
– Нет, это Истинное Перевоплощение. И вообще, достаточно. Джаспер, подумай…
– Этим он доказал лишь, что тайком от Мастера успел заглянуть в Книгу Превращений. Ну и что? Давай, давай, Пастушок! Мне нравится смотреть, как ты роешь себе яму, и чем больше ты усердствуешь, тем яснее становится, кто ты есть на самом деле.
Услышав это, Ветч повернулся к Геду и очень мягко сказал:
– Сокол, будь мужчиной! Оставь его и пойдем со мной…
Гед посмотрел на друга, улыбнулся и сказал:
– Не подержишь немного мою зверушку? – С этими словами он снял со своего плеча отака и передал его Ветчу. Обычно отак никому, кроме Геда, не позволял прикасаться к себе, но сейчас он охотно взобрался на плечо Ветча и сжался в комочек, не сводя своих больших сверкающих глаз с хозяина.
– Итак, Джаспер, – все так же тихо сказал Гед, – чем ты можешь доказать, что сильнее меня?
– А я и не должен ничего доказывать, Пастушок. Но тем не менее, я попробую. Зависть ест тебя, как червяк яблоко, давай-ка выгоним этого червяка. Как-то у Холма ты хвастался, что гонтийские маги не играют в бирюльки. Идем, и ты покажешь нам, чем же они все-таки занимаются. А уж потом, так и быть, я покажу тебе несколько фокусов.
– С удовольствием посмотрю на них, – ответил Гед. Их спутники, привыкшие, что Гед взрывается при малейшем намеке на оскорбление, с удивлением взирали на это ледяное спокойствие. Ветч уже не удивлялся – его охватил панический страх. Он попробовал возразить, но Джаспер остановил его:
– Не вмешивайся, Ветч! Сокол, как ты собираешься использовать предоставленный тебе шанс? Что ты нам продемонстрируешь? Мираж, огненный шар или заклинание, вылечивающее коз от глистов?
– А что бы ты предпочел, Джаспер?
– Вызови призрак умершего!
– Я сделаю это!
– Ты не сделаешь этого! – Джаспер смотрел прямо в глаза Геду. Злоба его превзошла, наконец, презрение. – Ты не сможешь! Ты только хвастаешь и хвастаешь…
– Клянусь своим Именем, я сделаю это!
Все застыли в молчании. Вырвавшись из рук безуспешно пытавшегося удержать его Ветча, Гед, не оглядываясь, вышел из дворика. Танцующие огоньки наверху погасли. Джаспер выждал мгновение, а затем пошел за ним. Остальные со страхом и любопытством толпой побрели вслед.
…Холм Рокка темной массой вздымался в черноте летней ночи. Луна еще не взошла. Сам вид этого необычного Холма, на склонах которого произошло много чудесного, обычно усмирял самых дерзких студентов – на память сразу приходили мысли о том, что корни его уходят глубже морского дна, к древнему слепому и таинственному огню в сердце мира. Они остановились на восточном склоне. Звезды мерцали над поросшей травой вершиной Холма. Не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка.
Гед поднялся по склону на несколько шагов выше остальных и, обернувшись, сказал ясным и чистым голосом:
– Джаспер, с чьим призраком хотелось бы тебе встретиться?
– Зови, кого хочешь! Никто не послушается тебя! – голос Джаспера немного дрожал – вероятно, от ярости.
Гед насмешливо спросил:
– Побаиваешься?
Но он не расслышал, что ответил Джаспер, и ответил ли тот вообще. Ему больше не было дела до Джаспера. Гед стоял на вершине Холма. На смену ослепляющей ярости и ненависти пришла непоколебимая уверенность в себе. Никогда раньше не чувствовал он себя таким сильным. Сила переполняла Геда, и он с трудом сдерживал ее. Ему представилось, что Джаспер – не враг, а просто покорный слуга судьбы, приведший его сюда в этот час. Он ощущал, как корни Холма под ним идут все глубже и глубже во тьму, а над головой сияют холодным светом далекие звезды. Все, что существует между небом и недрами, должно подчиняться ему, повиноваться его приказам. Гед стоял в сердце мира.
– Не бойтесь, – сказал он с улыбкой, – я вызову призрак женщины, а вам не пристало бояться женщин. Я вызову Эльфарран, прекрасную Леди из «Героев Энлада».
– Но она умерла тысячу лет назад, и кости ее покоятся на дне Моря Эа. А, может, она вообще только миф.
– Годы и расстояния ничего не значат для мертвых… и разве баллады лгут? – ответил Гед с той же самой тихой насмешкой и добавил: – Следите за воздухом между моими руками.
Он отвернулся, медленно вытянул руки в приветственном жесте, который открывал любой обряд Вызова, и начал говорить.
С тех пор, как два с лишним года назад Гед прочитал руны Заклинания Вызова в книге Огиона, он их больше не видел. Этой ночью та самая страница будто снова открылась перед ним. Но сейчас он понял, что там написано, и как можно соткать нужное заклинание голосом и движением рук и тела.
Все молча следили за ним – великое заклинание начало действовать. Гед говорил тихо, произнося внезапно изменившимся голосом незнакомые им певучие слова. Наконец он замолк. Внезапно поднялся ветер и зашелестела трава. Гед опустился на колени, громко что-то выкрикнул и упал вперед, словно пытаясь обнять всю землю своими распростертыми руками. Вот он с трудом снова поднялся на ноги, держа в своих напрягшихся руках что-то черное и очень, очень тяжелое. Горячий ветер, застонав, всколыхнул темную траву Холма. Если звезды и светили, никто не видел их.
Последние слова заклинания сорвались с губ Геда, и он ясно и громко произнес:
– Эльфарран!
Потом еще раз:
– Эльфарран!
Бесформенный клубок тьмы, что он поднял с земли, раскололся. Арка тусклого света встала из Холма на высоту его воздетых к небу рук, и в ней на мгновение мелькнула тень человека – высокой женщины, оглядывающейся через плечо. Лицо ее было прекрасно, но полно горечи и страха.
Все это длилось лишь мгновение. Бледная арка меж рук Геда вдруг начала светлеть. Она становилась все выше и шире и, наконец, превратилась в некий разрыв пространства. Оттуда полился ослепительный свет, и сквозь этот уродливый пролом выбралось нечто ужасное, напоминающее сгусток черной тени. Внезапно это Нечто вцепилось Геду в лицо.
Подавшись назад под тяжестью твари, Гед громко вскрикнул. Маленький отак, сидящий на плече Ветча, немая зверюшка, пронзительно заверещал и бросился на обидчика.
Корчась от боли, Гед упал, а яркая трещина в темноте продолжала расширяться. Зрителей словно ветром сдуло, а Джаспер согнулся в три погибели, защищая глаза от ослепительного света. Один лишь Ветч кинулся на помощь другу, и только он один сумел разглядеть сгусток тьмы, который вцепился в Геда, терзая его плоть. Эта тварь напоминала небольшого черного зверя, размером примерно с рысь и, казалось, что она распухает и растет на глазах… У нее не было ни головы, ни лица, только четыре когтистых лапы, впившихся в жертву. Всхлипывая от страха, Ветч протянул руку, чтобы оторвать хищника от Геда. Но, не успев коснуться твари, Ветч застыл, словно потеряв способность двигаться.
Внезапно невыносимое сияние померкло, и разверстые врата мира медленно закрылись. Рядом послышался чей-то голос, тихий, словно шепот листвы или журчание фонтана.
Звезды снова засияли на небе, и траву на склоне Холма залил свет только что взошедшей луны. Ночь словно выздоровела после тяжелой болезни. Равновесие света и тьмы восстановилось вновь. Тень-хищник исчезла. Гед лежал на спине, широко раскинув руки. Лицо юноши потемнело от крови, ее черные сгустки испещрили рубашку. Маленький отак, дрожа, жался к его плечу. Над ними стоял старик, облаченный в слабо мерцающий в лунном свете плащ – Верховный Маг Неммерле.
