Доминик улыбнулся.
– А что скажет твой отец?
Мэдлин нетерпеливо отмахнулась.
– Ему придется согласиться со мной, – упрямо заявила она. – Не могу понять, Доминик, почему ты ничего не делал? Будь я дома, ссора давно бы прекратилась!
– Ты уверена? Значит, ты просто ничего не знаешь. Ну, например, не знаешь, что наши отцы чуть не подрались из-за нашей размолвки. Что твой отец отозвал все счета из нашего банка в самый трудный для нас период, и он знал об этом. А тебе известно, – безжалостно продолжал он, – что именно сейчас твой отец пытается склонить один из крупных банков к тому, чтобы тот поддержал его последнюю головокружительную идею? Но, как обычно, к предложениям Гилберна все относятся очень осторожно.
У Мэдлин был такой растерянный вид, что Доминик понял: она и в самом деле ничего не знает.
– Я дал бы ему деньги, Мэдлин, – сказал Доминик. – Но он такой упрямый, что даже не хочет обсуждать это со мной!
– А ты предлагал ему? – Мэдлин вся дрожала, лицо побледнело.
– Дважды, – кивнул Доминик и взял бокал. – Он даже не подходит к телефону, – добавил он с горечью.
– Старый упрямый Гилберн, – сказала Мэдлин. Доминик прав. – Что же нам делать? – спросила она, понимая, что, видимо, так просто проблему не решить.
Доминик повернулся к ней.
– Мы должны сделать вид, что готовы помириться. Больше я ничего не могу придумать, чтобы растопить лед. Ведь наших родных всегда соблазняла мысль соединить нас. Черт возьми! – с раздражением воскликнул Доминик. – Ведь это мои родители подтолкнули тебя ко мне! Мы все набросились на тебя. Мы виноваты в том, что поставили тебя в безвыходное положение, загнали в угол. Забыли, что ты можешь вернуться и отомстить.
– А мне помнится, я считала, что это тебя загнали в угол, – шепнула Мэдлин. Ей вспомнилась кошмарная ночь, когда она пыталась соблазнить его.
– Я был достаточно взрослым, чтобы соображать, – возразил Доминик. – А ты была молода.
– Ну, хватит, Дом, – сказала она холодно, давая ему понять, что, во-первых, принимает его предложение всерьез и, во-вторых, у нее нет желания ворошить прошлое. Слишком много неприятных воспоминаний.
– Ладно, – скорбно ответил Доминик. Взгляд его на миг ушел куда-то вглубь. Но он тут же оценивающе посмотрел на Мэдлин, снова усмехнулся и насмешливо спросил: – Так как насчет романа?
– Что?.. Еще один роман? – в тон ему отозвалась она.
– О, на этот раз все будет по-другому, – заверил он. – Мы же не будем повторять ИЗ прежних ошибок. Ты сама сказала мне по телефону, что кое-чему научилась, а я… – Доминик загадочно улыбнулся. – Теперь ведь все может быть иначе. Так почему же нам не завести роман? Ведь мы неравнодушны друг к другу, и роман будет выглядеть вполне правдоподобно.
– Вызов обществу? – поняла Мэдлин и почувствовала, что готова поддаться соблазну. Прежняя Мэдлин обожала приключения.
– Только представь себе, как злобные сплетни обернутся святочной сказочкой, когда все увидят, что мы снова вместе.
– Бедные сводни-мамаши застонут от отчаяния, – засмеялась Мэдлин. Нина рассказывала ей, что честолюбивые мамаши просто покоя не давали Доминику, навязывая ему своих смазливых дочек.
Доминик бросил на нее уничтожающий взгляд. Он терпеть не мог свое положение «завидного жениха».
– Вот Вики-то обрадуется. А родители будут бояться, как бы мы снова не порвали, прежде чем они нас поженят, – продолжал он. – Мы и оглянуться не успеем, как состоится наша свадьба. Может быть…
– Довольно устрашающая картина, – сказала Мэдлин обескураженно. – Значит, мы снова должны обручиться?
– Почему бы и нет?
Теперь Мэдлин бросила на него уничтожающий взгляд.
– А что мы будем делать, когда суматоха уляжется? Когда Нина благополучно обвенчается и клан Стентонов осчастливит своим присутствием ее свадьбу? А Вики не придется разрываться между Стентонами и Гилбернами? Что останется нам – фиктивный роман?
– Разве мы не можем перейти через мост, если уж подошли к нему вплотную? – беззаботно сказал Доминик. – Конечно, если ты не боишься, что снова влюбишься в меня.
Мэдлин мгновенно ощетинилась.
– Ты хочешь сказать, что наш роман будет продолжаться? – презрительно вздернув брови, спросила она.
Доминик улыбнулся.
– Прости, но я не мог удержаться, чтобы не пошутить. Я ждал, что ты ответишь мне тем же. Так как, сыграем роль пылко влюбленных, чтобы помирить наши семьи?
С минуту Мэдлин молча смотрела на него. Он играет с ней, как кошка с мышкой – с маленькой беззащитной мышкой. Но она не была беззащитной, и Доминик знал это. Так чего же он добивается? Она знала, он хочет ее. Он выдал себя, предлагая картину. Если бы она заранее знала, как пойдет разговор, она бы бежала прочь. Но вся беда в том, что она уже не могла удержаться, предстоящая игра захватила ее
