– Идем. – Кристиан берет меня за руку, и мы распахиваем двери в отделение интенсивной терапии.
У кровати Грейс беседует с Кроувом и вторым доктором, женщиной, которую я вижу впервые. Заметив нас, Грейс улыбается.
Слава богу!
– Кристиан. – Она целует его в щеку, затем поворачивается и заключает меня в свои теплые объятия.
– Ана, ты как, держишься?
– Я-то да, а вот за отца беспокоюсь.
– Он в хороших руках. Доктор Слудер – лучший специалист в своей области. Мы вместе учились в Йельском университете.
Ого…
– Миссис Грей, здравствуйте. – Доктор Слудер сдержанно здоровается со мной. У нее короткие волосы, застенчивая улыбка ребенка и мягкий южный акцент.
– Как ведущий лечащий врач вашего отца, рада сообщить, что он полностью поправится. Рост мозговой опухоли остановился, и она показывает признаки убывания. Это весьма обнадеживающе через такое короткое время.
– Хорошая новость, – бормочу я.
Она тепло улыбается мне.
– Да, миссис Грей. Мы очень хорошо заботимся о нем. Здорово было повидаться с тобой, Грейс.
Грейс улыбается.
– Мне тоже, Лорейн.
– Доктор Кроув, давайте дадим этим добрым людям побыть с мистером Стилом. – Кроув выходит вслед за доктором Слудер.
Я смотрю на Рэя, впервые после аварии – с оптимизмом. Добрые слова доктора Слудер и Грейс вновь зажгли надежду.
Грейс берет меня за руку и мягко сжимает.
– Ана, милая, садись поговори с ним. Вам обоим это на пользу. А мы с Кристианом побудем в комнате ожидания.
Я киваю. Кристиан ободряюще улыбается, и они с Грейс оставляют меня с моим любимым отцом, мирно спящим под тихую колыбельную вентилятора и сердечного монитора.
Я надеваю белую майку Кристиана и забираюсь в кровать.
– Ты, кажется, повеселела, – осторожно говорит он, натягивая пижаму.
– Да. Думаю, здорово помог разговор с доктором Слудер и твоей мамой. Это ты попросил Грейс приехать сюда?
Кристиан ложится в постель и притягивает меня в объятия, повернув спиной к себе.
– Нет. Она сама захотела приехать проведать твоего отца.
– Откуда узнала?
– Я позвонил ей сегодня утром.
А-а.
– Детка, ты вымоталась. Тебе надо поспать.
– М-м, – согласно бормочу я. Он прав. Я так устала. День был напряженный и нервный.
Я поворачиваю голову и смотрю на него. Мы не будем заниматься любовью? Вот и хорошо. В сущности, он весь день практически не притрагивался ко мне, и я задаюсь вопросом, следует ли мне тревожиться по этому поводу, но поскольку моя внутренняя богиня покинула здание и унесла с собой мое половое влечение, я подумаю об этом утром. Переворачиваюсь и прижимаюсь к Кристиану, положив на него ногу.
– Обещай мне кое-что, – мягко говорит он.
– М-м? – Я слишком устала, чтобы что-то произнести.
– Обещай, что завтра что-нибудь поешь. Я готов стерпеть, не скрежеща зубами, что ты носишь куртку другого мужчины. Но, Ана… ты должна есть. Пожалуйста.
– М-м, – молча соглашаюсь я. Он целует мои волосы. – Спасибо, что ты здесь, – бормочу и сонно целую его в грудь.
– Где же еще мне быть? Я хочу быть там, где ты, Ана. Думаю о том, какой большой путь мы уже прошли. И та ночь, когда я в первый раз спал с тобой… Что это была за ночь! Я любовался тобой часами. Ты была просто… необыкновенной.
Я улыбаюсь ему в грудь.
– Спи, – шепчет он, и это приказ. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Глава 18
Просыпаюсь и открываю глаза в яркое сентябрьское утро. Мне так тепло и уютно под чистыми, накрахмаленными простынями, и, сориентировавшись через мгновение, я испытываю дежавю. Ну конечно, я в «Хитмане».
– Черт! Папа! – громко вскрикиваю я, вспомнив с тревогой, сжимающей сердце и переворачивающей душу, почему я в Портленде.
– Эй. – Кристиан сидит на краю кровати. Он гладит меня по щеке костяшками пальцев, и я тут же успокаиваюсь. – Я звонил утром в отделение интенсивной терапии. Рэй нормально пережил ночь. Все хорошо.
– Ох, слава богу. Спасибо.
Он наклоняется и прижимается к моему лбу губами.
– Доброе утро, Ана, – шепчет он и целует меня в висок.
– Привет, – бормочу я. Кристиан уже встал, на нем черная майка и голубые джинсы.
– Привет, – отвечает он, глаза мягкие и теплые. – Хочу поздравить тебя с днем рождения. Не против?
Я нерешительно улыбаюсь и глажу его по щеке.
– Нет, конечно. Спасибо. За все.
Он хмурит брови.
– За все?
– За все.
На его лице отражается замешательство, но лишь мимолетно, и в широко открытых глазах читается приятное ожидание.
– Вот. – Он вручает мне маленькую, красиво упакованную коробочку с крошечной подарочной карточкой.
Несмотря на всю тревогу за отца, я чувствую радостное волнение Кристиана, и оно заразительно.
За все наши «впервые» в твой первый день рождения
в качестве моей возлюбленной жены.
Я люблю тебя. К.
Как же это мило!
– Я тоже люблю тебя.
Он усмехается.
– Открой.
Осторожно, чтобы не порвать, развернув бумагу, нахожу красивую коробочку из красной кожи. «Картье». Я это знаю благодаря своим купленным с рук серьгам и часам. Осторожно открываю коробку и обнаруживаю изящный браслет с брелоками из серебра, платины или белого золота – не знаю, но он совершенно очарователен. К нему прицеплены несколько брелоков: Эйфелева башня, лондонское черное такси, вертолет «Чарли Танго», катамаран «Грейс», кровать и рожок мороженого. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.
– Ванильное? – Он сконфуженно пожимает плечами, и я не могу не рассмеяться. Ну конечно!
– Кристиан, какая прелесть. Спасибо.
Он широко улыбается.
