индукционных катушках.
Г. М. Пульман вскоре стал изготовлять первые спальные вагоны, их и до сих пор в разных странах называют «пульманы». Первые спальные вагоны Пульман продавал за 2000 долларов: он переделывал старые вагоны III класса. Вагоны следующей партии стоили уже 20 000 долларов. Пульман разбогател и давно забыл о ловком парнишке, продававшем газеты между Порт-Гуроном и Детройтом (эти газеты паренек печатал сам). Да и паренек давно уже покинул железную дорогу, — и сделал он это не по своей воле.
На станции Смит Грик (теперь она вошла в историю) проводник избил паренька и выгнал его из поезда. У мальчика была химическая и физическая лаборатория в одном из вагонов, и вот из-за приборов в этом вагоне чуть было не начался пожар. Мальчику негде было теперь печатать газеты. Рухнули все его планы. А ведь он собирался оборудовать прекрасную типографию на колесах. У паренька голова раскалывалась от боли, горели уши (проводник жестоко избил мальчика; много лет спустя сказались последствия этих побоев — изобретатель начал глохнуть). Обнищавший газетчик и изобретатель брел по железнодорожному полотну. Нужно было найти работу во что бы то ни стало. Помог случай. На станции Мон-Клеменс мальчик спас ребенка. В последнее мгновение снял его с рельсов, по которым передвигался состав. Испуганный, с лицом белее бумаги, отец ребенка — начальник станции — готов был всем, чем только мог, отблагодарить спасителя.
— Я хочу получить работу! — решительно сказал паренек, перебрав в уме все остальные возможности: сытно поесть или получить целые ботинки вместо старых, из которых уже выглядывали пальцы.
— А какую работу ты хочешь? — спросил начальник станции.
— Любую. Я всему научусь. Вот увидите!
Через несколько минут они обо всем договорились. Паренек должен был выучить азбуку Морзе и научиться обращаться с телеграфным аппаратом. А начальник станции должен был убедить директора компании, чтобы тот взял на службу юного телеграфиста. Все получилось как нельзя лучше. Первый день на телеграфе пролетел словно час. Новоиспеченный телеграфист не сводил глаз с блестящего латунного прибора. Как все ново, как интересно!
К концу рабочего дня аппарат вдруг задал странный вопрос:
— Алло! Кто сидит у аппарата в Мон-Клеменсе? Ты что, новенький? Старый Джек Маррей «стучал» медленнее, чем ты! — читал паренек слова, переданные азбукой Морзе. — Меня зовут Ларри. Я телеграфист в Эдвардсе. Второй такой дыры не сыщешь ни в одном штате!
— Алло, Ларри! — ответил Мон-Клеменс. — Я новенький, работаю здесь первый день. Меня зовут Томас.
— Какой Томас?
— Томас Альва Эдисон.
Так попал на телеграф будущий «волшебник из Мэнло-парка» (там Эдисон построил свои лаборатории). Долгие годы он был верен телеграфу. Проблемы телеграфии интересовали его и тогда, когда он уже изобрел десятки приборов, — в частности, фонограф, электрическую лампочку и усовершенствовал кинематограф. И это неудивительно! Ведь телеграф был самым большим достижением тогдашней техники. А телеграфисты пользовались почетом и уважением. Телеграфные компании переманивали друг у друга самых быстрых и самых точных телеграфистов, ссорились из-за них, почти как футбольные клубы из-за своих игроков. И деньги им тоже платили немалые. Самая дешевая телеграфная линия, пусть даже такая, какую сделал Морзе между Вашингтоном и Балтимором — на пустых бутылках — стоила огромных денег. Эти деньги медленно по центам и долларам возвращались предпринимателям. Чем больше телеграмм пролетело по проводам, тем больше прибыль. А так как в то время еще нельзя было посылать хотя бы две телеграммы одновременно, телеграфные компании старались принять на службу самых быстрых и самых ловких телеграфистов. Имена «королей телеграфа», которые передавали и принимали более 80 букв в минуту, были известны не только специалистам. О них говорили повсюду от берегов Атлантического океана до Калифорнии. Читатели газет даже бились об заклад, кто из их любимцев побьет последний рекорд.
Эдисон решил использовать всеобщий интерес к телеграфу и создал собственную телеграфную линию, соединявшую вокзал с аптекарским магазином в Мон-Клеменсе. Он заявил гражданам города, что поможет им сберечь время и сохранить подметки. Теперь им не нужно будет каждый раз ходить на вокзал: всего за 12 с половиной центов они смогут подать телеграмму у аптекаря (тот не только торговал порошками и мылом, но и лечил людей, и даже был «светским львом»). Но Эдисон просчитался. То ли у жителей Мон- Клеменса было слишком много времени, то ли подметкам их башмаков сносу не было, только прибыль телеграфной «компании» Эдисона за первый месяц работы составляла 37 с половиной центов. Всего было принято три телеграммы. Конечно, такая «прибыль» не могла покрыть расходов «компании», не говоря уже о том, что «президент», «директор» и телеграфист (все в одном лице) не мог питаться воздухом.
Начались годы скитаний. В Порт-Гуроне Эдисон не поладил с часовщиком, который по совместительству представлял всемогущую «Вестерн Юнион Телеграф Компани».
Часовщик отказался расплатиться с Эдисоном за работу так, как они уславливались, да еще присвоил себе премию за безупречно переданную телеграмму президента Линкольна. Канадский Стрэфорд Эдисон тоже покинул без сожаления. Там он изобрел прибор, который позволял ему спокойно спать. Прибор этот автоматически передавал каждые пять минут условный знак следующей станции, но, к сожалению, он не следил за железнодорожным полотном, так что чуть было не произошла катастрофа. В городе Сарнии прервалась телеграфная связь. Эдисон наладил акустическую, звуковую связь через реку, которая вышла из берегов во время ледохода. Позднее Эдисон сэкономил кабельной компании тысячи долларов, он упростил проводку и усовершенствовал приборы, так что можно было телеграфировать по одному кабелю (второй был сорван разбушевавшимся потоком). В честь находчивого изобретателя Эдисона был устроен банкет. Но потом его выгнали с работы, потому что неугомонный изобретатель, делая химические опыты, испортил дорогой ковер в кабинете господина директора.
В Бостоне в 1868 году Эдисон решил расстаться со спокойной должностью телеграфиста (хотя, как вы убедились и эта служба была полна приключений). Он запатентовал механический счетчик голосов, который работал безошибочно и мог разрешать все споры республиканцев и демократов.
Но как же удивился изобретатель, когда лидеры обеих партий разъяснили ему, что именно в таком приборе они меньше всего нуждаются и «вообще, господин Эдисон, бросьте эти игрушки и займитесь чем- нибудь серьезным. А в политике вы, судя по всему, полный профан!»
Эдисон решил последовать совету, — конечно, самым серьезным делом был в то время телеграф. Более 80 000 километров телеграфных линий принадлежало компании «Вестерн Юнион Телеграф Компани». Это была настоящая «телеграфная держава», очень богатая и могучая. Дирекция компании контролировала печать, была тесно связана с торговыми и промышленными магнатами, вмешивалась в политику, в которой Эдисон потерпел такое позорное поражение.
Но он не терял времени даром и изобрел дуплексный телеграф, который позволял передавать по одному проводу одновременно две телеграммы. Эдисон не был бы Эдисоном, если бы при работе над дуплексным телеграфом он не Думал о создании квадриплексной (четырехкратной) телеграфии, секстиплексной и даже мультиплексной (многократной) телеграфии.[4]
Интересовался он и проблемами скоростного телеграфа, который работал бы быстрее любой «телеграфной звезды» и служил бы в первую очередь журналистам и репортерам.
