– Сдвинь лезвие.
Горм послушно сдвинул, Кнур повторно тюкнул, железный стержень, соединявший половинки верхней петли, оказался почти перерублен.
– Теперь то же с нижней!
– Стой, – полушепотом (в котором вряд ли уже была нужда после до звона в ушах негромких Кнуровых тюков) сказал Горм. – Кто-то возится за дверью. Кто хорошо мечет топор?
Отозвалось несколько голосов.
– Вагн, Ньолл, и ты, Борислав, вставайте за нами, топоры наготове. Эйнар, Гирд, Сигур вторым рядом. Первый ряд кидает и в стороны, второй ряд кидает, и по двое вовнутрь. Теперь рубим вторую петлю… Кнур?
С двух тюков и второму стержню пришел конец. Прижавшись к стене, Кнур засунул лезвие колуна между дверью и камнем и налег на рукоять. Раздался скрип железа, железная створка грохнулась на пол, топоры первого ряда метателей полетели и, судя по лязгу, чавканью, хрусту, и стонам, попали.
– Я знаю, где Гнупа! Не убивайте! – закричал лысый карл в полукольчуге, без шлема, с поднятыми руками – единственный, оставшийся стоять в пиршественном покое. Перед ним на давно не метенном полу валялись еще двое, четвертый безуспешно пытался остановить поток крови из разрубленного топором плеча, привалившись спиной к резному известняковому столбу. Топот ног свидетельствовал о том, что кто- то еще бежал в вышестоящий ярус башни. Дружинники Хёрдакнута и Годлава обступили лысого нитинга.
– Гнупа наверх побежал? – спросил его Горм.
– Нет, это Храфн и Торбранд, он им приказал убить женщин и…
– Ньолл, узнай, где Гнупа! – уже на бегу бросил старший сын ярла. Кнур, Эйнар, и Гирд устремились за ним. На лестничной площадке перед второй по счету дверью, они настигли будущих женоубийц, занятых попытками проникнуть в помещение. «Все как всегда – я по одну сторону врат…» – вспомнил Горм, вонзая меч в печень левого сквернавца, слегка поворачивая лезвие, и вытаскивая его обратно. Правого сквернавца сбил с ног Эйнар – как раз вовремя, чтобы поднимавшийся по ступеням Гирд успел его обезглавить. Голова прокатилась по обтесанным камням.
– Где Гнупа? – выдохнул Хёрдакнутссон, вбегая обратно в пиршественный покой. Лысый нитинг валялся скрючившись на полу у ног Ньолла.
– В подземном ходу к водяной мельнице, – объяснил Ньолл. – Мельничная плотина на реке перед озером, на юг. У него там конь припасен. Если ты возьмешь моего коня…
– Охрану к лестнице наверх! Никого не впускать и не выпускать! – Горм продолжил бег.
– Слушай, мы-то не обещали этого не убивать, – начал ему вслед Мстивой.
Внук Рагнара махнул на бегу свободной от рунного меча рукой и сбежал по лестнице в кухню, прыгая через четыре ступеньки. Пробегая через погреб, он с благодарностью заметил наличие переносной лестницы и отсутствие Кривого. Пиво тоже было вынесено. За внутренней стеной стоял Ламби, держа под уздцы Альсвартура. Тот развлекался обычным для себя способом, храпя и стараясь укусить тех, кто спереди, или, еще лучше, лягнуть тех, кто сзади. Горм взмыл в седло еще до того, как Ламби начал:
– Хёрдакнут велел его коня пока тебе…
Выхватив у ловчего поводья, Горм изо всех сил ударил огромного жеребца в бока пятками. Вряд ли смягченный броней и толстой кожаной попоной под ней удар был так уж силен, но вороного совершенно не нужно было долго уговаривать встать на дыбы и куда-нибудь помчаться, раздувая ноздри и сотрясая землю копытами. Еще несколько тяжеловозов поскакали за Альсвартуром – может быть, всадники решили поехать за оставленным за главного сыном ярла, может быть, их кони потянулись за вожаком. Подковы гулко простучали по мосту и по настилу пристани, потом звук их ударов смягчился на тропе, ведшей вдоль плотины. За крытым несвежей соломой срубом мельницы, Сунна отблеснула золотом на шлеме всадника, спешившего к лесу. Горм еще раз поторопил коня, отметив положение небесной колесницы – немногим раньше полудня, – и подумав: «Что ж дальше будет, если так день только начинается…»
Никакой возможности обскакать Альсвартура в чистом поле или по верещатнику у лошаденки Гнупы не было и в помине, но вот проскользнуть между частыми деревьями и потеряться в лесу ей запросто могло удаться. Деревья, впрочем, поначалу росли довольно редко, а вот подлесок замедлял Гнупину скотину куда больше, чем вороного, который со всадником и броней разве что малость недотягивал до ста пудов веса.
– Гнупа! Хватит бежать! Тебя ж по запаху за пять рест найти можно! – напомнил Горм ярлу Слисторпа, когда их кони достаточно сблизились. – Так и подохнешь с полными штанами и моим мечом в спине?
Гнупа, не отвечая, все нахлестывал кобылку плетью. Ее круп уже был покрыт кровавой пеной, дыхание прерывисто. Впереди открылась прогалина – еще одно заброшенное поле. Кони поравнялись. Горм перехватил меч в левую руку и нажал пяткой на правый бок вороного. Альсвартур слегка повернул морду. В его темно-карем глазу, на миг обращенном к Горму, явно отразилось злорадное предвкушение. Жеребец повернул и крепко цапнул Гнупу за бедро. Тот одновременно завопил от боли, дернул ногами, и натянул поводья. Для шустрой, но явно непривыкшей ни к зверскому обращению, ни к противоречивым указаниям кобылки это было последней каплей. Она взбрыкнула задними ногами и выкинула Гнупу Вонючие Штаны из седла. Альсвартур заржал, громко и ехидно.
Ярлу Слисторпа в какой-то степени повезло – его ноги не застряли в стременах, и он полетел золоченым шлемом вперед в огромный муравейник на краю следующего перелеска, вследствие чего падение только вышибло из него дух. Кусаемый в губы, нос, и шею челюстями крупных рыжих насекомых, он задрыгал конечностями, кое-как поднялся, и бросился наутек, распространяя поносное зловоние.
– Пешему от конного удирать – только перед смертью запыхаться, – заметил Горм, отрезая Гнупе путь к деревьям.
Тот завизжал и наконец выхватил из ножен меч.
– Давно бы так, – молодой воин отпустил поводья, взялся свободной рукой за высокую луку седла, перенес ногу через мощный круп Альсвартура и спрыгнул на упругую, слегка влажную землю под деревьями, где между прошлогодних палых листьев пробивалась зубчатая зелень земляники.
– Один! – закричал Гнупа.
– Кто поумнее меня, говорят, что он, конечно, много дров наломал перед Рагнареком, – сказал Горм, легко отражая не очень сильный и безнадежно очевидный удар сверху. – Но даже Один, – Горм дал Гнупе пинка в колено, пока тот заносил меч для следующего удара. – Даже Один не заслужил, чтоб его именем божилось такое обдристанное чучело в муравьях, – закончил Горм, снова отразил удар, и пнул Гнупу в другое колено.
Тот взвыл и ушел в защиту, держа меч слегка впереди и под углом. «Хоть чему-то учили поносника,» – решил его менее пахучий соперник и двинулся вперед, нацелив свой меч врагу в лицо. Тот поднял руку, открывшись справа, на что Горм и надеялся – вместо укола в лицо, он рубанул Гнупу по правому боку, сорвав несколько пластинок его доспеха, продолжая прикидывать: «Скорость у него ничего, сила так себе. Главное, он уже сам решил, что проиграл. Осталось его не разубеждать, и все.»
– Скажу тебе, Раскульф, хоть щитом умеючи можно и оборониться, и напасть, без щитов драка выходит занимательнее, – сказал один из всадников, наблюдавших за поединком с западного края прогалины.
– Верно говоришь, Аббе, – ответил другой. – Там один хрясь по щиту, другой хрясь по щиту, пока все зрители не разойдутся. А здесь искусство сразу видно. Спорим, что молодой ярл с десяти ударов его прикончит?
– Не буду спорить, полукровка с мечом горазд.
Раскульф косо посмотрел на Аббе – одного из воинов, в свое время посланных из Свитьи сопровождать невесту Хёрдакнута в Йеллинг. Тем временем, Горму удалось на возврате после выпада полоснуть Гнупу прямо вдоль прорехи справа. Ее края потемнели от крови, и меч в руке ярла Слисторпа задрожал. Горм ударил сверху раз, другой… С каждым последующим ударом, защита его соперника слабела, пока на третий раз Гнупа не опустил меч настолько, что рунное лезвие Рагнара глубоко рассекло его шею у левой ключицы. Из раны хлынула кровь. Гнупа, словно пытаясь что-то сказать, открыл рот, захрипел, и повалился. Разгнупление Танемарка состоялось.
