Так случилось, что режиссеры, с которыми я работал, становились моими друзьями, актеры – тоже. Все они разные, и все интересны по-разному, хотя все мы делаем одно и то же важное дело – кино!
Сейчас я много занят в театре, но… возвращаясь к началу рассказа – тот… кто вдохнул воздух павильонов и услышал когда-нибудь команду: «Мотор!» – тот отравлен кинематографом навек. Я отравлен, и это прекрасно.
До новых встреч. (Во время рассказа могут быть несколько песен из фильмов, о которых идет речь.)
Монолог о военных песнях
Как можно писать о войне человеку, которому было три года, когда она началась, и семь, когда закончилась? Можно ли нафантазировать себе полнее, яснее и трагичнее, чем это было на самом деле? Можно ли почувствовать, пропустить через себя события, мысли и настроение военных дней? Как понять ожидание боя, ярость атак, смерть, подвиг, если это не пережито, не увидено? Стоит ли браться за это, можно ли писать военные песни после того, как отзвучали и продолжают звучать «Война народная» и «Землянка», «Марш артиллеристов» и «Темная ночь»?
И все-таки до сих пор поются песни и военного времени, и написанные после, но на военную тему. Никогда не устанут поэты славить героев войны, никогда не станет слишком большой дань, отданная павшим[4].
Это песня из кинофильма «Я родом из детства», поставленного на студии «Беларусьфильм» режиссером В. Туровым. Для меня это была первая картина, в которой я не только работал как актер, играя вернувшегося из госпиталя танкиста, но и как поэт. И это первая моя военная песня. Звучит она в фильме во время возложения венков на могилу неизвестного солдата. Суровые лица людей, сухие глаза, которые уже выплакали все слезы, серая каменная стена в только что освобожденном городе, и простые могилы около нее, и, наконец, песня, специально написанная для этого момента и прекрасно исполненная М. Бернесом, – все это создало нужное настроение. В. Туров даже получил письмо, в котором какая-то женщина благодарила его за фильм и говорила, что узнала место, где похоронен ее муж, хотя декорация была построена специально для этого эпизода. Значит, точно было угадано режиссером то время и обстановка. А ведь он тоже видел войну ребенком.
Мой герой из фильма «Я родом из детства» – человек, горевший в танке, чудом выживший в госпитале и седой в тридцать лет, – вероятно, до войны пробовал писать и не оставил этого занятия. Он написал и спел в нашем фильме еще одну песню[5].
Мне всегда хотелось в песнях воспринимать сразу и текст и музыку, чтобы не мешало одно другому. Поэтому всегда пытаюсь мелодию упрощать, чтобы она запоминалась с первого раза. Вероятно, это еще и потому, что я не профессиональный композитор, и… все-таки текст для меня важнее. Вот еще одна песня – о штурме высоты. Их много было, безымянных высот, которые нужно было взять во что бы то ни стало. Поэтому так часто, наверное, встречается в произведениях о войне слово «высота», ставшее почти символом[6].
Мне не хочется объяснять содержание песен. Это ясно и так. Пусть песни говорят сами.
Снова вернусь к началу – почему у меня столько песен о войне? Наверное, каждой советской семье война принесла невозвратимые утраты: матери, отцы, дети, сестры, братья. Жизни многих и многих унесла война. И не только это. В боях и атаках раскрывались и выковывались характеры. Что может быть трагичнее, чем утрата близких, родных и друзей? Как ведет себя человек один на один со смертью? На что способен он, на какой подвиг и самопожертвование, чтобы спасти друга?[7]
Это песня о подвиге двух летчиков, погибших в неравном бою. Я в долгу перед многими военными профессиями: перед танкистами, связистами, артиллеристами и т.д., но ведь это песня и о них. Воздушный ли это бой, на суше ли, на воде – так могло быть с каждым. И так было. Вот еще одна песня – песня истребителя, только на этот раз – самолета. Снова воздух, снова воздушный бой!.. Но я думаю, что напишу еще и о пехотинцах, и о десантниках, и о моряках. Обязательно![8]
Война! На войне как на войне! Это так! Но и [когда] обеспечены тылы – это тоже необходимо. И не только тылы в военном смысле, но и в человеческом. Как важно, когда в безопасности родные и когда тебя кто-то ждет. И недаром стих<отворение> «Жди меня» Симонова пользовалось такой популярностью! А когда не ждут?.. И, наверное, легче переносить все тяжести войны, когда дома спокойно! И – наоборот[9].
Эта песня тоже писалась для фильма. Ее должен был петь мальчишка на рынке, чтобы разжалобить женщин. И хорошо, что письма такие были редки, потому что: «Жди меня, и я вернусь, только очень жди! Жди, когда наводят грусть желтые дожди…» – и дальше: «ожиданием своим ты спасла меня». И не падали духом солдаты, и все годы войны жила вера в победу, вера в то, что израненная, искалеченная земля снова зацветет и заиграет всеми цветами[10].
Рассказ этот о песне идет не по хронологии войны. Но… конечно, у меня есть песня о начале войны. Это песня из фильма «Война под крышами» той же студии «Беларусьфильм» и того же режиссера В. Турова. Мне хотелось написать <…>, как даже в самые трудные дни начала войны уже думалось о том, как будет после победы, о том, что невозможно и нельзя забывать это время – время подвигов, потерь, горя, надежд и веры в победу[11].
В фильме «Война под крышами» идет речь о первых днях войны – поток беженцев, партизаны, оккупация. В Белоруссии символ покоя в доме – это гнездо аиста, свитое на крыше или на дереве во дворе. И вот началась война – и опустели гнезда, разлетелись аисты, несмотря на лето. Может быть, они полетели вслед за хозяевами – на Восток, или – в леса, к партизанам.
В фильме «Вертикаль» звучала песня «Ведь это наши горы». Песня положена на кадры хроники – бой наших бойцов со стрелками горной немецкой дивизии Эдельвейс. Но не только потому, что герой вспоминает в самый трудный момент, как здесь в 1942 году он сражался с немцами, и эти воспоминания помогают ему дойти, обессиленному и смертельно усталому. Есть в альпинистских буднях что-то, напоминающее военные действия, вернее, иногда приходится им вести себя, как в бою. И еще мне рассказывали бывалые альпинисты, как во время боя встречали они среди врагов бывших своих напарников по восхождениям – альпинистов-немцев, которых они до войны учили лазать по скалам, иногда даже спасали их от гибели, – а теперь встретили в бою как врагов[12] .
У альпинистов горы – это препятствие, которое надо преодолеть. Горы – это достойный противник. Его надо покорить – ловкостью, смелостью, хитростью. У гор тоже свое оружие – камнепады, обвалы, отвесные стены. Но в войне… ведь это наши горы – они должны помогать. А все их козни – для незваных гостей. Известен случай, когда в 1942 году в бою за перевал один наш боец поднялся вместе с небольшим облаком наверх, прошел буквально под носом у немцев и, взорвав снежный козырек, вызвал обвал и погреб под ним фашистов. Ведь это наши горы[13].
В период съемок фильма «Я родом из детства» мне приходилось встречаться с бывшими фронтовиками – я ведь играл вернувшегося из госпиталя танкиста. Они даже принимали участие в моем внешнем облике, не говоря уже о содержании роли, – советовали, какой мне сделать шрам или след ожога, рассказывали о своих военных делах и о ранениях и госпитале. Разные несчастья, разные люди, только у всех на уме одно – чтобы выжить, встать в строй и снова сражаться. И правда, лучше – «если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой». Тогда я написал песню о госпитале, скорее, это даже небольшая зарисовка[14].
Всегда трудно понять, что чувствует человек, теряя того, с кем бок о бок прожил несколько лет. А если это несколько военных лет?! Когда кажется, что их не два, а один, когда делится все поровну – поровну еды, сна, боев, опасности. И когда вдруг одного нет! Может быть, песня получилась слишком грустная, но ведь это вовсе не веселое дело – война. В день двадцатилетия окончания войны я был на Красной площади, и с тех пор 9 мая каждый год прихожу туда. Потому что такого больше не увидишь: не увидишь слез на лицах взрослых мужчин, слез радости от встречи с однополчанами и святых слез печали о погибших[15].
Одно время модно было говорить «проблема поколений»… Конечно, существует проблема, хотя бы
