– Свежих записей нет. Либо их не вели в последнее время, либо потеряли, – развёл руками Эмос. – Ничего за последние два с половиной месяца. Нет даже учётного журнала, который должен был вести Калейл.
– Он может заполнять его в офисе службы безопасности.
– Если бы он следовал официальному протоколу, то все было бы автоматически скопировано в центральный архив. Ты же знаешь, как Администратум щепетилен в вопросе хранения отчётов.
– Что ещё?
– Понимаешь, мы провели только поверхностную экспертизу. Времени было не слишком много. Но Калейл говорил нам, что Имперские Объединённые Каменоломни были эвакуированы девять месяцев назад, а Ортог Прометиум – два месяца спустя. Согласно архиву обе корпорации продолжали оставаться здесь, работая в полном составе, и три месяца назад. Нет никаких записей о случаях заболевания «гравью», равно как и зарегистрированных сообщений или докладов о самой возможности такой проблемы.
– Значит, Калейл солгал нам?
– От слова до слова.
– Тогда где же все?
Эмос пожал плечами.
– Может, стоит убраться отсюда? – Медея явно занервничала.
– Мне нужно найти Бура, – ответил я, – и к тому же мне необходимо выяснить, что же на самом деле зде…
– Грегор, – пробормотал Эмос. – Мне очень неприятно тебе об этом напоминать, но теперь это не твоя работа. Хотя, зная тебя, я понимаю, что ты столь же верен Золотому Трону, как и раньше, во всех основных смыслах, но ты больше не инквизитор. Твои полномочия больше не признаются Империумом. Ты преступник – преступник, у которого и так полно проблем.
Думаю, он ожидал, что я разозлюсь. Но этого не произошло.
– Ты прав, но я не могу вот так запросто перестать служить Императору, и не важно, кем там меня считает все остальное человечество. Если есть возможность оказаться полезным, я сделаю это. Мне не нужны ни признание, ни официальный статус.
– А я говорила тебе, что он так и ответит, – усмехнулась Эмосу Медея.
– Да, ты говорила. Правда, говорила. – Учёный снова взглянул на меня.
– Извиняюсь за свою предсказуемость.
– Постоянство убеждений не повод для извинений, – сказал Эмос.
Я достал свиток, найденный в святилище, и показал его своему престарелому научному консультанту.
– Что ты можешь об этом сказать? – И я поведал ему обо всём, что произошло в святилище Бога- Машины.
Эмос изучал бумажную ленту в течение нескольких минут, заглядывая то в начало, то в конец документа, а затем произнёс:
– Некоторые фрагменты данного машинного кода мне не разобрать. Шифр Адептус Механикус. Но… короче говоря, смотри на разрывы в тексте. Все это записи регулярных передач, идущих от объекта, находящегося за пределами поселения. Каждые шесть часов, с точностью до секунды.
– И дремлющие системы святилища пробуждаются именно к тому моменту, когда должна поступить передача?
– Да, чтобы записать её. Как долго работали машины?
Я покачал головой:
– Две, возможно, две с половиной минуты.
– А не две минуты сорок восемь секунд? – спросил он.
– Может быть.
Эмос пробежал пальцем по линии заголовка над последней таблицей кода.
– Ровно столько и продолжалась последняя передача.
– Значит, там кто-то есть? Где-то за пределами поселения рудокопов Синшары кто-то регулярно посылает сообщения Адептус Механикус?
– И не просто кто-то – это Бур. Вот код Адептус Механикус, соответствующий его имени. – Эмос промотал лист обратно и стал рассматривать самый старый, пожелтевший участок. – Он вещает уже одиннадцать недель.
– И что он говорит?
– Понятия не имею. Основной текст закодирован. Механилингва-А или С, а может, и какая-то современная переработка одного из гексадецимальиых сервиторных скриптов. Вероятно, импульс-аналог девятой версии. Я не могу…
– Ты не можешь прочесть. И этого мне достаточно.
– Хорошо. Зато я знаю, где он.
Я помедлил:
