новую серию команд. – Ну, теперь видите?
Локен остолбенел. То, что раньше виделось размытым и нечетким ореолом, окружавшим существо из ночного кошмара, теперь благодаря манипуляциям Киилер исчезло. На фоне отвратительного чудовища появился почти человеческий силуэт, повторяющий позу и движение зверя. Хоть изображение и не было особенно четким, не оставалось сомнений, что это искаженное гримасой лицо и израненное тело Ксавье Джубала.
– Он вам знаком? – спросила Киилер. – Я его не знаю, но, когда увидела, смогла распознать физиогномику и строение тела, характерные для Астартес. И как мог мой пиктер такое запечатлеть…
Локен ничего не ответил.
Киилер отключила аппарат редактора, вытащила блокнот и бросила его Локену. Он машинально подхватил вещицу. Киилер вернулась к кушетке и плюхнулась на сиденье.
– Вот я и хотела, чтобы вы мне это объяснили, – сказала она. – Вот почему послала вам пикты. Когда я была в самой глубокой и мрачной бездне отчаяния, я надеялась, что вы придете и все мне объясните. Но не беспокойтесь. Я уже прошла через это. Все в порядке. Дикий зверь, вот и все. Дикий зверь.
Локен посмотрел на электронный блокнот в своей руке. Вряд ли он может представить, через что пришлось пройти Киилер. Потрясение было достаточно тяжелым даже для него, но ему самому, Неро и Зиндерманну помогло испытанное средство: они знали правду. А Киилер ее не знала. Она обладала достаточной проницательностью и умом, чтобы видеть прорехи в сочиненной легенде, заметить несообразности в словах Первого капитана и понять, что в основе этой истории лежит нечто ужасное. И с этим знанием она в одиночку смогла справиться со своими эмоциями.
– Как вы думаете, что это было? – спросил он.
– Что-то ужасное, о чем нам лучше никогда не знать, – ответила она. – Бросьте, Локен. И пожалуйста, не надо сейчас меня жалеть. И не вздумайте рассказывать правду.
– Не буду, – ответил он. – Не могу. Это был дикий зверь, Эуфратия. Но как вы смогли с этим справиться?
– Что вы имеете в виду?
– Вы сказали, что чувствуете себя хорошо. Насколько хорошо?
– Мои друзья помогли мне справиться с потрясением. Я вам уже говорила.
Локен поднялся со стула, взял фляжку и подошел к кушетке. Он присел на краешек постели и наполнил протянутый стакан.
– Спасибо, – кивнула Киилер. – Я нашла в себе силы. Я обрела…
На мгновение Локену показалось, что она скажет «религию».
– Обрели – что?
– Веру. Веру в Империум. В Императора. В вас.
– В меня?
– Не в вас лично. В Астартес, в Имперскую армию, в любую военную силу человечества, которая призвана защищать нас, простых смертных. – Она сделала глоток и усмехнулась. – Понимаете, Император нас защищает.
– Конечно, он защищает, – согласился Локен.
– Нет, вы не понимаете, – сказала Киилер, обхватывая руками закрытые простыней колени. – Он в самом деле защищает. Он оберегает человечество при помощи Легионов, вооруженных отрядов, при помощи военных машин механикумов. Он сознает опасность. Видит противоречия. И использует все орудия, вроде вас, чтобы уберечь нас от зла. Защитить наши физические тела от повреждений и гибели, а наш разум – от безумия, чтобы спасти наши души. Вот что я смогла понять. Вот чему научило меня перенесенное потрясение, и я благодарна за это. В космосе существуют невообразимые опасности, живет зло, которое человечество не в силах даже осознать, не то, что с ним бороться. А Император нас защищает. Есть ужасные истины, способные свести нас с ума при первой же встрече с ними. И Император уберегает нас от них. Вот для этого он вас и создал.
– Это великолепная концепция, – признал Локен.
– Тогда, в Шепчущих Вершинах… вы спасли меня, не так ли? Вы поразили это чудовище. А теперь вы снова спасаете меня, уберегая от правды. Она причиняет вам боль?
– Что «причиняет боль»?
– Правда, которой вы не можете поделиться?
– Иногда, – ответил Локен.
– Не забывайте, Гарвель, Император – наша надежда и наш свет. Если мы верим в него, он защитит нас.
– Откуда у вас такие мысли? – поинтересовался Локен.
– От друзей, Гарвель. Меня беспокоит только один вопрос. Постоянная тревога, не дающая успокоиться моим мыслям. Вы, Астартес, преданны до мозга костей. Вы верны друг другу и никогда не сомневаетесь.
– И что?
– Сегодня я почти поверила, что вы что-то мне расскажете, но из верности долгу вы остались верны своим братьям. Я восхищена вашей твердостью, но ответьте на один вопрос: как далеко распространяется ваша преданность? Что бы ни произошло там, в Шепчущих Вершинах, я уверена, что один из братьев Астартес был частью этого происшествия. Но вы сомкнули ряды. Что должно произойти, чтобы вы пожертвовали вашей верностью Легиону ради верности нам, простым смертным?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
