– Вы понимаете. Если один из братьев снова нападет на своих, вы тоже это скроете? Сколько должно произойти таких случаев, прежде чем вы начнете действовать? Один? Сто? Тысяча? Как долго вы намерены хранить свои секреты? Что должно произойти, чтобы вы сбросили братские узы верности Легиону и закричали: «Остановитесь! Это неправильно!»?
– Ваши предположения нереальны…
– Неправда. Вы знаете, что такое может быть. Вы все так совершенны, идеальны и одинаковы. Вы маршируете в ногу и выполняете любые приказы. Локен, вы знаете хоть одного Астартес, кто осмелился бы нарушить строй? Может, это вы?
– Я…
– Вы посмеете? Если обнаружите гниль, признаки разложения, посмеете ли вы нарушить корпоративную верность и выступить против? Ради общего блага всего остального человечества?
– Этого никогда не случится, – твердо сказал Локен. – Это невозможно. Вы предполагаете разделение общества. Гражданскую войну. Это противно самим устоям Империума, каким его создал Император. С Воителем Хорусом, направляющим нас, словно путеводная звезда, такая вероятность абсолютно исключена. Империум велик и крепок и стремится к единой цели. Конечно, Эуфратия, есть какие-то противоречия, как есть войны, бедствия и эпидемии. Они причиняют нам горе, но не убивают. Мы боремся со злом и движемся вперед.
– Это зависит от того, – заметила Киилер, – откуда берутся эти напасти.
Внезапно раздался негромкий сигнал – ожил вокс-браслет Локена. Локен поднял запястье, включил передатчик.
– Я уже иду, – сказал он и снова повернулся к Эуфратии. – Давайте как-нибудь встретимся и еще побеседуем, – предложил он.
Киилер кивнула. Локен нагнулся и поцеловал ее в лоб.
– Выздоравливайте. И побольше общайтесь с друзьями, – сказал он.
– А вы друг мне? – спросила Эуфратия.
– Вы и сами это знаете, – ответил Локен.
Он встал с кровати и поднял с пола свой балахон.
– Гарвель, – окликнула он.
– Да?
– Уничтожьте эти снимки, прошу вас. Ради меня. Они не должны существовать.
Локен кивнул, отворил дверь и вышел в прохладный коридор.
Едва за ним закрылась дверь, Киилер поднялась с кровати и позволила простыне соскользнуть на пол. Оставшись обнаженной, она подошла к небольшому буфету, опустилась на колени и открыла нижние дверцы. Оттуда Эуфратия достала две свечи и маленькую статуэтку Императора. Все это она расположила на крышке буфета и маленькой зажигалкой зажгла свечи. Порывшись в верхнем ящике, она вытащила изрядно потрепанную брошюру, принесенную Лиифом. Это было дешевое, плохое издание, небрежно отпечатанное на портативном механическом принтере. На полях осталось несколько чернильных разводов, а текст изобиловал ошибками.
Киилер это не беспокоило. Она открыла первую страницу и, склонившись перед импровизированным алтарем, начала читать:
– «Император человечества есть Свет и Путь, и все его действия направлены на благо людей, на благо его народа. Император есть Бог, и Бог есть Император, так учит нас Божественное Откровение, и, кроме всего прочего, Император защитит нас…»
Локен бегом несся по переходам отсека летописцев, и капюшон развевался за его плечами. Раздался вой сирен. Мужчины и женщины, выходя из комнат узнать, что случилось, провожали его изумленными взглядами.
Он поднял вокс к лицу.
– Неро! Докладывай! Это Тарик? Что-нибудь случилось?
Из устройства послышался треск, потом из динамика зазвучал слегка искаженный голос Випуса:
– Да, Гарвель, кое-что происходит, но все в порядке. Возвращайся сюда.
– Что? Что произошло?
– Корабль, вот что. Только что вслед за нами из перехода в систему вошла боевая баржа. Это Сангвиний. Сангвиний собственной персоной.
17
За неделю или около того до этих событий, во время одной из регулярных встреч, Локен все же рассказал Мерсади Олитон о Великом Триумфе Императора после Улланора.
– Ты не можешь себе этого представить, – сказал он.
– Я могу попробовать.
Локен усмехнулся.
– Для этого события механикумы разгладили поверхность целого континента, чтобы сделать сцену.
– Разгладили? Как это?
– Промышленными плавильными установками и геоформерами. Горы раздробили, а образовавшимся материалом засыпали низкие места. Поверхность стала ровной и бесконечной, превратилась в гигантский
