–Понятно, – истинная повторила номер и закрыла окно с анекдотами. – Мэлис, тебе помочь с историей? Я уже сделала...
–Я тоже, – почему-то это предложение не сподвигло меня нахамить личности, предложившей мне подобную нелепицу. – Спасибо, – только и сказала я, даже без посторонней интонации, – уже не надо.
Из коридора донесся удар чего-то тупого обо что-то твердое, за ним последовал естественный приглушенный мат. Относительно культурный по сравнению с тем, что только что имело место быть высказанным мной. Ангмарская вполголоса повторила последнее выражение и положила кисточку.
–Морвен, – пояснила Сулмор и вылетела из комнаты. Я воспользовалась этим, чтобы оценить уже выполненный кусок работы. Принцесса, понимая бесполезность скрытности, даже не прикрывала начатую по свежим следам картину полем, оставляя лист висеть на воздухе. Я никогда не видела демонов, рисующих иначе, хотя и понимала, что должны быть оригиналы, использующие реальностное оборудование.
За то время, которое я бесполезно потратила на выполнение исторического задания (историк – сволочь, еще и с первых дней начал мне башню грузить!), Ангмарская успела исчеркать ватман карандашными линиями и начать раскрашивать центральные фигуры. Начала она конкретно с меня... И, похоже, капитально мне польстила. Примерно так же, как льстила мне фотография, сделанная в прошлом учебном году и изображавшая нас на сцене. Но на том плакате, растиражированном сотнями экземпляров и развешанном практически везде, я была все же младше. Старше законного возраста, но младше этого... Наверное, такой я проживу большую часть своей жизни, если не изменится мода, требующая на века застывать в изломе между юностью и молодостью, то есть – тинейджерством и совершеннолетием, если точнее. Может, и точно такой же, как на рисунке, побыть доведется – сильной красавицей в тяжелом платье и короне... Хм, а ведь корону я точно не представляла, иллюзия включала сложную прическу, а не такое значимое и знакомое украшение...
Понятно, почему знакомое – Сулмор наверняка припомнила мое видение позапрошлогодней давности. Корона из сплетенных тел маленьких людей, держащих изумруды, – даже при таком масштабе детализация изумительная, Ангмарская от той же Элки отличается именно вот такими деталями... Хотя у Элки, в общем, есть свои плюсы – тот же юмор даже в относительно серьезных работах, очевидный всем, кто в теме.
Я задумалась, как именно буду выдавать это произведение искусства за свою работу. Как-то плохо получалось продумать, хоть ты камушки вызывай и у них уточняй, как это ни мелочно. Вот тот же Рингил своих рисунков, например, не так стесняется... Одаренная личность у него как-то сочетается с религией... Хотя он – идейный самоубийца, а не шокер. Второй ступени. В смысле, Сулмор – шокер второй ступени, конечно же, для суицидально наклоненных хейтеров вторая ступень – это хрустальный гробик... Пардон, саркофаг в душном склепе, украшенный косо приклеенной табличкой с именем. И у меня в этом склепе есть зарезервированное место, благо я все еще числюсь идейной... Так жить веселее, да и с моей потенциальной смертью нужно согласовываться. Конечно, я всегда успею изменить сложившееся, а вернее – сложенное непредельщиками вместе с моей энергоструктурой положение дел, но что-то уводит меня с этих мыслей, как и останавливает попытки стереть шрам с руки... Под прикрытием рассматриваемого ватмана я рванула с пальца авангардно недоплавившееся кольцо.
Алый шрам, конечно, не исчез без ведома носителя, но стал идентичным тому, что покоился в старом кадре моей памяти. Бледный, полустертый после купания руки в вихре Хаоса. Сохранилась только форма – и то края уже почти рассосались. Мистика, Контер бы ее побрал... Я аккуратно натянула кольцо обратно, подвигала пальцами, несколько раз сжала и разжала...
–Мэлис, я не против, что ты смотришь, но сейчас отойди, работать помешаешь, – послышался из-за моего плеча голос Сулмор. – Нравится?
–Очень, – теперь я стояла так, что видела и картину, и художницу. – Я бы даже сказала, оченно. Вот только зачем ты мне эту корону нарисовала?
–В образ вписывается, – коротко ответила Ангмарская и погрузилась в медитацию над картиной. Я тихо отошла, чтобы не мешать лишними взглядами. В образ действительно вписывалось, я это и так поняла, можно было не спрашивать...
–Эмили, хочешь анекдот? – внезапно и неожиданно для самой себя спросила я. Истинная тут же оторвалась от того, чем успела заняться, и выжидательно посмотрела на меня. – Встречаются как-то Райя и Аккарти. И Аккарти спрашивает: «У тебя призванный толковый?» «А что такое?» «Если толковый, пришли ко мне, реальность переставить надо»...
–Две реальности, – поправила Эмили. – Когда Департамент делали... Мэл, ты что так на меня смотришь, это в учебнике написано!
–Знаю, – я вообще смотрела не на истинную, а на экран ее компьютера. Зрелище, могущее повергнуть в шок с последствиями в виде комплекса неполноценности целую кучу начинающих миротворцов. Демонстрационная модель практически готового мира. – Эмили, прости за вопрос, у тебя дома СВЗ была или ты по ночам не спала, когда это делала?
–Мэлис, мне над ним еще лет двести сидеть! – направление моего взгляда наконец-то было определено. – Это черновик...
–Понятно, – я подумала, что ошиблась из-за расстояния.
–Блин, работать не дают, – Сулмор выглянула из-за бумаги. – Кстати, Мэлис, подтверди, разве в прошлом году так было?
–Что было? – в прошлом году Ангмарская, помнится, нетленок не создавала.
–Я про спешку эту... Мы все спокойно сделали, а эти мельтешат, мельтешат... Морвен уже все коридоры в обоих корпусах проутюжила, не считая ментального пространства... До сих пор песни выбрать не можем! – наконец-то добралась хейтерша до сути. – Стан рогом уперся, хочет хоть что-то из «NS»[ 33 ], и слышать не хочет, что все остальные против...
–Ангмарская, ты намекаешь, что мне нужно было все-таки пойти к вам хотя бы цербером? – этот синоним для лица, осуществляющего оперативное руководство и походную цензуру, я выбрала специально. – Скажи Стану, что «Нон-стандарта» вам Рейзо не простит и будет права. У нее монополия...
–А Стан уже сказал, что Рейзо он имел в виду, – насколько я знаю Стана, цитата была дословной. Ментал, конечно, ругался, но довольно-таки интеллигентно – даже когда речь шла об историке.
–Я бы на его месте подумала, кто кого имел на самом деле, – не удержалась я. – Народ, вы на время не смотрели?
–Чем больше дело уважаешь, тем меньше времени на сон, – отреагировала истинная. – Иди спать, если хочешь...
–Хочу, – я решительно перешагнула границу своей трети комнаты и подняла над ней непрозрачную звуконепроницаемую стенку.
В окна рванулась ожидавшая этого тьма. Звездная и даже немного лунная, но все же тьма, сестра и подруга тишины. Показалось даже на секунду, что я не отгородилась от мира, а уничтожила его, чтобы остаться в свободном одиночестве.
Потом, с первым шагом к расстеленному спальному месту, из-за рамы окна выплыл окаймленный чернильной ночью пацанский корпус, украшенный теплыми желто-оранжевыми и холодными синими окнами-огнями, пересыпанными мелкими драгоценностями огоньков цветомузыки, и все, что оставалось возвышенного в моем сознании, поспешно уползло на второй план. Мир был на месте, и оставлять он меня не собирался. Можно было спокойно ложиться спать.
Сказать честно, я думала, что увижу очередной контролируемый сюжет из разряда тех, которые снятся правоверным синтегисткам среднего шкодного возраста. Обычно мои сны не приносят мне ничего, кроме отдыха и радости – если в их череду не затешется вещий. Но пророческие сны меня обычно навещают на занятиях... Традиция такая.
Естественно, чхать на устои и обычаи хотело все, что относится ко мне. В том числе, как выяснилось, и мои сны...
Вначале мне даже показалось, что я просто уже проснулась. Не первый раз в жизни я себя в реальной жизни чувствую, как во сне, так что привычное ощущение за показатель не принималось. Все детали в окружающей среде вроде бы соответствовали моей памяти, даже проходящая по стыку измерений защитная стенка-поле, которую я машинально сняла, решив, что спать больше незачем. За окном что-то двигалось – это неритмично топтал художественную клумбу Зеленый Змий, распевая одновременно «Ой, мороз, мороз» и «Эй, ухнем!» (третья голова без отрыва от вредительства поглощала спирт из столитровой бочки).
