–Один учился, и тот инкогнито, – я подумала, что и Ангмарской, в сущности, не слишком нравятся демоны типа ее собственной мамочки. К тому же, терпеливых хейтеров еще никто не видел. – И еще у нас действует организация по защите прав и свобод полукровок...
«В лице Ника Лары», – мысленно хихикнула я.
–Ну, не преувеличивай, – я решила вмешаться, так как до меня дошло, что у подруги заканчивается заряд доброжелательности. Между прочим, в разговорах со мной это происходит куда чаще и раньше. – И не пугай демона. Истинные у нас вроде и раньше учились, просто вас мало. Молодых в смысле.
Эмили вздохнула – похоже, с облегчением.
–Короче, если что – мы тебя защитим, – снова прорезалась хейтерша. – Только сама не высовывайся.
–Правильно, – не менее авторитетно добавила я. – Если сразу не втянешься, спрашивай меня. Как там говорили... Мы в ответ за тех, кого силком затащили в команду...
–В команду? – переспросила Эмили.
–А как это еще называется? – и все-таки не стоит забывать, что Сулмор у нас ясновидящая. – Лови щит, подруга, он сам монтируется...
«В конце концов, нам нужен был кто-то новый. Раз я уже привыкла дружить толпой», – здравые мысли были исключительно моими. Просто я иногда по привычке проверяла четкие формулировки, всплывающие в голове. Хотя, конечно, ни один демон не в состоянии влезть в мою голову, когда там стоит лично мной разработанная защита. Такую же я раздавала и своим друзьям, из чувства самосохранения в первую очередь. Потому что меня можно зацепить через тех, кого я, как выражаются хейтеры, ненавижу в последнюю очередь. Конечно, можно было не быть эгоисткой и не заводить друзей, но, к сожалению, друзья у меня успели завестись заранее, в чем я иногда раскаиваюсь. Так что приходится защищать их от возможных нападок моих врагов... А что враги у меня будут всегда, в этом я не сомневалась. Раз уж меня создали действительно всесильной, чтобы убивать бессмертных по определению демонов. По сравнению с этим, моим главным даром, «отмычка» от двери в истинный Хаос, позволяющая вызвать всех, кто был слит с ним вначале по воле первых, а затем – по повелению Крэш Вечной, – полная ерунда, но качество тоже крайне необходимое народу. Ах да, с моей подачи там тоже кое-кто сидит. Или не сидит... Как-то не удосужилась я спросить у первых, как ощущается времяпрепровождение в Хаосе... А больше спрашивать некого.
Вундеркинд от истины, в смысле Эмили, быстро разобралась с тем, как ставить защиту с моим патентом. В сущности, от обычной она отличается только тем, что уже было сказано, и абсолютна тоже именно поэтому. Сила есть – ума не надо, сами понимаете, и хоть я могла разработать нечто куда более изощренное и мощное, смысла в перенапряжении я не видела.
–Спасибо тебе большое, – Эмили нагнула голову. – Для меня честь стать твоей подругой...
–У нас говорят «выношу большую и тяжелую благодарность» и «надеюсь, что ваши ряды не треснут от моего в них членства», – поправила Ангмарская. – Правильно, Мэлис?
–Не заставляй демона с ходу перенимать мои выражения, – естественно, свои фразочки я везде узнаю... Пусть они уже и расползлись по всей школе. – Знаешь, я завтра действительно не буду отрываться от коллектива. Поведу Эмили знакомиться с народом. Ты пойдешь?
–А как же, – Сулмор развела руками. – Конечно... Народ, кто там опять дверь сносит?
–Морвен! – отозвались из-за двери, и мы с Ангмарской коротко выматерились. Морвен была одной из учениц старших курсов, она возглавляла (кажется, с прошлого года) так называемый «актив». Впрочем, все остальные, нормальные, демоны именовали данную организацию не иначе как «пассив». Занимались активно-пассивные личности обычно самыми ерундовыми проблемами – например, собирали голоса за незначительные нововведения, выдвигали идеи и наезжали на особо выдающихся не в ту сторону членов школьного общества. Правда, год назад им выпало действительно интересное задание – лично от товарища Лоста, узюзюкавшегося до состояния неконтролируемой логореи. Рассказав активным девочкам свою трагическую жизненную историю, тот подбил их на противопреподские действия. Но желание продолжать в том же духе у активного пассива появилось уже без чужого участия. Так что, полагаю, ко мне народ явился за инструкциями – все-таки своей наследницей в деле поддержания учителей в рабочей форме Марр Лиетта назначил лично меня.
–Входи, – я направилась к двери, намереваясь не пускать активистку дальше метра от порога. Морвен прошла в комнату, немного споткнувшись на стыке измерений. Наверно, нужно было лучше загладить...
–Мэлис, у нас к тебе вопрос, – ну вот, угадала... Все-таки у меня тоже высокий коэффициент достоверности ясновидения... От тридцати пяти до семидесяти пяти процентов. С камнями – до ста, но я их в последнее время редко использую.
–Задавайте, – я демонстративно оперлась о стенку, вместо того чтобы сесть и предложить сделать это же Морвен. – Раз есть...
–Чем будем нервы мотать преподам? – как в воду глядела... Правда, у меня на двери не вода, а приготовленная на линейку майка на вешалке (подарок Айлана на день рождения, откопан как обычно спустя некоторое время. Маечка украшена синтегистской символикой (морда моего аватара и подпись «Я сегодня не в своей тарелке»), приемлемого черного цвета и вообще единственная относительно новая вещь в гардеробе), но никто не говорил, что от созерцания предметов религиозного поклонения качество предсказаний ухудшается. Всегда было наоборот.
–Дай подумать... Новое что-то надо, – а теперь спрашивается, на Контера мне сдался талант к ясновидению, если я им не пользуюсь? В смысле, не готовлюсь к собственносознательно предсказанным неприятностям. – А сами еще идей не нарожали?
–Нет, – повинилась Морвен. – Я опять антигруппу организовываю...
–И опять со Станом? – я непроизвольно перевела тему. Ибо из всех возможных подколок для преподского состава мне в голову приходили только совершенно зверские вариации, нацеленные лично на историка. Причем просто потому, что есть вещи, которые прощать вредно. Для собственного душевного здоровья.
–А что? В прошлом году неплохо вышло, – я даже и не помню, третье или какое место они там заняли, просто-таки стыдно сказать... Конечно, если так засорять память, как это делаю я, можно забыть даже, кто в шефском кабинете сидит и как меня зовут.
–Наверное, буду за вас болеть, – пообещала я. – Продаю информацию – я в этот раз воздерживаюсь.
–И очень зря! – с чувством отреагировала Морвен. – Так что с преподами делать?
–Я вот подумала... А если ничего не делать? – идея была не ахти какой, без убедительной силы моего голоса фиг подействует...
–Слушай, да ты гений, – действует, все, оказывается, от аудитории зависит. Вон Ангмарская принцесса в окно рожи корчит, чтобы мне видно было в отражении, а активист принимает за чистую монету. – Они будут мучаться весь день... А нам отдохнуть можно!
–Вот именно, – я осторожно начала отводить дверь от косяка. Таким антиприглашающим макаром...
–Ой, чуть не забыла, – Морвен развернулась к Сулмор. – Ты к нам не хочешь в антигруппу?
Хейтерша подавилась предложением. Я просто видела, как в ее голове щелкает костяшками компьютер каменного века. И вовсе не потому, что подглядывала – с давних пор мне частично известен образ мысли хейтеров. Иногда я даже могу рассчитать типично хейтерскую реакцию на событие. Хотя дело это сложное и неблагодарное. Даже для демона, знающего наизусть законы данной неординарной группы лиц. Дело в том, что сами хейтеры свой пакостный кодекс не читают...
–Не хочу, но пойду, – наконец изрекла Ангмарская. – Не к Рейзо же...
–Блин, – более экспрессивная лексика упорно просилась на язык, но получила кукиш. Я опять все рассчитала правильно, но не поверила. Думала, что Сулмор так же опротивело притворяться звездой, как и мне. Хотя для хейтера иногда «надоело» – самый верный аргумент, чтобы продолжать до восстановления баланса отношений с миром (я ненавижу мир, мир ненавидит меня – гармония полная и окончательная, обмену и возврату не подлежит). А «меня наконец-то полюбили» – лучший финиш жизни, хотя это уже относится к другому течению хейтерской мысли. К которому принадлежит минимально ненавидимый после
