в блуждающий лаз нечаянно, с разгону или сослепу. Тут уже сложнее сказать, хотел пролазник попасть в Заграничье, или не хотел, можно только предполагать, что все же не хотел.
Но попасть в Заграничье нехотя – опасность вполне реальная, потому что в известные миры время от времени заносит пролазников из Заграничья через те самые блуждающие лазы. И среди них есть как такие, кто полез в приключения нарочно, так и те, кто нечаянно блуждающий лаз открыл и в него вступил. Эти заграничные пролазники рассказывают весьма интересные вещи о сетях лазов, в которых путешествовали, и сообществах пролазников, в которых состояли.
А некоторые из этих пришельцев из Заграничья – даже не люди. Иногда – вообще бестелесные. Одного из них приняли за демона и уничтожили, даже чутье пролазника не помогло, так что блуждающие лазы не всегда выносят в абсолютно безопасное место. Хотя пролазники не люди могли существовать в человеческих мирах без особых неудобств, это снимает опасения попасть через спонтанный лаз на Меркурий.
А Михаил, между прочим, в «группе риска», он тоже может нечаянно спонтанный лаз открыть, потому что лазит главным образом из мира Планета Земля в мир Каменное Дерево, хотя его и в другие миры пускает. Причем блудающий лаз можно открыть совершенно случайно, не читая мантры, всего лишь достигнув соответственного умиротворенного настроения. Вероятность небольшая, Михаил все-таки сходил разок в мир лаптежников, да и случайно это настроение заполучить мало кому удавалось. Это надо от какой-то серьезной проблемы избавиться, а у Михаила в данный момент серьезных проблем нет.
Нет, Михаилу, чтобы открыть блуждающий лаз, нужно читать мантру. Или другой способ попробовать, типа счета от миллиона с одновременными мыслями о чем-то для тебя важном. Ну, о Нике Михаил много думает, но считать при этом от миллиона…
Есть еще один способ, обдумывать фразу «корни ветра не коснутся взгляда снежной черепахи».
Едва Михаил произнес про себя эту фразу, перед его внутренним взглядом возникла даже не картинка – виденье целого мира. Четкое и красочное.
Огромная равнина, покрытая невообразимо толстым слоем рыхлого снега. Над равниной живут стремительные изменчивые существа, которых за скорость и бесформенность называют ветрами. Вообще-то они растения, перемалывают своими корнями верхний слой снега, выискивая что-то. А в толще снега живут снежные черепахи, маленькие зверьки с пористым панцирем. Иногда им требуется осмотреться, чтобы сориентироваться, для этого они выставляют из снега длинную конечность с глазом на конце. Эту конечность принято называть «взгляд». Но выставлять над снегом взгляд – опасно, если рядом окажется летающее растение, ветер, оно молниеносно схватит черепаху за взгляд своими корнями, выдернет из снега и унесет неизвестно куда, откуда еще ни одна снежная черепаха не возвращалась.
И черепахи придумали защиту, они построили на поверхности снега небольшие купола из прозрачного материала, внутри этого купола можно выставлять взгляд, не опасаясь ветров. Поднимая свое щупальце с глазом внутри купола, снежная черепаха испытывает особый покой, умиротворение… которое моментально передалось Михаилу. Он сразу понял, что происходит, испугался, умиротворение исчезло. Но было уже поздно, прямо по курсу самолетика возникла такая знакомая мерцающая мгла… которой на высоте трехсот метров делать нечего, лазы всегда открываются на поверхности. Если это не блуждающие лазы.
Расстояние до мглы было приличное, еще оставалась возможность свернуть. Михаил рванул джойстики. Но безопасный в управлении самолетик отказался совершать резкий маневр, отозвался на команду свернуть непоправимо медленно. Идиотский летательный аппарат еще только накренялся перед маневром, а было уже поздно, мгла приближалась. Быстро, как нож гильотины к шее осужденного. Очень длинные получились полсекунды, Михаил прочувствовал их в полной мере. И вспотеть успел, и дыхание перехватило от нарастающей волны ужаса. Осознал, что это – конец, кончилось его благополучие. А может и жизнь.
Самолетик влетел в спонтанно активированный блуждающий лаз. Мгла рассеялась быстро, всего лишь «занавесь». Которая сразу исчезла, а была надежда, что спонтанный лаз останется активированным еще несколько секунд, чтобы успеть развернуться. Самолетик дрогнул, выровнялся. В первый момент Михаил даже обрадовался, расслабился, увидев впереди синее небо. По крайней мере, не в открытый космос выбросило, и не в глубины какой-то звезды. Значит – поживем, хоть какое-то время. Но потом Михаил осознал, что уже не чувствует Нику. Только что уютное ощущение Никиного присутствия было четким и ясным, Михаил даже воспринимал настроение своей девушки, спокойное. Но сразу по прошествии лаза Ника… исчезла. Тут-то Михаил прочувствовал в полной мере, что случилось: его занесло в Заграничье, откуда не возвращаются. Он больше не увидит, даже не почувствует Нику. Не увидит родителей, Виктора, Теверда с Мирикой. Не побывает ни на Планете Земля, ни в мире Каменное Дерево… не задаст самые главные вопросы мудрецам на Планете Ториел. Но самое страшное – разлука с Никой. Михаил грязно выругался – немного помогло, потом начал считать до десяти и обратно, потом до двадцати и обратно. Отчаяние не отпускало, но, по крайней мере, появились какие-то силы, чтобы осмотреться. Оглушенный случившимся, Михаил не сразу обратил внимание, куда же его занесло, что это за мир. А потом оказалось, что не на что обращать внимание, вокруг – сплошная синева, одно только небо и сверху и снизу. Впрочем, верх и низ – присутствуют, то есть имеет место гравитация, и вроде бы она не очень отличается от стандарта. Кстати говоря, пространство внизу явно темнее, чем вверху, и другого оттенка, с прозеленью. Для самого себя Михаил назвал то, что сверху – небом, а то, что снизу – морем. А еще не было солнца, никакого светила не наблюдалось. Ни сверху ни снизу. Откуда же тогда свет? Присмотревшись, Михаил понял, что это небо светится. Может потому и кажется, что небо светлее? В другое время подобное наблюдение показалось бы Михаилу интересным, даже опасным, потому что разница в цвете верха и низа может объясняться всего лишь свечением верха, а не наличием какой-то поверхности внизу, падать придется бесконечно. Но сейчас и без того хватало переживаний. Если внизу и есть поверхность, то сколько до нее – непонятно. Бортовой лазерный высотомер самолетика работает также, как дальномеры, которыми каменнодеревцы могут измерить расстояние до луны. Может он и сейчас работает, но данные измерений высоты высвечивались прямо на блистере самолетика, а там ничего не светилось. Это не высотомер барахлит, это бортовой компьютер накрылся, иначе на блистере высветилась бы надпись насчет неисправности высотомера. А может и компьютер и высотомер – того. Михаил все еще выворачивал джойстики, чтобы повернуть, однако самолетик летел ровно, на джойстики не реагировал. Холп – тоже не работает, надевание очков и прикосновение к браслету не вызвали положенного эффекта. Значит, перестала работать каменнодеревская электроника, при переходах между мирами отказ сложной техники – обычное дело. Холп еще может выздороветь, холпы – они живучие. Но может и не выздороветь. Хорошо, хоть двигатель не отказал. На каком принципе работает движок самолетика, Михаил даже не задумывался, просто себе бочоночек, из которого бьет струя воздуха. Ручное управление у самолетика предусмотрено, скорее – по традиции, потому что в мире Каменное Дерево тамошняя электроника не отказывает уже очень давно. И это ручное управление – тоже с «защитой от чайника», управлять даже проще, чем джойстиками, но самолетик двигается еще неповоротливей. Бабочка с грацией авиалайнера. Михаил выдвинул рычаг ручного управления, попробовал направить самолетик вниз (рычаг от себя), вверх (рычаг на себя) поворачивать – самолетик отвечал на команды совсем задумчиво. Михаил толкнул рычаг вперед, чтобы снижаться с максимально возможной скоростью, самолетик обошелся дифферентом на нос всего в пару градусов. И в пике не сорвешься, чтобы разом со всем покончить. Разве что в гору врезаться, если найдется в этом мире гора, да и то в самолетике наверняка предусмотрены какие-нибудь подушки безопасности, не убьешься, максимум – покалечишься. Еще можно попробовать выбраться из самолетика и прыгнуть вниз, и даже это – не гарантия верной смерти. Мысль о самоубийстве, как ни странно, испугала. С чего бы это? Что ему еще остается, ведь – самый 
