им бы пришлось устроить вынужденный длительный привал посреди моста.
Встречающему надоело любоваться Михаилом (точнее – тем, как землянина восхищает цефан), он достал из своего ящика два складных стульчика оригинальной конструкции, поставил по разные стороны ящика. Представился:
– Меня зовут Инс.
– А меня – Михаил.
Инс покивал, мол – знаю уже. Спросил:
– Хотите есть?
Своевременный вопрос. Сели на стульчики, Инс достал из ящика кривобокую деревянную бутылку, две изящных прозрачных пиалы и круглую коробку, как для торта. Внутри оказался не то чтобы торт, потому что соленый. Как если бы вместо бисквита использовали чесночный или луковый хлеб, вместо крема – плавленый сыр и мясной паштет, и еще копченостей добавили. А Михаил уже тосковал по сыру, чувствовал себя Беном Ганом. Неужели Инс знал откуда-то про эту тоску землянина? Нет, скорее всего, он решил удивить гостя редким угощением.
Михаил пытался сообразить, как это блюдо называется на цефане, чтобы коротко, но ничего короче, чем «соленый торт» в голову не приходило. Или это он плохо выучил язык? Спросил Инса, тот ответил, пожав плечами:
– Соленый торт.
А в бутылке – бесцветная жидкость с явным вкусом красного вина. Хорошего полусухого. Рассказал о красном вине Инсу, тот поднял брови и сообщил:
– Теперь понятно, почему этот напиток у нас принято подкрашивать красным.
Михаил наконец-то присмотрелся к собеседнику. Выглядит обычно, вполне располагающая внешность. И смотрит по-доброму.
Но что-то настораживало. То ли отсутствие «добрых» морщинок на лице, то ли руки – пальцы, которыми изящно Инс держит пиалу, длинные и тонкие, но не как у музыканта, а как у шулера. Или, может быть, чутье предупреждает, что нельзя доверять каждому встречному. Этому конкретному встречному точно нельзя раскрывать свои секреты.
– Так откуда взялись обучающие камни? Много у вас подобного? – спросил Михаил. Для поддержания разговора, не более.
– Это очень сложно, – ответил Инс, прожевав очередной кусок торта. – Если упрощенно, то обучающие камни мы принесли из другого мира. Мне достался камень, который обучает языку цефан, но можно выучить и многое другое. Вам очень повезло, что мы с вами встретились.
Вот оно, тонкий, аж прозрачный намек, что неплохо бы отблагодарить. Путем добровольной передачи материальных благ.
А что там насчет другого мира, откуда камни принесли? Инс что, пролазник?! Да нет, чутье бы сообщило. Иногда бывает трудно понять, почему чутье тянет к конкретному человеку – пролазник он или может оказаться полезным, или это не чутье вовсе, а, скажем, половое влечение к женщине тянет. Но к Инсу – не тянет совсем.
Михаил понимающе кивнул, делая вид, что не понимает намека относительно благодарности за обучение.
– Собственно говоря, одно из основных занятий нашей общины – обучение с помощью камней всех желающих, – продолжал Инс.
– А есть и другие занятия? – спросил Михаил. Эта информация явно была важной.
– Да, – подтвердил Инс. – Мы занимаемся разнообразными исследованиями. А материал для исследований – образцы и информацию – нам предоставляют ученики… те, кто приходит к нам получать знания с помощью камней.
Дальше строить непонимающего нет никакой возможности, за идиота примут. Значит, предстоит торговаться. Причем – с человеком опытным, старым. Вон как ловко подводит собеседника к мысли относительно заплатить. Наверняка уже не первое столетие материальные ценности выдуривает. И наверняка очень уверен в себе, полагает, что из мертвой хватки еще никто не вырывался.
Но не знает хитрый торгаш, что есть у землянина одно преимущество, которое делает Михаила гораздо сильнее в искусстве торговаться, чем Инс: чутье пролазника. Если сравнивать, скажем, с гонками, то Инс – чемпион всей безграничной вселенной по бегу, а у Михаила – мотоцикл. Гоночный.
Прикинув варианты, Михаил решил продолжать линию простака. Сказал:
– То есть, я должен рассчитаться. А чем?
Инс чуть расслабился. Чуть, но заметно. Видимо, решил, что рыба на крючке. Произнес, благожелательно усмехнувшись:
– Вы можете подарить что-нибудь.
Небось, уже порылся в сумке и карманах Михаила, присмотрел себе подарок. У землянина есть интересные вещички: велосипед, пистолет, браслет, компас, нож-яасен, одежда, обувь. Может быть даже подумывал взять без спросу и свалить, но решил сначала побольше вызнать у Михаила про его вещи – разумно, особенно что касается пистолета, с оружием нужно уметь обращаться. Да и назначение того же браслета лучше сначала выведать, мало ли, вдруг браслет в чужих руках самоликвидируется взрывом.
Значит, именно эти вещи пока что не следует дарить. Самому нужны.
Михаил раскрыл сумку, принялся доставать свое барахло. Выложил на ящик пистолет, сопилку, достал ножницы, показал Инсу, сказал:
– Вот.
– Ножницы? – произнес встречающий странным, не то вопросительным, не то разочарованным тоном. Добавил:
– У нас есть ножницы.
– Так ведь они у вас не точно такие же, они другой формы, – рассудительно объяснил землянин. – Эти ножницы я очень издалека принес. Они могут и по материалу немного отличаться от тех, что здесь у вас на деревьях растут. В общем, раз вы исследователи, тогда вам будет интересно.
В глазах Инса промелькнуло странное выражение. Вроде как отношение Инса к Михаилу изменилось: раньше пролазник был для него плодом, который ждет, чтобы его сорвали, сейчас стал хитрым жадиной, которого грех не ограбить. Михаил опять запустил обе руки в сумку, нашел свое произведение искусства – вырезанную из местного фигурку скакунца. Между прочим, очень даже неплохо получилась, хотя и не с первого раза.
Выставил фигурку на ящик, выдержал небольшую паузу, чтобы растерянность Инса начала перетекать в возмущение, сказал:
– Это вам, наверное, неинтересно. У меня другие есть, – и достал по одной другие фигурки: медведь, бобер, тюлень и рыба. Рыба еще не отшлифована, не успел.
По Инсу не поймешь, заинтересовали его статуэтки, или нет. Он спросил:
– Вы полагаете, что эти… изделия могут быть соответствующей платой за обучение цефану?
Михаил изобразил некоторую растерянность:
– Может это и много… вы-то просто камень мне показали, а я так долго с этими зверями возился… и камень-то у вас останется, а я зверей совсем отдаю, – после этих слов Инс в очередной раз потерял контроль над своим лицом, кажется – подавил истерический смех. – Ну а как я могу отплатить, чтобы соответствовало? – продолжал землянин. – Своему языку обучить? Могу, конечно, только такого камня, как у вас, у меня нет, поэтому очень много времени потребуется. И работы больше, чем чтобы зверя вырезать.
– Вы считаете, что ваш язык может меня заинтересовать? – очень нейтрально произнес Инс.
– А вы разве исследованиями языков не занимаетесь?! – «удивился» землянин.
Инс не стал отрицать, можно сделать вывод, что община Инса все-таки языками занимается, однако самому Инсу интересно что-то другое.
– Обучения языку без обучающего камня действительно займет слишком много времени, – задумчиво заговорил встречающий. – А эти звери… безусловно, они сделаны хорошо, и сделать их было непросто… однако… это всего лишь игрушки.
Ага, подольстился, но и поставил жадного хитреца на место.
