поднес огонь к сухой ветке и поджег ее. Один коробок Вовка прихватил с собою.
Распрощавшись с горбуном, Кшуа, Вовка и Галка вышли из пещеры, не забыв взять свои вещи, когда-то украденные дикарями.
Некоторое время неандерталец стоял неподвижно, как бы раздумывая, какой путь избрать. По его лицу можно было заметить, что теперь Кшуа стал больше уверен в своих силах и готов преодолеть любые трудности, лишь бы спасти себя и своих покровителей.
Наконец он уверенно махнул рукой и сказал:
— Джжий!
Глава тридцатая
В КОТОРОЙ ГЛАВНАЯ РОЛЬ ПРИНАДЛЕЖИТ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ПОЗДНЕЮРСКОИ ЭПОХИ
Кшуа буквально на глазах преображался, и вместо ослабленного от потери кров» неандертальца, каким он был всего лишь несколько часов назад, теперь перед ребятами стоял настоящий охотник, готовый сокрушить любого врага.
Впрочем, он не стоял. Дикарь шел впереди, время от времени наклоняясь к тропе. Кшуа торопил ребят, указывая рукой на виднеющиеся вдали повороты тропы и хаотические нагромождения скал, словно из-за медлительности Вовки и Галки этот пейзаж может внезапно исчезнуть, уступив место иному.
— Совсем другой человек! — улыбнулась Галка, кивая на дикаря. — Будто подменили его. Такой бодрый!
— С нами ему не так уж страшно, — спокойно заметил мальчик. — Вот если бы он встретился один на один, допустим, с саблезубым тигром…
— Или с мамонтом, — вздохнула Сверчкова.
Вовка поморщился, но промолчал — ему уже надоело делать замечания Сверчковой, и он махнул на ее причуды рукой. Вот так иногда мы бросаем начатое дело — только потому, что нам кажется, будто уже никакие силы не способны помочь его завершить.
Кшуа спешил. Было очевидно, что он собирается сделать все, чтобы избежать встречи с Ыыхом. Да это и не удивляло: после всего пережитого у него имелись основания опасаться гнева Вожака и остальных соплеменников.
В одном месте тропа, по которой двигались наши герои, резко разветвлялась на две более узкие тропинки. Судя по еще видневшимся следам неандертальцев, дикари шли по более прямому пути. И поэтому Кшуа избрал теперь именно ту тропинку, на которой не было их следов. Начался спуск в сравнительно небольшую долину.
Вовка с удивлением обнаружил, что раньше не замечал этой впадины. Галка, остановившаяся, чтобы тоже оглядеться, щурилась от горячих, слепящих глаза лучей солнца и, защищая от них лицо, поднесла ко лбу ладонь. Она посмотрела вниз, потом с недоумением покосилась на Вовку.
— По-моему, это какое-то болото, — неуверенно сказала она. — Видишь, там поблескивает что-то серое?
— А мамонта ты там не заметила? — спокойно процедил Вовка.
— Я же серьезно, — обиделась Сверчкова. — Ты внимательно присмотрись и сам согласишься.
— Кшуа ай! — заговорил дикарь, до сих пор внимательно наблюдавший за ребятами. — Кшуа ай, пхаа. Яудж, Офх, яудж, Аль!
— Пошли, пошли, — махнул рукой Вовка и с оттенком презрения повернулся к Галке, — Болота испугалась?.
— Я не трусиха!
Они продолжали путь, осторожно ступая по осыпающейся гальке, которой природа заботливо усеяла крутую тропу на случай, если здесь кому-нибудь придется идти во время или после дождя. Пещера племени Каа муу оставалась где-то правее, а потом позади.
Прошло, очевидно, минут сорок, прежде чем они спустились в долину. Остановившись, все трое невольно оглянулись, как бы измеряя пройденный путь. Тропа, по которой они шли раньше, скорее угадывалась, нежели виднелась из-за густых зарослей диких кустарников, окаймлявших склоны гранитных гор.
Вовка тяжело вздохнул. Трудно было понять, то ли он почувствовал облегчение после трудного спуска, то ли вновь переживал недавно грозившую им опасность, то ли опять вспомнил о родном доме, в котором, конечно, уже давно не знали, что такое покой, и проливали горючие слезы по исчезнувшему мальчику.
Галка тоже вздохнула и вытерла со лба пот рукавом блузки. Она внимательно посмотрела вперед, туда, где с высоты тропы заметила серую гладь болота. К удивлению девочки, теперь ей стало ясно, что никакого болота здесь нет. Что же касается серого предмета, на который она обратила раньше внимание, то он оказался каким-то огромным камнем или, может быть, даже валуном. Сейчас он как будто стал немного темнее и цветом напоминал кожу слона. Камень-валун заметно возвышался над слегка порыжевшей зеленью трав и как бы кичился тем, что своими размерами и окраской так резко отличается от всего, что его окружает.
— Вот, кстати, — сказал Вовка, рассматривая валун — Теперь я покажу тебе, как можно взбираться по отвесной гранитной стене при помощи кольев.
— Давай, — улыбнулась Сверчкова, — показывай! Вовка извлек из кармана отвертку и, взяв в правую руку молоток, приставил ее к камню. Затем он размахнулся и ударил молотком по тыльной стороне отвертки.
Кшуа с явным недоумением следил за тем, что делал Вовка. Он стоял на месте, все еще никак не понимая, зачем юному пришельцу потребовалось долбить камень в такое неподходящее время. Неужели он хотел изготовить наконечник для копья? Но зачем? Во всяком случае, он, Кшуа, впереди не видел ни зверя, ни человека, которые могли бы представлять какую-нибудь опасность.
После первого удара молотком Вовка почувствовал, что камень поддается с большим трудом, но совершенно не крошится.
Взглянув на Сверчкову, он заметил, что девочка в растерянности заморгала глазами. Ему даже показалось, что она слегка покачнулась.
— Ты чего? — крикнул он, жмурясь от солнечных лучей.
Девочка не успела ответить. С выражением ужаса в глазах она схватила Вовку за руку и почему-то шепотом проговорила:
— 3-з-земле… землетрясение!
Вовка оглянулся, словно рядом с собой мог обнаружить прибор, по которому было бы видно, права ли Галка.
— Что ты мелешь? — удивился мальчик, заметив, что Кшуа стоит как ни в чем не бывало на прежнем месте и даже не думает впадать в панику.
— Камень трясется, — более громко сказала Сверчкова.
— Это ты со страху, — пожал плечами мальчик. — Эй, Кшуа, — крикнул он, — яудж!
Дикарь в ту же минуту оказался рядом. Вовка хотел его о чем-то спросить, но внезапно побледнел и, схватив молоток и отвертку, попятился, наступив на ногу девочке. А Галка, не замечая боли, тоже побледнела и невольно схватилась за руку неандертальца, в которой тот держал свою дубинку.
Кшуа, внимательно приглядывавшийся к темно-серому валуну, вдруг глубоко вздохнул, втягивая в себя воздух, и сделал несколько шагов назад.
— Аиф! Яудж! — почему-то прохрипел он и, увлекая за собою ребят, побежал прочь от диковинного валуна.
Когда они удалились на несколько десятков метров и поднялись по уже знакомой тропе, их привлек необычный звук, раздавшийся сзади и как бы шедший из глубин земли. Звук этот напоминал вздох спящего
