вчувствоваться, наладить связь. Удалось не сразу, но… получилось. Почувствовал Никино настроение… и узнал его — спокойно-умиротворенное, то есть — она как раз активировала лаз. Куда она собралась?! Куда-то. В сущности не важно, куда, важно, что вообще проходит лазом. А это означает… что она приняла какое-то решение, что-то задумала. Приступила к действиям, так сказать. Может быть — всего лишь хочет попросить помощи или посоветоваться, но… Но вдруг гораздо более серьезное решение приняла? Нахлынуло беспокойство — а вдруг Никин замысел — опасная авантюра? Захотелось как-то отговорить ее, связаться. До сих пор не удавалось, но может быть…
Попытался. Сосредоточился на одной-единственной мысли: «Ника, лучше не надо». Не слышала, не до того ей было. А потом связь вообще разорвалась — вступила Ника во мглу. Знать бы хоть, куда…
Теперь связь сразу не восстановится. А когда восстановится, какая сейчас разница в течении времени? Без связи плохо… и со связью тоже. Потому что Ника страдает.
Занялся дыхательными упражнениями. И как-то вдруг обнаружил, что боль от разлуки стала… привычной. Нормальной даже… как сила тяжести. И еще — уже от одного наличия связи, от одного только факта, что Ника есть на свете, становится легче.
Дошел до источника журчания. В стенах слева и справа два проема в совершенно одинаковые помещения. В обеих — по семь больших раковин, в которые из отверстий в потолке бьет струями вода. И закручивается водоворотами. Сантехнические удобства предусмотрены. Ну что ж, это кстати.
Михаил уже здорово устал, в глазах резало и есть хотелось, потому остановился недалеко от санузла. Достал банку с фруктами — решил начать с нее, потому что самая большая и тяжелая. В мире ленивых рабов далеко продвинулись в изготовлении консервных банок — чтобы открыть, надо потянуть за два кольца. Края у крышки не острые, загнутые, а если согнуть ее по линиям получается ложка, хотя и не самая удобная.
Идею бросить пустую банку в раковину отверг немедленно и с негодованием — еще не хватало сток забить и потоп устроить. Решил нести с собой, чтобы не мусорить — не оставлять лишних следов. Не то, чтобы чутье предупреждало не следить, но все же, все же. Пока что никакого мусора не встречалось — то ли не ходил никто по этим подземельям с самого их появления, то ли убирает кто-то время от времени, то ли просто стараются не свинячить — тогда тем более лучше не выделяться на общем фоне. К тому же — серебро, может в следующем мире оно все-таки считается драгметаллом. Так что расплющил банку, скатал в плотный рулончик и сунул в мешок.
Спать улегся прямо на полу — самая жесткая лежанка при низкой гравитации даст большую фору самой мягкой перине при гравитации нормальной. А от холода «пижама» защитит.
Проснувшись, начал с раздумий — открывать на завтрак консерву, или нет? С одной стороны — неизвестно, сколько еще идти по подземелью. Может и не хватить пропитания на всю дорогу, если не экономить. С другой стороны, чутье предупреждает, что следующий мир будет не самый безопасный, силы там понадобятся, и пролезть туда на подгибающихся от голода ногах — плохой вариант.
В конце концов, решил не экономить. До нужного лаза неизвестно сколько, но кроме него в подземельях полно лазов, один — прямо по курсу. Если закончатся продукты, можно будет пролезть в какой-нибудь мир и пополнить запас. Чутье подскажет, куда лезть.
Съел мясную консерву, вымыл банку, сунул ее в мешок и отправился.
Попытался еще раз связаться с Никой. Не вышло. До сих пор не восстановилась связь после того, как Ника прошла лазом? Или она уже в следующий мир пролезла, пока Михаил спал? Трудно сказать… лучше не задумываться. Восстановится связь — узнает. Может быть.
Взялся размышлять о другом. О своем поведении. Неправильно Михаил себя ведет, неосторожно. Старается не привлекать внимания, и все равно — чуть ли не напролом прет, прав внутренний голос. Пролазники, если обнаруживают лаз в неизвестный до сих пор мир, населенный людьми, не торопятся. Наблюдают исподтишка, изучают язык с привлечением лингвистов-профессионалов, разбираются в обычаях, истории. Конечно, без проколов не обходится, и порой проколы превращаются в провалы. Но редко. Для пролазников главное — не засветиться, не быть обнаруженными. В некоторых мирах пролазники все же рискуют и устанавливают контакт с тамошними жителями а то и с правительствами, но — после тщательного, долгого изучения ситуации. Пользуются в равной степени чутьем, логикой и никогда не забывают об осторожности.
А у Михаила — провал за провалом. Даже в том, что пролазников рассекретили в мире Каменное Дерево, есть его вина. Тогда все закончилось хорошо, каменнодеревцы встретили пролазников вполне гостеприимно, однако провал есть провал.
А уж когда покинул Обитаемое Пространство… Всюду засветился. В мире Ду, так и вовсе фотовспышкой полыхнул, весь мир изменил. И хорошо, если только один — неизвестно, что будет, когда островитяне полезут в Обитаемое Пространство и куда там еще от них лазы ведут.
А в мире Тарст Михаил взял, и выдал тамошним научникам формулу времени. Просто так, для поддержания разговора. Что теперь? Теперь возможно все, что угодно — могут до межзвездных полетов додуматься, могут всю планету превратить в радиоактивную пустыню. Могут и то, и другое. А что? Могут же.
И в мире ленивых рабов Михаил сверкнул, как следует. Браслет от холпа оставил, который наверняка уже нашли, а там в нем — неизвестная технология. Один только источник энергии чего стоит — холпы работают по сорок лет без подзарядки. Даже если ничего на основании холпа не сконструируют, сам факт его существования наведет на мысль о параллельных мирах, и полезут они в соседние вселенные, и начнут свою странную идеологию навязывать тем, кому она неинтересна.
А из мира горелых руин Михаил вытащил Ампиху с дочерью (как ее звали?). Да, спас, выручил. Но вдруг девочка была будущей спасительницей мира? Или прабабушкой спасительницы? Или убийцей самого большого гада?
Успокоил себя тем, что дочь Ампихи могла стать прабабушкой самого большого гада. А также тем, что когда есть возможность изменить мир, оказываешься перед выбором. И ничего не менять — тоже может оказаться плохим вариантом.
Туннель закончился неожиданно. Шел Михаил, шел, занимался самокопательством и вышел в зал. Эллиптический «стол» посередине, шишка в вершине эллипса, входы в туннели — знакомая картина. Слишком знакомая, в первый момент испугался, что, проснувшись, пошел не в ту сторону, вернулся. Правда, «окно» в середине эллипса не мерцает, а оно должно бы десять дней держаться.
Погасил фонарик, оглянулся — света на другом конце туннеля не было. Уже деактивировался лаз в мир ленивых рабов? Тогда он мог и здесь уже деактивироваться… или в мире ленивых рабов ночь, вот свет и не пробивается.
Так, спокойно, мог, или не мог пойти не в ту сторону? Мог. Но вряд ли.
Снова включил фонарик, осмотрелся. Оставленной одежды не видно, значит — другой зал. Или кто- то забрал шмотки…
В конце концов, догадался посветить вверх. Желтая надпись есть, тоже на цефане, тоже с явной ошибкой. Но — другая, что-то насчет песка, который падает с неба. Другой зал, можно успокоиться и расслабиться. Нужно.
Между прочим, нервничал Михаил совершенно зря — в середине эллипса явственно ощущался лаз, и вел он не в мир ленивых рабов, а… в другой мир. Проверить, в какой? Нет, не стоит. Чутье подсказывает, что можно оттуда не вернуться, а читать мантру и активировать лаз только чтобы посмотреть… слишком расточительно, что ли.
А что хотели написать на потолке, как нужно исправить ошибку? «Песок падает только с неба», «песок падает не только с неба», «с неба падает не только песок» — все варианты возможны.
Так что это все-таки за шишка? Она тут просто так, или не просто так?
Подошел, потрогал. Крутанул, нажал… Шишка оставалась неподвижной, но — лаз активировался. Замерцало в середине эллипса, и засветилась мгла, которая здесь выглядела скорее мутным окном в другой мир. Нет, вступать туда не стоит. Во дела — ключ от лаза где-то встроен, и прикосновение к шишке запускает активацию.
Тем не менее, уставился с интересом. Жгучим.
За «окном» — вроде как бугристая равнина, какие-то трудноописуемые бесформенные образования — не растения, не кораллы, не конструкции. Подошло бы название «граненые облака», но форма у
