направо. Дошли до перекрестка — опять направо.
— Мне говорили, что здесь нужно постоянно спрашивать дорогу, — забеспокоилась Ласи, увидев, что идут они не прямо к строению узла Системы, а вправо забирают. — Здесь прямой дороги к узлу Системы нет, потому что ее перегородили… некоторые группы, которые не хотели, чтобы по их территории проходила дорога.
Не объяснять же ей, что Михаил находит дорогу с помощью сверхъестественных способностей. Не поверит, а может заподозрить в сумасшествии. Спокойнее будет действительно спрашивать дорогу, было бы у кого.
Спросили у одного местного жителя, который отгородился от мира решетчатым, а не сплошным забором, объяснения получили длинные, путанные и непонятные. Чего стоит хотя бы такой ориентир: «Тот поворот, возле которого Лик жила, там еще хотели поставить столб». Местный и сам понял, что его объяснения много пользы не принесут, остановился, почесал нос и сказал:
— Может уже и не пройдете так, может уже дорогу перегородили. Вы идите сейчас налево, потом на перекрестке — прямо, потом на развилке опять налево, а там — спросите.
Последовали совету, причем Михаила предчувствовал, что путь не совсем верный. Так и оказалось, когда после развилки спросили, пришлось возвращаться до перекрестка, потому что дальнейший путь вел в тупик. Относительно недавно перегородили.
— Наверное, тот человек давно уже никуда не ходил со своего участка и общается только с ближайшими соседями, — предположила Ласи. — Он не знал, что дорогу перегородили.
— Неужели им не скучно сидеть на одном месте?
— Не знаю. Некоторые не покидают своего участка по нескольку тысяч жизней.
Ого, это же сотни тысяч лет получаются. А может и миллионы.
— С самого начала времен на месте сидят, — пораженно ухмыльнулся Михаил.
— С начала времен… — неуверенно произнесла Ласи. — Мы не знаем, сколько лет прошло в мире Обитаемое Пространство с того момента, как он возник. Ведь время здесь очень быстрое, что кажется очень странным, труднообъяснимым.
— А бесконечная поверхность странной не кажется?
— Да, объяснения было очень трудно найти, ведь бесконечное количество вещества означает бесконечную массу, а это должно было привести к процессам свертывания или к расщеплению измерений… — тут девушка сообразила, что Михаил перестал ее понимать, и свернула тему. — Были проведены наблюдения и мир Обитаемое Пространство описан с помощью теории протяженности, которая уже существовала. Но с временем … еще ничего не решили.
— А что такого? В разных мирах время по-разному идет, сам видел.
Ласи с уважением посмотрела на Михаила, потом объяснила:
— Скорость течения времени в одном и том же мире постоянно меняется относительно других миров, но если в среднем, то время течет примерно с одной скоростью. Если сейчас в одном из двух миров время течет быстрее, то через несколько сотен жизней время может течь уже с одинаковой скоростью в обоих мирах, а потом уже во втором мире начнет течь быстрее… а потом все опять поменяется.
А вот пролазники об этом не знали. Удивлялись, почему в мирах, где скорость времени разная, все равно имеют место одни и те же геологические эпохи, вплоть до того, что сверхточные спектральные измерения возраста окаменелостей показывают одинаковые результаты.
Впрочем, пролазникам не хватает научной подготовки. Да и существует их сообщество всего лет семьсот по земному времени, или пятьсот, если считать по времени мира Волчий След, где они впервые смогли нормально общаться благодаря возникновению компьютерной сети. Не накопили наблюдений.
— А здесь скорость течения времени никогда не меняется, это известно почти наверняка, — продолжала Ласи. — И это противоречит теории времени.
У них даже теория времени есть. Изучить бы ее и до сообщества пролазников донести… или хотя бы учебник, хоть методичку. Но у Ласи ничего такого с собой не было, а переться за ней в Университет — вообще плохой план, у Михаила «билета» туда нету. С другой стороны, если научники пролазников узнают, что Михаил упустил возможность изучить эту теорию, то сделают из него рагу и съедят.
Михаил попросил объяснить основные идеи теории популярно. Кое-что понял. Например, мир Обитаемое Пространство все-таки сжимается, коллапсирует. Но сжиматься он может до бесконечности, куда бы дело не зашло, все равно найдется, куда ему идти дальше. Притом бесконечная скорость сжатия — недостижима из-за протяженности и еще каких-то ограничений. Так что сжатие получается бесконечное, к тому же — абсолютно равномерное. Зато при сжатии выделяется какая-то энергия, за счет нее мир и живет.
Теорию времени Ласи популярно изложить не смогла. Написала на куске ткани формулу в виде системы из многоугольников — вроде как основное уравнение времени, может, спецы разберутся. А может и нет.
Непривычная к долгой ходьбе Ласи устала, захотела пить. Михаил догадался захватить с воздушного корабля бутылку воды, но девушка все выпила за два раза. Так что, когда попался следующий решетчатый забор, Михаил решился попросить воды. Правда, забор был почище иного глухого, состоял из лезвий.
За забором — то же, что и за другими: приютник и плодовые деревья. Михаил позвал хозяина, из приютника выбралась женщина: броской красоты голубоглазая блондинка, черная одежда подчеркивает отличную фигуру. Подошла к забору, как манекенщицы по подиуму ходят, во взгляде — одновременно вызов и обещание. Ласи аж плечи опустила.
Но на Михаила все это подействовало слабо, у него — Ника, воспоминания о которой возбуждали Михаила сильнее, чем самая соблазнительная красотка. Женская красота вообще относительна, скажем, до аюрских «фей» и «богинь» этой блондинке тянуться-недотянуться.
Михаил вежливо попросил воды, и блондинка удивленно подняла брови:
— Разве у меня есть перед вами какие-то обязательства?
Михаил аж растерялся:
— Вам что, воды жалко?!
Блондинка презрительно ухмыльнулась, с нажимом произнесла:
— Это — моя вода. Может быть, у вас на безлюдных землях есть ничейная вода, но здесь — нету.
У Михаила не было слов.
— Да, — веско продолжала блондинка. — Здесь так. Если не нравится, возвращайтесь к себе на безлюдные земли, — при этом она изящно указала в том направлении, откуда пришли Ласи и Михаил.
— А разве в той стороне безлюдных земель нет? — саркастически спросил Михаил, указав в другом направлении.
Глаза блондинки зло сузились.
— Неужели вы сами всю свою воду выпиваете? — развивал успех Михаил. Он не надеялся, что блондинка нальет воды, просто так спорил, из вредности.
— Нет, — легко согласилась блондинка. — У меня гораздо больше воды, чем требуется мне самой. Но! Раз у меня есть то, что нужно вам, то я попросту вынуждена попросить взамен что-то, что нужно мне, разве не так?
Михаил тяжело вздохнул:
— И что же вы хотите за бутылку воды?
Блондинка окатила Михаила приценивающимся взглядом сверху вниз. Задержалась в конце, на каменнодеревских прозрачных туфлях. И задумчиво произнесла:
— У вас хорошая обувь…
— Иди в задницу! — зло перебил Михаил, и зашагал дальше по дороге. Успел заметить растерянность во взгляде блондинки. А сбоку уткнулся озадаченный взгляд шагающей рядом Ласи.
— Это я выругался, — нехотя объяснил Михаил. Взгляд девушки остался озадаченным.
Местные не понимали земных ругательств. Трудно бывало объяснить, что такого ругательного в названии части человеческого тела.
И слово «шлюха» не признавалось оскорбительным. Ведь если у женщины много мужчин, то она, стало быть, привлекательная, тогда «шлюха» — комплимент. Почему женщина должна всю свою долгую-
