Михаил запоздало вспомнил, что надо обернуться, посмотреть, как там мгла. Мглы за спиной не было. Так и осталось неизвестным, то ли она исчезла, то ли ее не видно потому, что мини-лаз работает в одном направлении. В односторонних мини-лазах есть определенная логика: не образуется встречных потоков путешествующих через Систему «пассажиров».
В сторонке располагался стол полумесяцем, за ним сидела красноповязочница, одетая во что-то очень просторное серого цвета — не то балахон, не то тогу. Рядом со столов сидел в большом кресле одетый в обтягивающий комбинезон крепкий парень, на коленях у него лежало оружие, похожее на короткоствольный автомат. Бойца явно посадили здесь на всякий случай, он откровенно скучал. А перед столом уже стояли парень с девушкой, отвечали на вопросы, Михаилу не слышно.
Тощий мужчина, проходивший мини-лазом перед Михаилом, снова впал в ступор, значит, можно пролезть в очередь к столу перед ним.
Когда Михаил подошел к столу красноповязочницы, парочка уже отвечала на последние вопросы:
— Ценности?
— Красный порошок, — неторопливо ответил парень.
Красный порошок добывали из тех самых «помидоров», против употребления которых предупреждало чутье. Не так уж много в мире Обитаемое Пространство есть товаров, которые имеет смысл везти на большое расстояние, и половина из них — наркотические вещества. Авиаторы по секрету рассказали, что возят на своих кораблях почти одни только наркотики. Впрочем, повальной наркомании не наблюдается. Ведь это болезнь, а людям в Обитаемом Пространстве гарантировано здоровье.
— Принимаем, — удовлетворенно протянула красноповязочница. В цефане слов «принимать» тоже несколько, служительница использовала то, которое означает, что они согласны считать красный порошок ценностью.
Парочка отошла к середине площадки, пришла очередь Михаила.
— Ваше имя? — казенным тоном спросила красноповязочница.
— Михаил!
Красноповязочница недовольно покривила губы. Чем ей имя не понравилось, слишком длинное? Долго набирать на клавиатуре, или что там у нее? Надо было еще фамилию с отчеством назвать. А может и не надо, мелкое начальство лучше не раздражать — себе дороже. Развели, понимаешь, бюрократию.
— Место рождения?
— Планета Земля.
Красноповязочница долго водила руками по пульту, тихо процедила:
— Нет в списке.
Еще немного потыкала в пульт, устало задала следующий вопрос:
— Возраст?
Вопросик-то, между прочим, не совсем приличный в местной культуре. Тем не менее, Михаил честно ответил:
— Сто семьдесят тысяч переходов!
Красноповязочница и охранник пораженно уставились на Михаила.
— По счету общины авиаторов, — на всякий случай уточнил Михаил.
На него продолжали пялиться. Должно быть, первый раз в жизни такого молодого «пассажира» встречают, хотя живут долго (Михаил уже научился каким-то образом различать возраст людей в этом мире).
Наконец, обалдение красноповязочницы прошло, она постучала по пульту, перешла к четвертому пункту:
— Цель путешествия?
— Возвращаюсь домой, — осторожно ответил Михаил.
В глазах красноповязочницы возникло подозрение:
— Но вы родились не здесь.
Какое ей дело?! Чутье врать не советовало, потому Михаил, вздохнув, решил сказать правду:
— Я направляюсь к лазу в другой мир. Лаз здесь недалеко.
Охранник со служительницей опять обалдели. Наверное, желающие покинуть Обитаемое Пространство — редкое чудо-юдо. Снова пришлось ждать, пока красноповязочница очухается и задаст следующий вопрос:
— У вас есть оружие?
— Да… то есть — нет! — Михаил еще не привык, что у него нет пистолета. Что, кстати, за вопрос, сюда нельзя провозить оружие? В таком случае, почему бы не соврать, если оружие таки в кармане? Нет, лучше не врать. Не исключено, что здесь тайком обыскивают каким-то металлоискателем, техника у них на уровне.
— Так есть, или нет?!
— Нет. Я его… подарил.
— Что именно подарили?! — красноповязочница начинала выходить из себя.
— Пистолет.
Женщина напряглась, нейтрально спросила:
— Это было на территории узла Системы Прямых Путей?
Больше всего Михаилу не понравился взгляд охранника, слишком внимательный.
— Нет, — честно ответил Михаил. Красноповязочница глянула на пульт и расслабилась. Охранник — тоже.
Ага, вот в чем дело, здесь у них какой-то детектор лжи функционирует. И весь этот допрос — не ради бюрократии, служители Системы вынуждены минимально контролировать «пассажиров». Иначе путешественники натащат через Систему всяких мутных капель с «дармоедами», а местное население пойдет бить красноповязочников.
— У меня есть нож, — вспомнил Михаил. Тоже ведь оружие.
Красноповязочница устало вздохнула, ничего на пульте отмечать не стала, только задала последний вопрос:
— Ценности?
— Твердый камень.
— Принимаем.
Это было произнесено с явным облегчением. Наконец-то от бестолкового «пассажира» отвязались.
Михаил тоже отошел к середине площадки, служительница нетерпеливым тоном окликнула тощего пассажира, который так и стоял в остолбенении. Служительнице даже пришлось окликнуть его еще раз.
Парочка попутчиков, которые проходили через мини-лаз первыми, с любопытством уставились на Михаила, девушка заинтересовано спросила:
— Вы действительно направляетесь к лазу в другой мир?
Михаил сдержанно подтвердил. Парень и девушка больше ничего не говорили, только смотрели с интересом и уважением.
— А что значит, когда они говорят «принимаем»? — спросил Михаил, хотелось этот момент прояснить побыстрее.
Ответил парень, и очень подробно:
— Это значит, что можно обменять свои ценности на местные средства обмена у служителей Системы. Многие, кто путешествуют, приносят с собой что-то ценное, чтобы устроиться на новом месте… или чтобы облегчить себе дорогу. И потому на них могут напасть, или отнять эти ценности обманом, или дать нечестную цену. Потому служители Системы сами покупают эти ценности. Цена у них хорошая, просто они хотят, чтобы путешествовать было легче, чтобы люди меньше боялись Системы.
— Для удобства пассажиров, — предположил Михаил. — А что, обязательно продавать свои ценности им, если они их принимают?
— Нет, — усмехнулся парень. — Можете вообще не продавать. Но лучше продать здесь, цена у них
